Они втроем — и еще сотня человек — ждали, когда придет один из двенадцати лифтов, которые явно каждые десять минут устраивали себе перерыв на кофе. Прибытие лифта вызывало столпотворение недовольных людей, все пытались уехать, пока он снова не отправился вздремнуть.

— Полцарства за массаж ступней… но мне не нужны одолжения, Берни, — на последних словах Вирджиния явно покривила душой.

— Солнышко, я никому не делаю одолжений, — Берни потягивала скотч, прихваченный с обеда. — Венера собирается с сегодняшнего дня издаваться только в твердых обложках. Нужно чем-то заполнять серию романов в мягкой обложке. Англия времен Регентства сейчас идет нарасхват. Тебе повезло, так что давай без сантиментов. Можешь считать, что это дар небес. Половина писателей действительно талантлива, а вторая половина просто оказалась в нужном месте в нужное время. Кроме того, я могу продать все как минимум дважды. Остальное зависит только от тебя. Понятно?

— Теперь тебя можно награждать медалью за великодушие, Берни, — сказала Мэгги. Приехал лифт, и началась давка. — Ого, тут и убить могут! — воскликнула она, когда ее отпихнул мужчина с двумя чемоданами и пачкой образцов ковровых покрытий. Он оттер всех и впихнулся в лифт, используя в качестве тарана бежевый берберский ковер.

— Я не подведу тебя, — искренне произнесла Вирджиния. — Обещаю.

— За это надо выпить, — Берни отхлебнула из своего бездонного стакана. У каждого свой способ справляться со стрессом, у Берни это «Джонни Уолкер». — Кстати, как называется твоя книга? Должна же я знать.

— Книга? Ну, рабочее название — «Необузданная страсть Сары».

Берни чуть не подавилась и уставилась на Мэгги.

— Она серьезно? Мэгги пожала плечами.

— Она рассчитывала на отдельную книгу, а не на серию.

— И зря. В общем, мы над этим поработаем, — вдруг Берни замерла и принюхалась, словно гончая на охоте. — Так и знала. Уилкинсон вернулась из психушки. Прячьте меня скорее.

— Всем отойти! — приказала Марта Коловски, которая вела Банни под локоть. — Дамы, нам нужен первый же свободный лифт, чтобы Банни могла подняться в номер и лечь.

Бернис Толанд-Джеймс не достигла бы вершин славы, если бы не хваталась за любую возможность. Двери лифта перед ней открылись, и она ринулась внутрь, увлекая за собой Мэгги и Вирджинию.

— Сюда, Марта! — крикнула она. — Мы заняли для нее место.

— Мне казалось, ты не хочешь встречаться с Банни, — шепнула Мэгги.

Марта завела в лифт бледную, дрожащую Банни и отступила назад, пропуская народ к кабине.

— Меня ждет массаж, — Берни пожала плечами, глядя, как Банни, пошатываясь, подошла к поручням у стеклянной стены лифта. — К тому же она кажется безобидной и напуганной.

Рыжая коротышка со значком ГиТЛЭРа, которая в школе, наверное, была капитаном команды болельщиков, повернулась к остальным и. заявила:

— Поехали! Кому какой этаж, быстренько. Все начали называть этажи. Мэгги огляделась, с удивлением обнаружив еще четверых пассажиров. Капитанша (Митци Метцгер, не опубликована, филиал в Цинциннати), высокая брюнетка (Салли Фиш, не опубликована, филиал в Цинциннати, и наверняка ей потребуется псевдоним), Бренда Петерсон (все то же, все так же, словно они перемещаются стаями), и маленький коренастый бизнесмен, пьяный вдрызг.

Все молча стояли лицом к дверям и смотрели, как мелькают цифры на табло.

Лифт спокойно поднимался, затем неожиданно дрогнул и резко остановился на одиннадцатом этаже.

— Хорошо едем, — сказала Мэгги. — Ненавижу лифты.

— А мне все равно, — Вирджиния потерла поясницу. — Но поскорее бы двери открылись, здесь так душно, — она наклонилась к Мэгги: — От этого типа разит, как от самогонного аппарата, а еще он словно все утро гонял мяч.

— Это мой этаж, — бизнесмен протиснулся к двери, обдав Мэгги смесью тошнотворных ароматов. — Черт, дверь не открывается. А горит одиннадцатый. Она же должна открыться! — он повернулся к Митци. — Ты что сделала, сучка?

— Чудесно, — Берни испепелила коротышку взглядом. — Тебе нужно сходить на курсы Дейла Карнеги «Как быть вежливым с пользой для себя». И подвинься, а то наступлю. Мэгги, солнышко, нажми другую кнопку.

