— «Меня отделала Леди Шпилька». Забавно.

— Если вам дали лимон — превратите его в лимонад. Хотя этот клуб, увы, не такой уж и маленький. Я разослала значок всем, кого обругала эта кошмарная дамочка. И, кстати, на этой неделе у нас клубный обед. А это членский знак. Такой уже носят человек семь из списка бестселлеров «Нью-Йорк Тайме». Нет-нет, — покачала она головой, когда Мэгги хотела вернуть значок. — Оставь себе. Ты ведь тоже пала жертвой ее гнева?

— Если честно, то нет, — ответила Мэгги, настойчиво вернув значок. — Извини.

— Жаль, ведь пока тебя не отругает Леди Шпилька, ты никто. Ну, ладно, — Венера пожала плечами (у нее сорок второй размер одежды, а грудь раньше была вообще нулевого). — Ничего, дорогая, тебе тоже повезет. Не грусти. Ой, смотрите, какой ковбой, — она указала куда-то влево. — Банни, я не знала, что конкурс «Лицо с обложки» начнется сегодня.

— Сегодня нет никаких конкурсов, — ответила та, наблюдая за ковбоем, который с фотографией в руках прошел через фойе, вглядываясь в лицо каждому. Без сомнений, он кого-то искал. Высокий, пузатый, в кожаных штанах, джинсовой рубахе и кожаном жилете. А свою огромную шляпу он мог бы использовать в качестве лодки, случись в гостинице наводнение.

— Вряд ли это конкурсант — он слишком жирный, — заметила Банни.

— Кстати, он идет к нам. Очередной поклонник, Вера? — Мэгги быстро расписалась в регистрационном журнале и спрятала карточку в сумку.

— Дорогая, тебе надо срочно поесть. Когда ты голодна, то просто невыносима, насколько я помню. Понятия не имею, кто это. Привет, ковбой! — Венера мило улыбнулась, когда ковбой остановился напротив нее.

В этом вся Венера. Неважно, какой мужик — толстый, тощий, урод, красавец, — она расплывалась в улыбке.

Ковбой посмотрел на фото, приподнял шляпу и спросил, глядя на Венеру:

— Вы Венера Бут Симмонс, мэм?

— Да, это я, — она победно взглянула на Мэгги, как бы говоря — вот видишь, как я популярна!

— В таком случае, мэм… — ковбой выпрямился, втянул живот и быстро подхватил пояс с пистолетами, который чуть не свалился. — Это посвящается вам.

Он запихал фото в карман и достал желтый бланк, похожий на телеграмму. Порылся в штанах еще немного и извлек камертон. Подул в него пару раз, настраиваясь, затем прочистил горло и заголосил на мотив «С днем рожденья тебя!»:

Венера Симмонс, ля-ля, Венера Симмонс, ля-ля, Прочь из города, Симмонс, А то грохнут тебя.

И прежде чем Мэгги подумала, что стишок паршивый, ковбой вытащил кольт, навел его на Венеру и спустил курок. Из дула выпал красный флажок с надписью: «Бах! Ты убит».

Ковбой радостно ухмыльнулся и протянул лапу за чаевыми. Мэгги едва успела подхватить Банни, которая грохнулась в обморок. Тем временем ковбой, не дождавшись чаевых, развернулся и направился к выходу. Мэгги сгрузила Банни на руки Венере и ринулась за ним.

— Придержи коня, ковбой! — она схватила его за рукав. — Кто тебя нанял?

— Мэм, — он прикоснулся к шляпе, — я понятия не имею, кто вас разыграл. Я просто актер.

— Да, да, ты актер, ничего удивительного. В этом городе все актеры. И у тебя здорово получилось, честно. А теперь скажи, кто тебя нанял?

Ковбой снял шляпу и отбросил со лба пепельно-русые волосы, в которых светлели мелированные золотистые пряди.

— Черт меня дери, мэм, если я знаю. Я работаю в «Заброшенном ранчо». Контракты заключает мой агент, и мы хорошо знаем свое дело. До Бродвея, конечно, далеко, но все же неплохо.

— Не сомневаюсь, — Мэгги все еще держала его за рукав. — Но кто-то же тебя нанял. Между прочим, это было совсем не смешно, тебе не кажется?

— Ну, в общем, нет, — пожал плечами ковбой. — Да мне по фигу. Принесли конверт, в нем фотка этой дамы, пистолет, текст и Бен Франклин. Я ни за что не откажусь от ста баксов.

Увидев, что к ней направляются Сен-Жюст и Стерлинг, Мэгги отпустила актера.

— Ладно, иди.

— Как будто я раньше не мог уйти, — хмыкнул тот.

