— Ты такой… — прищурившись, она явно пыталась подобрать слово.

— Какой?! Очаровательный?! Невозможный?! Просто мечта, да? — поиграл бровями, и она рассмеялась пуще прежнего, кивнув мне.

Моё самолюбие было довольно. Она смеялась из-за меня. Любил вызывать у людей положительные эмоции. И плевать я хотел, что меня могли посчитать клоуном. Серьёзно?! Камон, чуваки, я может и не монументальный, как скала. Но и инфузорией туфелькой меня нельзя назвать. Я неплохо соображал и стремился в один прекрасный день стать главным архитектором Лос-Анджелеса. Поэтому моя придурковатость эдакая вишенка на торте ко всем остальным положительным качествам.

— Ты правда очаровательный, Джастин, — кивнула Мишель, вытащив заколки из волос.

Я подвис, наблюдая, как она, запустив ладонь в свою пышную гриву, начала их взбивать. Кончики пальцев начало покалывать от неимоверного желания прикоснуться к ней. Как тогда у меня дома, когда под просмотр фильма гладил её по волосам. Я словно медитировал, вот правда!

Просто. Прикоснуться.

— Мишель, можно глупую просьбу? — обратился к ней, остановившись на очередном светофоре. Она кивнула, посмотрев на меня исподлобья. — Можно я запущу ладонь в твои волосы?

Она на мгновение опустила глаза, а потом кивнула. Оперевшись правым локтем в подлокотник, потянулся левой рукой к ней.

Её волосы, мягкие, как шёлк. Пальцы буквально утонули в этой роскошной копне. Пропустил несколько кудряшек сквозь пальцы, наблюдая за своими движениями. Мишель прикрыла глаза и словно не дышала. А я уже вовсю привычным движением сначала массировал кожу головы, потом проводил по всей длине волос и рассматривал её расслабленное лицо. Эти губы…

Чёрт. Дело дрянь.

Сжал челюсти и начал глубоко дышать, пытаясь совладать с собой и не сорваться. Мне до дрожи хотелось притянуть её к себе. Вместо этого просунул палец в идеальную по форме спиральку. Не знаю, почему мне так нравилось играть с её волосами, но в этом была какая-то магия для меня. Мишель открыла глаза и устремила на меня лучистый взгляд. Я, не моргая, смотрел в её глаза. Всё вокруг померкло. Были только мы вдвоём окружённые ароматом ванили. Пульс эхом отдавался в ушах. Я мучительно сильно хотел поцеловать её. До чёрных точек перед глазами. Я даже был готов на неделю отказаться от своего любимого шоколадно-орехового лакомства, только бы почувствовать на вкус эти губы. Я не понимал какого чёрта со мной происходило, но определённо это отличалось от всего, что было раньше в моей жизни. Особенно с Кайлой. И меня это озадачило. В глазах Мишель читался интерес и мечтательность, словно она была не здесь со мной, а где-то очень далеко. Она была неискушенной девушкой. Возможно поэтому у меня сейчас возникло желание показать ей весь мир, попутно отдав всего себя.

Вот же чёрт! Что делать-то?!

Соберись, Джастин!

— Ты так странно смотришь на меня, — нарушила она тишину, и я вспомнил, что вообще-то стоял на перекрёстке и пора ехать.

Опустив руку, схватился за руль и вдавил газ в пол.

— Странно?!

— Да, никогда не видела такого мягкого, но словно… жадного взгляда, — запнулась она, не смотря на меня.

— Жадного?! Хм. Ну, возможно, я завидую твоим кудряшкам, — отшутился я, но в глубине души был поражён её проницательностью.

Именно так я себя и чувствовал. Хотел и приласкать, и сожрать её. Я точно спятил. Точно больной дебил. Это лечится?!

— Это у нас семейное, — я оторвал взгляд от дороги, посмотрев на неё. — У моей мамы и Итана, младшего брата, такие же волосы.

— У тебя есть брат?! Сколько ему?

— Пять лет в сентябре исполнилось, — мечтательно улыбнулась она.

— Судя по твоей тёплой улыбке, ты его очень любишь, — заметил я.

— Больше жизни. Он невероятно добродушный и отзывчивый парень, — почти прошептала она.