— А что я, по-твоему, делаю? — пробурчала Мэгги, тыкая в кнопки. — Ничего не получается.

— Знаешь что, рыжая, — бизнесмен задрал голову, глядя на Берни. — Сегодня утром я потерял кучу денег. В гробу я видел твои советы, так что заткнись на хрен.

Берни уставилась на него, ее лицо стало зловеще-спокойным.

— Мэгги, мы точно застряли?

— Точно, Рыжая, — подтвердила Мэгги, сдерживая улыбку. У нее было чувство, что грядет побоище.

— То есть какое-то время мы здесь пробудем?

— В общем, да, пробудем.

— В таком случае ты один против семерых, Ваша Вежливость, то есть нас больше, — широко улыбнулась Берни. — Ну что, снимем штаны с этого грубияна и наделаем на стекле отпечатков его жирной задницы? Заодно время скоротаем!

Грубиян отшатнулся и пригнулся.

— Бешеные бабы, весь отель заполонили, — забормотал он, пробрался к задней стенке лифта, прижал ладони к стеклу и посмотрел на восьмой этаж, который был на три пролета внизу.

В этот момент что-то — либо его галантное поведение, либо восхитительный аромат — вывело Банни из ступора. Она отодвинулась, зажимая нос. Возможно, все дело было в благовонии «Спертый воздух в лифте».

— Берни? — Банни поморгала. — Бернис Толанд-Джеймс из «Книг Толанда»? Это ведь вы, правда? Я уверена, что это вы. Нас познакомила Венера, — она протянула руку. — Я Банни Уилкинсон.

— Нет гаваарить аглиски, — выдала Берни, словно не замечая руки Банни, и уткнулась носом в стакан скотча.

— Нет-нет, я, конечно, не в себе, но это именно вы, — Банни всплеснула руками, возвращаясь к жизни. — Мы что, застряли?

— Возможно, очередная выходка, — Мэгги протиснулась к Берни и прикрыла ее собой. — Тебя, как председателя, это наверняка удручает.

— Выходка-шмыходка, — Банни отбросила назад спутанные волосы.

— Я не упущу свою возможность, когда зверь бежит прямо на ловца.

— Только не это! — Берни скукожилась за спиной Мэгги. — Кто-нибудь, дайте мне пистолет, я хочу застрелиться.

— Ты же сама позвала ее в лифт, — ухмыльнулась Мэгги.

— Замолчи, или я за себя не отвечаю. И стой спокойно, — отрезала Берни.

— Мэгги, — окликнула Вирджиния.

— Ты как? — Мэгги посмотрела на нее. — Я знаю, здесь душно.

— Сказать по правде…

— Вы — Бернис Толанд-Джеймс? — словно греческий хор, в унисон завопила троица из Цинциннати, надвигаясь на Берни.

Берни выхватила из сумочки мобильник, вытянула антенну и выставила перед собой.

— Все назад! Первая, кто двинется, получит этим в ухо. Мэгги, у меня в сумочке должна быть еще пилка для ногтей!

— Успокойся, Берни, — Мэгги еще раз нажала кнопку аварийного вызова, хотя через стекло было видно, что все лифты остановились.

На самом деле у Берни были основания для беспокойства. Несколько лет назад некая дама, жаждущая опубликоваться, гналась за ней до туалета, потом заперла ее в кабинке, подсунула под дверь свою рукопись и заявила, что не выпустит Берни, пока та не прочтет.

Тяжкая судьба издателя на конференциях писателей. В частности, поэтому Берни никогда не носила карточку с именем.

— Мэгги…

— Вирджиния, может, тебе сесть? Я уверена, все подвинутся.

— Было бы неплохо, — Вирджиния прикусила губу и побелела.

— В чем дело? — спросила Мэгги, с ужасом понимая, что именно сейчас скажет Вирджиния. — Ты рожаешь? Только не говори, что ты рожаешь!

— Извини, — сказала Вирджиния, глаза ее расширились. — Господи, у меня отходят воды.

Мэгги никогда не рожала, но несколько раз описывала подобные сцены в романах, опубликованных под именем Алисии Тейт Эванс, так что имела представление, как это происходит. В общих чертах. Например, что незадолго до родов отходят воды.

Изображала она это примерно так: «Ой, что это?» — «Позволь, я уложу тебя в постель, дорогая». Герой подхватывает жену на руки а-ля Кларк Гейбл в «Унесенных ветром» и бежит с ней вверх по лестнице. Потом: «Господи, что происходит?» И все в таком духе.