– К незаконнорожденной?!

– Ну, за старшего сына какого-нибудь короля мы её вряд ли выдадим, но, за второго-третьего отпрыска герцога или маркграфа, почему бы и нет?

– Слава Богу, это будет ещё не скоро.

– Да, но готовиться надо уже сейчас. К тому же вам необходимо наведаться в ваши новые владения.

– Сейчас?

– Момент удобный. Как ты знаешь, король Густав Адольф собирается навестить бранденбургского курфюрста по одному важному делу. И Катарина Шведская ни за что не пропустит это мероприятие.

– Вы все-таки думаете, что речь идет о сватовстве?

– О чём же ещё, моя милая?

– Значит, король расстался с Эббой Браге.

– Может, и нет, какая нам разница? – пожала плечами герцогиня и внимательно посмотрела на Марту. – Девочка, ты же лучше других знаешь, что короли не женятся на золушках. При том, что графиня Браге совсем не Золушка!

– Конечно, ваше высочество, просто это была такая красивая история.

– Красивая? – фыркнула Клара-Мария. – Вот уж ничуть! Как по мне, твоя – куда лучше. Твоя дочь – принцесса и её будущее обеспечено, если она, конечно, сама ничего не испортит. Теперь ты вполне можешь попытаться устроить свою судьбу. И не смотри на меня так, я хоть и старая, но все-таки женщина! И помню, каково это быть одной.

– Вы тоже хотите выдать меня замуж?

– Я всегда считала это разумным… погоди-ка, а кто этот – «тоже»?

– Ваша внучка!

– Вот как? – Герцогиня на секунду задумалась, а потом вперила в камеристку внимательный взгляд и осторожно спросила: – Скажи, а тебе не показалось, что маленькая Клара Мария очень переменилась после этой болезни?

– Да, ваше высочество, так оно и есть.

– Тебя это не беспокоит?

– Беспокоит, конечно, но я уже видела такое однажды.

– И где же?

– В родном Кляйнештадте. Ваш сын тогда был ранен, после… одного случая, и был совсем плох, но когда выздоровел, стал совершенно другим человеком. Клара Мария его дочь и потому это преображение меня не удивляет.

– Любопытно. Но у нас еще будет время поговорить об этом. А теперь ступай к принцессе и попытайся её утешить.

– Слушаюсь, – сделала книксен Марта, и хотела было выйти, но задержалась и, нерешительно спросила: – Как скоро мы отправимся в путь?

– Полагаю, недели через две. Надеюсь, я к тому времени окрепну и смогу проделать такой путь.

Говорят, что самой большой драгоценностью в короне герцогов Мекленбурга является город Росток. И с этим трудно не согласиться: богатый торговый город приносил своим владельцам более трети всех их доходов. Хотя его жители много раз пытались добиться для себя статуса вольного имперского города, Никлотичи до сих пор прочно держали в руках все нити управления и не собирались упускать их впредь. И пусть нынешний герцог продолжает пропадать в далекой и дикой Московии, в которой стал царем и даже, по слухам, сменил веру, но его жена – герцогиня Катарина и тетка – герцогиня София, все так же крепко правят своими амтами, включая самый богатый из них – Росток.

Обо всех этих делах любят поговорить за кружкой доброго пива завсегдатаи трактира «У дядюшки Пауля». Правда, самого дядюшки Пауля давно нет в живых, но люди привыкли так называть это заведение, не отвыкать же им… Трактиром теперь владеет почтенная вдова по имени Анна Гротте. Злые языки говорили, что ее покойный муж был капитаном «черных рейтар», а сама она – маркитанткой в их обозе, но так это или нет, никто доподлинно не знал. Знали лишь, что женщина она была хваткая, и денежки у нее водились. Поселившись в Ростоке, фрау Анна выкупила у беспутного сына дядюшки Пауля его заведение и рьяно принялась за ведение хозяйства. Многие поначалу скептически отнеслись к новой хозяйке, но вскоре убедились, что дама она весьма опытная, и хватка у нее железная. В трактире, не в пример прежним временам, всегда было чисто, а пиво всегда свежее. Шантрапу, совсем было облюбовавшую его, вдова быстро отвадила, и теперь у нее нередко останавливались богатые иностранцы, а местные посетители были, как на подбор, весьма почтенные и добропорядочные господа.

