— Я всегда с тобой, Ебобо, — подмигнул мне Нэйт.

Трэвис лишь покачал головой на наш диалог, прижав к себе Джойс. Габи ворковала с Итаном, который сидел на коленях Диего. Она обожала детей и мечтала родить по меньшей мере троих когда-нибудь. Мы с ней неоднократно мечтали на тему наших будущих семей и в плане детей всегда сходились во мнении, что их должно минимум двое.

— Трэвис, можно я свой плейлист включу?! Я же знаю, что вы все соскучились по моим танцулькам, — обратился к нему, зная, как он ревностно относился к музыке, звучащей из его колонок.

Его «олдскулы» не любят рэп, хоть ты тресни. Сколько раз я не пытался переманить его и обратить в свою веру, ничего не вышло.

— Можно, — пробормотал себе под нос.

Подошёл к док-станции и подключил свой плеер. Копаясь в плейлисте, нашёл песню Without Me любимого Eminem. Включил её и услышал заливистый смех Нэйта.

В детстве они частенько называли меня Эминемом, когда я пытался найти друзей среди афроамериканского населения гетто. Однажды они додумались прямо на моей чёрной куртке белой краской написать «Я чёртов Эминем. Пни, если не согласен». Мы поехали гулять в парк, и я, пребывая в блаженном неведении, целый день ходил с такой «рекламой», отбиваясь от всяких дебилов и их пенделей, не понимая в чём дело.

— «Guess who’s back, back again»[1], — завопил довольный Нэйт, указывая в меня пальцем. — Узнаю Ебобо! Он вернулся!

Один раз, когда я остался ночевать у Трэвиса с Нэйтом, наутро не смог найти ремень, который, собственно, держал мои джинсы, не давая им совсем упасть. Я всё утро искал по шкафам, тумбочкам, сумкам, пока эти дебилы несчастные хохотали и делали вид, что не знают куда он подевался. В итоге нашёл его в мусорном ведре. В мусоре! Следующая ночевка у них ознаменовалась «татуировкой» несмываемым маркером у меня на лбу, также посвящённой моему кумиру. Такие вот у меня добрые друзья. Поэтому Эминем и всё его творчество неразрывно связано с моим весёлым детством. А раз сегодня с нами Итан, то я внезапно начал ностальгировать по временам, когда мы исполняли всякую дичь.

Выйдя на улицу перед гаражом, натянул на голову капюшон толстовки и начал читать вместе с кумиром детства. Нэйт встал рядом и поддержал моё настроение побеситься. Он всегда так делал. Всегда был на моей стороне и за одно со мной. Не важно, что я придумаю и что взбредёт в голову. Нэйт всегда был первым, кто поддержит. И это у нас с ним было абсолютно взаимно. Я никогда не подвергал сомнению его решения. Даже с Лесли. Я просто знал, что рано или поздно до него дойдёт, что он натворил и тогда я снова подставлю своё плечо, чтобы облегчить его ношу.

— «Or let me be me, so let me see…»[2], — произнёс, подойдя к Трэвису. Он лишь покачал головой, улыбнувшись.

В детстве пару раз мне удавалось раскачать его, что он даже подпевал немного. Сейчас он, разумеется, не сознается в этом, но тогда он казался вполне довольным. И я знаю, что втайне он не против такой музыки. Просто ему по душе потяжелее. Ну, о вкусах не спорят.

— «Now this looks like a job for me

So everybody, just follow me

‘Cause we need a little controversy

‘Cause it feels so empty without me…»[3], — читал, стоя недалеко от ребят, пока Нэйт изображал движения руками, словно он вог танцевал. Надо сказать выглядело более, чем органично.

Итан громко и заливисто захохотал. Ребята начали хлопать в такт, качая головами. Габи, встав рядом с Нэйтом, поддержала его танец. Следом и Джойс отлипла от Трэвиса и подошла к нам, хлопая в ладоши и двигая бёдрами в такт.

Вот оно! Вот это я обожал! Когда все включались и поддерживали. Когда все улыбались и качали головами.

Диего взял ладони Итана в свои руки и начал хлопать ими.

— Ты неисправим, Полтос, — прокомментировал кремень Трэвис, стоявший около входа в гараж.

— Давай, братишка, подключайся! Мы никому не скажем, что ты качал под Эминема! — заржал Нэйт, изображая непонятную хрень руками.

— Я?! Ты в своём уме или совсем мозги пропил?! — хохотнул Трэвис.