Давно я не видел таких искренних эмоций у людей. К сожалению, я привык видеть вокруг себя ложь и высокомерие. Я не про друзей сейчас, разумеется. В моей семье, куда так отчаянно хотела влиться Кайла, царила атмосфера пафоса и лицемерия. Если ты умел с первого взгляда оценить стоимость украшений своего собеседника, то тебе точно будут рады мои родители. Они сразу же понимали какая на тебе вещь, из какой коллекции и какого года. Такая зацикленность на внешнем с уходом от внутреннего и раздражала меня больше всего.

Я стремился раскрыть глубину человека, узнав, чем он дышит, увлекается или о чём мечтает. Мне было намного интереснее обсудить новый фильм или книгу, чем предстоящий показ или очередную сплетню, увиденную на Facebook. Несмотря на то, что родители занимались антиквариатом и предметами искусства, их нельзя было назвать высокодуховными. Для них это был бизнес в первую очередь. Казалось бы, именно предметы старины и должны были увлечь их в необъятный мир нематериального, но нет, не сложилось. Они просто находили редкие товары и задорого их продавали. Всё.

Я же мечтал окружить себя людьми, у которых на уме есть что-то помимо долларов, яхт, бриллиантов. Мечтал утонуть в омуте, а не погрязнуть в болоте. Мечтал взахлёб слушать собеседника, а не затыкать рот сельдереем. Но так уж случилось, что из-за банального секса, я оказался привязанным к Кайле. Она не совсем плохая, нет. Но, чёрт, туповата, высокомерна и плохо воспитана. А ещё хитрая, как лиса.

Мишель мне казалась воплощением искренности и неиспорченной разными модными стереотипами. Типа накаченных губ или сисек, отполированных лиц, нарисованных бровей и наклеенных ресниц. В ней присутствовала очень редкая черта среди взрослых людей в наше время — натуральность. Поскольку я был с Кайлой два года, то немного поднаторел в определении делала ли девушка что-то со своим лицом и телом или нет. Так вот Мишель абсолютно точно ничего не делала. Она была естественной и это подкупало.

— Ну, глядя на тебя, могу себе представить какой он классный, — улыбнулся ей, подъезжая к общежитию.

— А у тебя есть братья или сестры?

— Нет. Мои родители ограничились только мной, хотя я всё детство мечтал о младшем брате или сестричке. Мне не хватало общения, видимо. Хотя Нанни окружила меня теплом и любовью, но было ощущение, что чего-то не хватало. Родителей мне не хватало, если быть предельно откровенным. А им было не до меня. Родив, мама крайне редко брала на руки или играла со мной. Поэтому Нанни для меня как родная мать и я окружил себя друзьями, которых очень люблю и ценю, — признался ей.

Слова сами шли из меня, хотя я практически не знал Мишель. Но с ней хотелось говорить, обсуждать, открываться и делиться.

— Я думала в мире богатых всё намного радужнее и оптимистичнее, — вздохнула она, задумчиво смотря вперёд.

— Крошка, это не так. Деньги не решают проблему духовной наполненности людей. Не помогут они и с налаживанием внутрисемейного общения. Рассорить могут, но вот сплотить… — тихо произнёс я, припарковавшись около входа в общежитие.

— Спасибо, что подвёз. Уже во второй раз ты протягиваешь мне руку помощи. Надеюсь, я тебя не сильно отвлекла, — отстегнув ремень безопасности, она мельком скользнула взглядом по моему лицу.

А я сидел вполоборота и наблюдал за ней. В моей голове было слишком много неправильных мыслей. Неправильных с точки зрения морали и моих собственных убеждений. Я не переваривал ложь и предательство. Именно поэтому меня в некотором роде смущало, что я, глядя на неё, представлял совсем не платонические картинки. Отнюдь. Я детально видел, как изучаю губами это восхитительное тело. От этого мой член начал увеличиваться в размерах, натягивая джинсы в области паха.

— Ты меня никоим образом не отвлекла. Ты скрасила мой вечер, и я бы с удовольствием пообщался с тобой побольше. А ещё я хотел извиниться за поведение моей девушки в кафе. Могу себе представить, как она разговаривала пока меня не было. Поверь, я старался изменить её манеру общения, но тщетно, — тепло улыбнулся, смотря ей в глаза.

— Ну что ты. Во-первых, ты оставил огромные чаевые за её поведение. Во-вторых, я всего лишь официантка. А, как ты верно тогда подметил, клиент всегда прав… — как-то грустно пробормотала она, положив ладонь на ручку на двери.