– Вы полагаете это занятие приличным для принцессы? – высоко подняла брови Катарина.

– Разумеется! – оскорбился мастер. – Я ведь не предлагаю ей красить стены…. А писать картины – весьма почтенное искусство, и многие высокородные господа – не чураются его!

– Ну, хорошо, – смягчилась мачеха. – Мы подумаем над этим предложением! Но, теперь я хочу знать, как скоро вы завершите свою работу?

– Ваше Королевское Высочество, – низко поклонился живописец. – Еще один-два сеанса и если Её Светлость проявит хоть немного усидчивости, и я закончу работу вчерне. Остальные детали я смогу дописать и в Ваше отсутствие, после чего сочту за честь предоставить свой труд на Ваш суд.

– Что же, это – добрые новости! В таком случае заканчивайте вашу работу и не теряйте времени. Весьма скоро я отправлюсь в Московию и если вы, мастер, хотите получить причитающуюся вам плату – поторапливайтесь!

– Конечно-конечно! – рассыпался тот в поклонах, и с удвоенной энергией принялся за дело.

Оставшееся до конца сеанса время Клара Мария провела под зорким присмотром герцогини и её свиты, а потому стояла, не шелохнувшись, как статуя. Когда же мастер закончил с работой и принялся собирать принадлежности, Катарина Шведская, сделав принцессе знак следовать за ней, величаво вышла из залы, снисходительно заявив:

– Как это ни странно, но из вас может получиться толк!

– Государыня, – набралась нахальства Шурка. – А отчего с моим портретом такая спешка? Гер Болландт спешит так, будто за ним волки гонятся!

– Да он-то тут при чём? – усмехнулась мачеха. – И дикие звери его тоже не подгоняют. Просто мастер на службе у Гогенцоллернов и Анна Прусская хочет извлечь немного выгоды из вашего неожиданного визита.

– Простите, Ваше Королевское Высочество, но я Вас не совсем понимаю.

– Всё просто. Пока я буду собираться в Москву, она перешлет эту мазню Иоганну Альбрехту, и, будьте покойны, он отблагодарит её совершенно по-царски! Хорошие меха всегда в цене, а тут дело пахнет не одним sorok соболей – так московиты называют мешок со шкурками.[24] Да, милочка, новая земля вашего отца столь же богата пушниной, сколь скудна железом и другими металлами.

– Так вот для чего она заказала портрет! – воскликнула девочка, проигнорировав шпильку о бедности России.

– Заказала! – фыркнула герцогиня. – Он у них на жалованье и за две-три сотни гульденов мотается между тремя столицами, выполняя прихоти своих господ. Эти Гогенцоллерны никак не могут решить, кто они – бандиты или побирушки! За эту работу придется заплатить мне, а бранденбуржцы его будут, в лучшем случае, кормить, пока он пачкает холст.

– Вам не слишком нравится этот художник?

– А вы – наблюдательны! Видите ли, принцесса… Самые лучшие мастера-живописцы сейчас в Голландии или Италии. Но, поскольку, на Апеннинах господствуют паписты, нам никого не остаётся, кроме жителей страны тюльпанов и каналов. Впрочем, для берлинского двора сойдет и Болландт.

– Мы скоро уезжаем?

– Как только возможно! Нам нужно заехать в Ваши владения, раз уж Иоганну Альбрехту было угодно пожаловать их вам.

– А Ивенак – большой город?

– Это правильный вопрос, Ваша Светлость. Я давно заметила, что вы, несмотря на юный возраст, гораздо умнее, чем стараетесь казаться. Поэтому скажу откровенно. Ваш Ивенак – сущая дыра! Это скорее большая деревня, нежели город. Бывшее монастырское владение на берегу озера. Полсотни дворов местных рыбаков и земледельцев, да и те, в большинстве своем, поселились там совсем недавно. Дом, правда, весьма недурен, хотя и скромен. Когда-то там была резиденция вашей бабушки – герцогини Клары Марии, и её мужа – Сигизмунда Августа. Но, в любом случае, это куда больше, чем ничего, и уж, тем более, чем вы могли бы рассчитывать.

– Там хоть есть башня?

– Башня?