— Нет, потому что мое колено врезалось бы тебе точнехонько между ног. А теперь вали, козел, — шикнула Мэгги, заметив, что Сен-Жюст остановился и смотрит на нее, удивленно подняв бровь.

— Ты общаешься со странными людьми, — заметил он, глядя вслед ковбою, который почти бежал к лифту. — А что у него на ногах?

— Ковбойские штаны, — Мэгги улыбнулась Стерлингу, который, открыв рот, с восторгом взирал на стеклянные лифты, люстры, а также разодетых и надушенных дам. — Кто-то жестоко пошутил над Венерой Симмонс.

— Это была не ты? — с деланым удивлением проговорил Сен-Жюст. — Но не переживай, мне кажется, ты просто пока не думала об этом.

— Очень смешно, Алекс. Сейчас просто лопну от смеха. С регистрацией сложностей не было? Где багаж?

— Наши вещи, моя дорогая, доставляют в номер, и нам стоит проследовать туда же, чтобы открыть дверь.

— Как ты умудрился это провернуть? Ты же не знал, какая у нас комната, — Мэгги показала электронные ключи. — Я их только получила.

— Я не знал. Просто назвал клерку твое имя, он бросился к компьютеру и все сделал. Хочешь, чтобы я уточнил? — Сен-Жюст бросил взгляд на стойку администратора.

— Не обязательно. Ты, скорее всего, вел себя как напыщенный зануда, и бедный клерк готов был сделать что угодно, лишь бы избавиться от тебя. Стерлинг, Алекс вел себя как напыщенный зануда?

Стерлинг слегка порозовел и отвел глаза.

— Он начал давать подробные инструкции по поводу багажа и того, как с ним обращаться. Особенно с тем саквояжем, в котором находится его шляпа. Так что, пожалуй, он вел себя… несколько высокомерно. Прости, Сен-Жюст, но Мэгги спросила.

— Да, конечно, тогда у меня тоже вопрос к Мэгги. Дорогая, почему уводят это несчастное бледное создание? Мне будет крайне приятно услышать, что ты ее не избила. Я знаю, ты не хотела сюда ехать, но жестокость ни к чему.

Мэгги проводила взглядом Банни, которую под руки вели к дивану около регистрационной стойки.

— Ей стало плохо, когда ковбой выстрелил в Венеру.

— Конечно же, стало, — мягко произнес Сен-Жюст и указал тростью на Венеру, которую окружила стайка кудахчущих поклонниц. — Насколько я понял, он промахнулся.

— Я бы так не сказала, — Мэгги посмотрела на Венеру. Та улыбалась, но губы у нее побелели, и она все время хваталась за сердце (хотя как она могла ощутить его под силиконом?). Мэгги не любила Венеру, но жалела бывшую подругу Веру. — Ненавижу розыгрыши, — резюмировала Мэгги.

— Я это вспомню, когда в следующий раз у меня возникнет искушение насыпать соль в сахарницу, — Сен-Жюст подал ей руку. — Пойдем. Если не возражаешь, я хочу поскорее зарегистрироваться на конкурс «Лицо с обложки». — Мари-Луиза, ты готова?

Мэгги замерла и отдернула руку.

— Луза? Ты с ума сошел? Где она? — она огляделась, ожидая увидеть девчонку в пестрых тряпках и утыканную пирсингом.

— Вон она, сидит на том диване, только что приехала, — Сен-Жюст повернул голову направо.

— Я ее не вижу. Там только… Ни хрена себе!

— Мне чрезвычайно неприятно столь вульгарное просторечие, и лишь потому, что драгоценная Мари-Луиза выражается подобным образом, я отвечу — еще как хрена. Ты одобряешь?

Мари-Луиза поднялась им навстречу и одернула короткую юбку бледно-розового костюма. Пиджак тоже был коротким.

Ее ноги в этом наряде казались бесконечно длинными, хотя она была не выше пяти футов ростом. Короткие, почти черные волнистые волосы обрамляли нежное мальчишеское лицо. Туфли были на трехдюймовых шпильках, и когда Мари-Луиза шла к ним, то споткнулась лишь раз. Она улыбнулась Сен-Жюсту пухлыми розовыми губами, а ее фиалковые глаза были накрашены столь искусно, что казалось, будто макияжа нет вовсе.

Конечно, всем бы такие ресницы.

— Луза? — у нее на шее Мэгги увидела свою золотую цепочку — подарок на прошлый день рождения. — Что это все значит?

— Мари-Луиза — правда, звучит солидно? — примет участие в конкурсе «Лицо с обложки», а заодно, раз уж она здесь, и в конкурсе костюмов. Носокс раздобыл для нее великолепное платье. Когда она выиграет главный приз, то сможет оплатить учебу в университете. Чудесно, не так ли?