– Добрый вечер, господин Мильх, – радушно поприветствовала она очередного посетителя.

– Мое почтение, фрау Анна, – поклонился ей в ответ цеховой мастер, – я слышал, у вас свежее пиво?

– Конечно, свежее, – улыбнулась хозяйка, – ведь вы сами поставляете его мне.

– Это верно, фрау Анна, но отчего-то у вас оно становится особенно вкусным.

– Вы неисправимый льстец, господин Мильх.

– Нисколько, фрау Анна, нисколько. Позволено ли мне будет спросить о здоровье вашей дочери?

– Спасибо, господин Мильх, с малышкой все благополучно.

– Так вы будете в воскресенье в церкви?

– Разумеется. Вы же знаете – я никогда не пропускаю воскресную службу.

Проводив посетителя к столу, и распорядившись, чтобы ему подали кружку прохладного пива с высокой шапкой белоснежной пены, хозяйка обернулась к новому посетителю. Им оказался закутанный в плащ молодой человек довольно приятной наружности, с усталым и запыленным лицом.

– У вас есть комната? – глухим голосом поинтересовался он.

– Да, господин офицер.

– С чего вы взяли, что я офицер?

– А разве я ошиблась?

– Нет, но… впрочем, это не важно.

– На какой срок вам нужна комната?

– Дня на три; возможно, на неделю.

– Прекрасно, пойдемте, я покажу вам ее. У вас есть багаж, господин офицер?

– Да, он в карете, фрау?..

– Гротте, господин офицер. Если комната вам понравится, я прикажу поднять ваши вещи наверх.

– Гротте?

– Именно так, а что?

– Нет, ничего, просто я знал одного Гротте.

– Верно, военного, как и вы?

– Да, он был капитаном мушкетеров.

– Понятно, но мой покойный муж был, как и вы – рейтаром.

– Но, ради всего святого, как вы узнали?

Пока они так беседовали, хозяйка провела молодого человека на второй этаж и отворила дверь в небольшую, но опрятную комнатку.

– Вот извольте, стены здесь толстые, так что другие постояльцы не будут вам мешать. Белье свежее, обедать вы можете в общем зале или, если угодно, вам подадут сюда. Вас устроит?

– Да, более чем.

– Как прикажете к вам обращаться?

– Болеслав фон… просто Болеслав.

– Как вам будет угодно, господин лейтенант. Что-нибудь еще?

– Черт меня подери, такое впечатление, что вы видите меня насквозь!

– Это моя профессия, господин Болеслав, – улыбнулась одними губами Анна и вышла вон.

Молодой человек рывком снял плащ и бросил его на кровать. Потом отстегнул шпагу и вытащил из-за пояса пистолет. Критически осмотрев свой наряд, Болек усмехнулся. «Стоило отдавать дюжину талеров за него, если всякий встречный и поперечный видит во мне рейтара… – подумал он, – впрочем, если ее муж был рейтаром, значит, она маркитантка, а они нашего брата видят насквозь». Снаружи раздался шум, и постоялец едва успел убрать свой пистолет за спину. Распахнулась дверь, и в комнату вошел слуга, с натугой тащивший дорожный сундук. С грохотом поставив его в угол, он поклонился и тут же вышел прочь, уступив место довольно миловидной служанке.

– Кажется, у вашей милости нет слуги? – кокетливо улыбаясь, спросила она. – Не прикажете ли почистить вашу одежду?

– Да, пожалуй, мой камзол и плащ изрядно запылились.

– Тогда дайте их мне, и завтра ваш наряд будет блестеть.

– Хорошо. Скажи, красавица… как тебя зовут?

– Кетхен, господин.

– Скажи мне, Кетхен, давно ли ты здесь служишь?

– С тех самых пор, как фрау Анна купила этот трактир.

– А фрау Анна местная?

– Нет, что вы. Она переехала сюда совсем недавно.

– А откуда?

– Я не знаю, она никогда не говорила об этом. А почему вы спрашиваете?

– Да так просто.

– Вам что-нибудь еще надо?

– Нет, хотя послушай, а не говорила ли твоя хозяйка о Московии?

– О Московии… – задумчиво протянула девушка, – не знаю… вообще, с тех пор как наш добрый герцог стал ее царем, там побывали многие ростокские негоцианты, а московиты стали бывать здесь… но, говоря по совести, я не слышала от фрау Анны ничего по этому поводу.