– Очень на это надеюсь.

– Простите меня.

– Всё хорошо, что хорошо кончается. Однако, надеюсь, что вы извлечете должные уроки из всех этих происшествий.

– Конечно, государыня.

– Мы скоро покинем Мекленбург, а вы со своей матушкой останетесь здесь. Но кто знает, возможно, ваш царственный отец вскоре захочет увидеть вас при своем дворе. И не хотелось бы, чтобы ему пришлось краснеть за ваше воспитание. Вы понимаете меня?

– Да, государыня.

– Мы распорядились найти вам учителей и надеемся, что вы проявите должное усердие. Мы знаем, что вы неглупая и рассудительная девочка, как бы Ваша Светлость не старалась убедить нас в обратном. Но вам нужно научиться держать в узде свои желания.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Очень на это надеюсь, – усмехнулась герцогиня и отпустила принцессу.

– Ты точно не хочешь к отцу? – неожиданно спросила её Марта, когда прием закончился.

– Нет, – покачала головой Шурка. – Похоже, он и сам не очень-то хочет видеть меня. Да и мне что-то в Москву совсем не хочется.

– Почему?

– Ну, там царевен, чует моё сердце, будет много. А здесь я одна такая – Мекленбургская принцесса.

Едва корабли под мекленбургским флагом покинули Росток, море стало свежеть, затем усилился ветер и, наконец, разразился такой шторм, что даже опытные моряки стали больше уповать на милость Господню, чем на крепость своих судов и искусство кораблевождения. Хуже всего себя чувствовала герцогиня Катарина, вообразившая, что непогода ниспослана ей в наказание за гордыню и теперь давнее пророчество, касающееся её сына, непременно случится. Мучимая морской болезнью она пыталась молиться, но приступы дурноты не давали ей сосредоточиться на Святом Писании. В таком угнетенном состоянии она призвала к себе русского митрополита и попросила его вознести молитвы о спасении.

Едва договорив, она впала в беспамятство и некоторое время провела так, но когда чувства к ней вернулись, она застала Филарета рядом с собой, а волнение явно утихло.

– Молись, государыня, – хрипло сказал ей Романов. – Господь не без милости, глядишь и не оставит тебя и царевича с царевной своим заступничеством!

– Благодарю вас, – обескровленными губами прошептала она и в изнеможении откинулась на измятую подушку.

– Я-то тут при чём? – пожал плечами митрополит и одними глазами показал Катарине на принесенную им икону. – Его благодари, матушка!

Пока буйствовала непогода, корабли каравана потеряли друг друга, и галиот герцогини остался один. Но всё же они не утонули, и повеселевшие моряки бросились наскоро чинить такелаж, сильно пострадавший за время шторма. Общими усилиями им удалось привести его в относительный порядок, и форштевень «Короны» снова принялся пенить волну.

– Куда мы держим курс? – спросил фон Гершов у шкипера, уже несколько суток не покидавшего свой пост.

– К берегу, Ваша Милость, – повернул к нему свое обветренное лицо моряк. – Нам нужно зайти в порт или хотя бы в какую-нибудь удобную гавань, чтобы починиться.

– И далеко ли земля?

– А вон она, – усмехнулся незаметно подошедший Рюмин, – и показал на точку на горизонте.

Хотя посол был ещё слаб после долгого заточения, но силы быстро возвращались к нему, а дух у бывшего моряка был бодрым всегда.

– Верно, – поддакнул шкипер.

– И что это такое, где мы?

– Сдается мне это Эзель, – проговорил, как выплюнул Клим.

– Это точно? – насторожился Кароль.

– Точно я вам скажу, когда выглянет солнце, и я смогу взяться за сектант, но думается, что ваш друг прав.

– Там же датчане!

– Покуда между нами войны нет, – невозмутимо ответил Рюмин.

– Но разве Юленшерна напал на твой корабль не по наущению короля Кристиана?

– Да его разве надо было подзуживать? Пират он и есть пират!

– Может, всё же, расскажешь мне, что случилось?

– Прости, Кароль, но обо всём я поведаю только государю. А уж он пусть решает.

Через несколько часов «Корона» приблизилась к неведомому берегу настолько, что его можно было разглядеть в подробностях и невооруженным глазом.