— Тлэвис! Давай! — завопил Итан, и все заржали от его милого коверкания слов.

— «Well, I’m back, na-na-na-na-na-na-na-na….»[4], — подойдя к нему, помахал у него перед лицом рукой.

Он рассмеялся и, схватив меня за руку, завёл её за спину и дал мне пендель. Но в следующий миг всё же сломался и подошёл сзади к Джойс, обнял её и начал двигаться в такт.

Е-е-е! Я охренительный красавчик! Умел раскачать толпу.

Теперь мы все стояли перед гаражом, где у входа сидел Диего с Итаном и синхронно двигались то влево, то вправо, делая приставные шаги, а я читал, перекрикивая Эминема из колонок. Единственное, чего мне хотелось, это чтобы Итан больше улыбался и радовался жизни. А слёзы и боль в его глазах хотелось, чтоб исчезли навсегда.

Даже Диего, не выдержав, начал подпевать, хотя всю жизнь говорил мне, что рэп — это вообще не его тема. Однако сейчас это не помешало ему с улыбкой на губах произносить незамысловатый текст, лишь бы ребёнок с восторгом, смотрящий на всех вокруг, не переставал хохотать. Вообще, Диего красавчик. Я понимал, почему Итан подбежал именно к нему в первую очередь. От него веяло невероятной надёжностью, а этому пареньку именно этого и не хватало.

— Бибер, ты наша звезда! — рассмеялась Габи, танцуя и поглядывая на меня.

— Не сбивай его, сеструха. Рэп читать это вам не руками крутить и бёдрами вращать. Смотри как старается, аж глаза на выкате от удовольствия, — провоцировал меня Диего, улыбаясь во весь рот.

Итан фактически вопил от восторга, смотря на меня.

— Джастин! Ты лучший! — закричал он и в сердце что-то кольнуло.

Глупо было отрицать, что я привязался к нему. Когда он на празднике расплакался, то я сам чуть не потерял контроль над собой. Невозможно было оставаться безучастным, когда ребёнок безмолвно горько плачет, при этом продолжая есть. Это выглядело как-то слишком безнадежно. Меня в жизни ничего так не трогало, как это. В тот момент я готов был отдать ему всё, что у меня есть, лишь бы он перестал страдать. Он ждал отца. Он надеялся. Он верил. Это просто разрывало мне сердце.

А сейчас он смеялся, наблюдая за моими идиотскими танцами. И я был счастлив видеть эту очаровательную улыбку и сияющие серо-голубые глаза.

Я знал, что такое одиночество. И это при том, что мои родители вообще-то рядом и не совсем падшие люди. Просто в их напряженном графике между выставками и светскими приёмами не нашлось времени для собственного ребёнка. Не могу сказать, что их совсем не было в моем детстве. Были. На Рождество они обычно спускались со своего пьедестала и проводили время со мной. На мой День Рождения, что в середине октября, могли иногда посетить меня, приехав из Беверли-Хиллз, куда они перебрались, когда мне было десять. Ну и как бы всё. А я ждал. Надеялся. Верил.

Нэйт запрыгнул мне на спину и начал подгонять, как лошадь, и вопить текст со мной.

— «La la la la la la la la…», — уже вопили все, даже Трэвис. Подошёл к Итану, придерживая под колени взгромоздившегося на меня Нэйта, и чмокнул ребёнка в лоб.

— Класс! Супел! — восторженно завопил он, хлопая в ладоши.

Смотрел на него и понимал, что детский смех — это лучшее, что есть на этой планете. Серьёзно! Может я и нытик, ванильный ушлёпок и прочие эпитеты, которыми награждали меня друзья в своё время. Но у меня на душе сейчас было так тепло, что я готов был прочитать абсолютно все песни своего кумира, лишь бы Итан продолжал радоваться.

— Он абсолютно очарователен, — рассмеялась Габи.

— А я?! Разве я не очарователен?! — игриво протянул я, потрепав Итана по волосам одной рукой.

— Ты просто король очарования, — пропел Нэйт, положив свой подбородок мне на макушку и пытаясь отдышаться.

— Я буду таким же, как мой папа, — внезапно выдал Итан, разглядывая всех нас.

— Да? А кто твой папа? — спросил его Диего.

— Вот он! — ткнул в меня Итан, и все уставились на меня, онемев от шока.

— Эм, парни, это образно говоря, — попытался объяснить им, но они продолжали переглядываться, явно пребывая в шоке. Нэйт на моём горбу напрягся и, хлопнув меня по плечу, слез.