– Ну, раз я принцесса, то мне полагается сидеть в башне и ожидать принца, не так ли?

– Что же умение пошутить над собой – редкий дар. Только послушайтесь совета, милочка: – Не злоупотребляйте им!

– Как вам будет угодно, герцогиня. Вы оставите нас с матушкой там?

– Ну, уж нет! Я вовсе не желаю, чтобы до вас добрались какие-нибудь очередные разбойники. Вы отправитесь со мной в Гюстров, а затем в Росток. А после нашего отъезда вернетесь к бабушке в Вольфенбюттель или останетесь под покровительством герцогини Софии в Шверине.

– Благодарю вас, Ваше Королевское Высочество!

– Не стоит.

Через три дня Катарина Шведская все же смогла покинуть вместе со своей свитой гостеприимный Берлин и вернуться в Мекленбург. Пышный поезд герцогини помимо собственного немаленького эскорта, сопровождал еще и изрядный отряд бранденбургской стражи. Все же происшествие, случившееся с принцессой Кларой Марией, наделало немало шума.

Несмотря на потраченные усилия, самые тщательные поиски, предпринятые по приказу герцогини, злоумышленники дерзнувшие посягнуть на дочь Странника так и не были найдены. Следы их обрывались на берегу моря, где они сели на корабль и отплыли в неизвестном направлении. Разумеется, в Данию и Голландию были посланы гонцы с описанием примет графа Юленшерны, и требованием выдать его, буде он найдется, но ожидание ответа могло затянуться.

Сам путь не занял много времени, тем более что путешественники старались нигде не задерживаться, более необходимого. Все дети, включая Шурку и Петера, ехали в одной карете под присмотром нянек и с усиленной охраной. Даже экипаж герцогини Катарины берегли меньше. Впрочем, рядом с ним практически постоянно находились братья фон Гершовы, вместе с рейтарами, так что за неё тоже можно было не волноваться. Марта не пожелавшая путешествовать вместе с остальной прислугой снова переоделась в мужской наряд и проделала весь путь рядом с Каролем и Болеславом.

Отдельный возок занимали ростовский митрополит Филарет и думный дьяк Луговской. Их слуги были тоже вооружены и готовы к любой неожиданности, так что разбойники, случись им повстречать на своем пути Мекленбургскую герцогиню, подумали бы дважды: – а стоит ли связываться с её свитой?

Еще, будучи в пути, Катарина начала рассылать по своим владениям распоряжения, с требованием приготовить всё необходимое к её отъезду в Москву, а список это был весьма внушительным. Но самое главное, герцогине требовалась свита достойная её положения и происхождения. Надо сказать, что для местных дворян это было не простое испытание. Одно дело служить, практически у себя дома, а совсем другое отправляться в далекую страну, где, по слухам, по улицам бродят дикие звери и едят запоздалых путников. Хотя, с другой стороны, все так же были наслышаны о богатствах, лежащих в Московии на каждом шагу. Нужно просто отогнать медведя или волка, и вот тебе – пушнина, воск, сало, или же, привезенные из Персии диковинные ткани, пряности, золотые украшения! Главное, чтобы не съели, прежде чем разбогатеешь.

В общем, для младших сыновей местных дворян далекая Россия, где по воле Провидения стал царем их герцог, и без того была чем-то вроде земли обетованной. Но теперь к ним присоединились еще и их сестры, стремящиеся попасть в свиту Катарины Шведской. Старшие все же считали, что их и здесь неплохо кормят и не торопились менять место жительства.

Местом сбора и дальнейшего отправления должен был стать город Росток. И без того довольно густонаселенный, он, в последнее время, стал и вовсе больше похож на город Вавилон в пору строительства там небезызвестной башни. Дворяне и купцы, приехавшие выразить почтение своей любимой герцогине, заняли в городе всё, что только можно, включая чердаки и подвалы. Что уж тут говорить, о таком приличном заведении, как трактир фрау Гротте. Все знали, что у неё самые чистые номера в городе и самое лучшее обслуживание! Так что совсем неудивительно, что в нём давно не было свободных мест. Во всяком случае, когда один бывший клиент попытался там остановиться, его ждал отказ.