– Точно Эзель, – вздохнул Клим, – бывал я здесь в прежние времена.

– А по мне, все эти берега одинаковы! – поморщился померанец. – Скорее бы уже ступить на твердую землю.

– Это уже не от нас зависит, – философски заметил посол.

– А от кого?

– Да вон, – снова махнул рукой Рюмин и указал приятелю на две небольшие галеры, идущие им навстречу на веслах.

– Как ты их заметил?

– Походи с моё в море и не тому научишься.

– Что будем делать? – снова обратился к шкиперу фон Гершов.

– Не потрепай нас шторм, – пожал тот плечами, – я бы добавил парусов и постарался бы разминуться. Но у нас треснула фок-мачта, а на бизани не хватает стеньги, так что в случае чего, но всё равно не уйти.

– Вы думаете это пираты?

– В этих водах все немножко пираты.

– Проклятье! – чертыхнулся померанец. – Пойду поднимать свое воинство, а то они совсем раскисли без дела.

– Самое время, господин барон!

Неизвестные галеры и впрямь заинтересовались встреченным ими судном и, разделившись, пошли прямо на него, как будто рассчитывая зайти с двух сторон. Всё это ещё больше не понравилось бдительному фон Гершову, так что когда они подошли достаточно близко, на палубе уж толпились снаряженные для боя солдаты, а у пушек стояли с зажжёнными фитилями канониры. Но первый выстрел был дан все же с галер. Небольшая пушечка на носу одной из них ловко послала ядро поперёк курса «Короны» приказывая остановиться.

– Это пираты? – раздался совсем рядом с Каролем возбужденный детский голос.

– Вполне вероятно, Ваше Высочество, – обернулся он к своему подопечному и встретился с горящим взглядом юного принца. – Поэтому, вам лучше спуститься к себе!

– Вот ещё! – возмутился Карл Густав. – Моя сестра уже сражалась с пиратами, так чем я хуже?

– Для розог – без разницы! – ухмыльнулся Рюмин, воспользовавшись тем, что мальчик не силен в русском языке.

– Вы что-то сказали? – прищурился наследник, почуявший в его словах подвох.

– Я говорю, – перешел на немецкий Клим, – что может ещё и обойдется без драки. Пираты они на большие корабли не больно-то нападают, а уж предупреждать о чём-то за ними и вовсе не водится. А где ваш слуга?

– Петер плохо перенес шторм и всё ещё лежит, – поморщился принц. – Он уже всю каюту заблевал, так что я туда точно не спущусь!

– Тогда держитесь рядом.

– Вы можете просигналить на эти галеры и спросить, что им нужно? – обратился к шкиперу фон Гершов.

– Они уже сигналят нам, – хмуро отозвался тот.

– И что именно?

– Вы не поверите, но они спрашивают, по какому праву мы подняли мекленбургский флаг?

– И что это значит?

– Я не знаю, но они подняли такой же!

– Час от часу не легче, а сейчас что?

– Требуют разрешить досмотр… Ваша Милость, это наверняка пираты, только посмотрите на их заросшие бородами рожи!

– Нет, это совсем уж никуда не годится! Я сейчас велю открыть огонь по этим нахалам…

– Не кипятись, Кароль, – снова подал голос Рюмин.

– Ты о чём?

– А вон, погляди, кто на носу стоит!

– Дайне мутер!

Через четверть часа одна из галер подошла к «Короне» вплотную и на палубу галиота поднялись два человека. Один был высок ростом, но при этом строен и не лишен изящества, тогда как его спутник, при не меньшем росте, строением более всего напоминал медведя. Одеты они оба были в камзолы из крепкой кожи, перетянутые ремнями и высокие сапоги, а на боку и у того и другого висели шпаги.

– Смирно! – скомандовал фон Гершов своим людям, взмахнув шпагой, но торжественной встречи не получилось, потому что поднявшийся на борт человек бросился его обнимать.

– Здорово, чёртушка! Я уж не чаял и увидеться…

– Я тоже рад встречи с Вашим Величеством, мой кайзер!

– А это что же, Клим? Живой!

– Чего мне сделается, – ухмыльнулся Рюмин.