На четвертом этаже мы свернули на лестничную площадку, на которую выходило пять дверей. Три были закрыты, в одну проглядывался небольшой тёмный зальчик непонятного назначения, последняя вела в жилую комнату. Покои, возможно. Туда-то Ресд и направился.

Помещение примыкало к наружной стене башни и имело форму ровной трапеции. Приглядевшись, можно было понять, что раньше основным цветом здесь был спокойный оранжевый, но теперь он потускнел, да и знакомый чёрный налёт кое-где успел появиться. Вкупе с равномерным полумраком, который создавали тяжёлые шторы, без единой щели закрывавшие окна, это смотрелось достаточно мерзко: у меня возникло ощущение, что башня живая — и не просто разрушается, а разлагается. Из мебели тут находились не слишком большая кровать, письменный стол, несколько кресел… И книжные шкафы.

Невидимые из коридора, они занимали большую часть комнаты — все стены кроме наружной, от пола до потолка. Я бы даже назвал их центром интерьера, а кровать так, подумаешь, обустроили библиотеку для долговременного пребывания. Немного странным показался выбор освещения — может, прежний хозяин любил пользоваться лампами? — но это были уже придирки. Количество собранных здесь книг действительно внушало уважение: я никогда раньше не видел частных библиотек, никто из моих прежних знакомых такими вещами не увлекался.

— Ну как? — спросил Ресд, стоя на шаг впереди меня и тоже оглядывая комнату.

— Впечатляет… Особенно учитывая, что это жилище инфернала.

Удовлетворённо кивнув, он приблизился к полкам. Я же, продолжая осматриваться, заметил на стенах новые изображения и направился к ним.

Вместо обоев стены покрывала ткань, кажется, шёлк. И почти полностью они были исписаны тёмными — определить их первоначальный цвет уже не представлялось возможным — чернилами. Витиеватые буквы, аккуратно исполненные «парадным», так сказать, почерком, каким обычно пишут поздравления на открытках, надписи на плакатах и тому подобное, складывались в строчки стихов. Своеобразное украшение комнаты, о котором я — так же, как с частными библиотеками, — слышал, но ни разу не встречал.

Меня пошатнуло. Сначала я не понял, что произошло, — в голове звенело, мысли куда-то пропали. А потом из всего мира остались только затягивающие в себя надписи на стене…

— Ресд… — выдавил я почти жалобно.

— М? — он обернулся. Посмотрел на меня, на стену. Подошёл.

— Что это?..

— Его стихи.

— Инфернала?

— Да. По крайней мере, автор не указан, так что, скорее всего, он.

Я не ответил.

— Что думаешь?

— Потрясающе, — голос показался чужим. — Я… я вообще не думал, что инферналы могут творить. Не говоря уже о том чтобы творить настолько…

Ресд грустно улыбнулся.

— Как ты метко попал. Подойди сюда.

Я подошёл вслед за ним к центральному стеллажу с книгами.

— Вот эти пять книг, — он указал, — написаны хозяином этой башни в то время, когда он здесь жил.

— Целых пять книг?

Мысли всё ещё были заняты строчками на стене, но я всё равно удивился.

— Возвращаясь к предыдущей теме… Многие презирают инферналов именно за то, что они якобы не Мечтатели, что они потеряли ту высокую искру, благодаря которой возможно творить. Думаю, ты понимаешь, о чём я. Однако, видя всё это, — Ресд обвёл рукой комнату, — сможешь ли ты сказать, что творение им недоступно? Что то, что у них получается, не имеет никакого основания называться искусством?

Научившийся боль причинять — торжествует над всеми…

— Это запретное искусство, — я снова начал думать более-менее спокойно и поднял глаза на Ресда. — Они описывают тот мир, который видят они. То есть они живут в одном мире с остальными, но оценивают его с искажённой точки зрения. Которая непонятна другим.

— Ты считаешь, непонятна? А разве ты сам только что не стоял прибитым к полу?

На это мне нечего было возразить. Но…

— Что ты пытаешься доказать?

Ресд усмехнулся.

— Раз уж ты интересуешься моим мнением… Для себя я уже давно не провожу разделение на инферналов и не-инферналов. Все мы — Мечтатели, Маркус. Не забывай, мы все приходим в этот мир одним и тем же способом, все имеем что-то одинаковое, раз почему-то, по какой-то причине оказываемся рядом друг с другом. И приходим — из одного мира. Просто кто-то видит во время жизни там больше светлого, а кто-то — больше тёмного. Это ведь, на самом деле, норма, когда жизнь одна, а видим мы её с разных сторон. Светлые — назовем их так — Мечтатели познают свою сторону жизни и потом творят с опорой на неё. Творят о светлом. А тёмные…

— Творят о тёмном?

— Именно, — он кивнул. — Не согласишься? А кто сможет более реалистично написать о зле, чем тот, кто через него прошёл? Кто его впитал в себя, кто чувствует его как…

— Ресд.

Я пристально смотрел ему в глаза, пытаясь одновременно и понять его эмоции, и скрыть свои.

— А кто ты?

Он был не просто странным Правителем. То, что он говорил, противоречило всему, что я успел узнать.

— Я историк, Маркус, — негромко ответил он. В глазах его было только спокойствие. — Я здесь живу очень долго… И всё это время пытаюсь понять, в чём смысл, суть этого мира. Альден, Нармиз, Кейра — они свой смысл нашли. А мне этого не хватило, и я продолжил искать дальше. Понимаю, те вещи, которые я говорю, кажутся тебе опасными, но… Я знаю, что чувствуют инферналы, — потому что больше всех, из нынешних Правителей, конечно, посвятил времени тому чтобы наладить с ними контакт. И я не вижу смысла выбирать какую-то одну сторону из двух противоборствующих. Совсем не потому, что не вижу принципиальной разницы между ними — разница есть, и огромная. Но я не вижу смысла в самой этой борьбе. Одни любят отдыхать за книгой, другие идут в компанию. Одним нравится спокойная, размеренная работа, другие считают это слишком скучным. Одни выбирают мир, другие войну. Какая разница? Человека определяет цель, а и у нас, и у инферналов конечная цель одна — постичь этот мир. Только мы не привыкли об этом думать. Для нас инферналы это просто агрессоры, нарушающие привычное нам течение жизни. А может, мы не знаем о них так же много, как они о нас? У Правителей, с их взглядами на жизнь, пока не получилось открыть тайну этого мира. А кто знает, на каком этапе этой гонки находятся инферналы? Кто знает, не придут ли они к финишу первыми?

— Ты специально выбрал такое место для разговора об этом, да? — только и смог произнести я. Повелитель драконов улыбнулся одними губами.

— Мир прекрасен и удивителен, Маркус. От этого не нужно бежать — да ты и не бежишь. Если бы ты не ждал чего-то подобного от меня, то и не захотел пообщаться со мной, разве нет?