Раскрыв рот от восхищения, я разглядывала тоненькие, сухие веточки небольшого деревца передо мной. Растение было карликовым, и мне пришлось присесть перед ним на корточки, чтобы разглядеть каждую веточку.

— Вась! Ты чего там застряла? — окликнул меня Азей, ушедший далеко вперед.

Я промолчала, завороженная прихотливыми изгибами веток, от которых никак не могла оторвать взгляда.

— Вася! Ау! — огневик покричал еще пару минут, потом выругался и подошел ко мне.

Он с недоумением посмотрел на деревце и перевел взгляд на мое восторженное лицо.

— Ты чего тут делаешь?

Я, наконец, ожила, выдохнув на одном дыхании:

— Красиво!

— Что красиво?

— Это дерево без листьев. Смотри, на нем нет ни единого листочка, и он пробился через камень!

Восхитительно!

Азей почесал в затылке, оглядываясь по сторонам. Деревце каким-то чудом выросло на небольшой возвышенности, лишенной растительности, и гордо тянулось с вершины горы к небу. Вокруг него не было ни травинки, ни листика, только голый камень, стоящий под палящими лучами солнца.

— Э-э! Здорово, конечно, деревце просто замечательное, но, может, пойдем дальше? Спускайся оттуда, нам еще место для лагеря надо найти, а солнце уже заходит. Если не поторопимся, опять проведем ночь в борьбе с местным зверьем.

Я нехотя встала и кивнула головой:

— Ну, пойдем дальше. Уговорил.

Прошло две недели с момента нашего бегства из города Кирун, в течение которых мы успешно скрывались в Светлом лесу, расположенном к западу от столицы. Равнодушие ко всему миру, которое охватило меня после произошедшего на тренировочном поле академии, держалось недолго. Лес не дал мне впасть в депрессию, изо дня в день сталкивая с хищным тварями, заселявшим его. Это только на словах лес назывался Светлым, а на деле оказался в десятки раз хуже глухих африканских джунглей. Первые дни мы с Азеем только и успевали, что махать мечами в разные стороны. Бывало, мы целый день сражались с хищниками, не успевая оборудовать место для ночлега защитными заклинаниями, и приходилось спать на широких ветвях лесных деревьев, похожих на баньяны.

Но бесконечная борьба с лесом имела для меня один большой плюс — она не дала мне закрыться от всего мира в коконе гусеницы, заставив выплеснуть наружу массу эмоций. От равнодушия к окружающему миру до бури слез, от ненависти к судьбе до опустошения. Злость на трех парней, убивших Угрима, сменилась на глухое раздражение, а потом недовольно свернулась клубком в самой глубине сердца. Проклятия в адрес целого мира сошли на нет, сменившись усталостью. За эти четырнадцать дней я будто переродилась, пережив шквал эмоций, а потом пришло оно — облегчение. Не надо было больше лгать, хитрить, искать оправдания, бояться, что в любой момент меня могут раскрыть. Дамоклов меч, висевший надо мной во время обучения в академии, исчез. Нарыв, беспокоящий меня с момента появления в мире Даль, вскрылся, оставив шрам не только на лице, но и на сердце.

За две недели, проведенные в лесу, мой внутренний мир полностью изменился. Я приняла тот факт, что являюсь самым страшным монстром этого мира, перестав сопротивляться судьбе. Разве я могла теперь что-нибудь изменить? Угрим мертв, дорога в родной мир закрыта, и все, что мне оставалось — это продолжать жить в мире Даль в качестве черного мага. Нет, я вовсе не собиралась повторять судьбу Гилберта и крушить все вокруг себя. Теперь я думала о том, как мне найти место в этом мире.

— Давай здесь остановимся, — предложил Азей, указывая на широкое дерево впереди себя. — Сейчас я только выгоню оттуда зверей…

Я с уважением посмотрела на исполина, который Азей скромно назвал 'деревом'. Метров тридцать в длину, и метров триста в ширину. Из стволов и толстых веток к земле спускались воздушные корни, словно занавесками прикрывая высокую траву под деревом. Среди его густой листвы мелькали забавные мордашки зверьков, сильно смахивающих на мартышек, и Азей безжалостно согнал их с насиженных мест. Он запустил огненный шарик, который вызвал многочисленные писки и испуганные вопли 'мартышек' на дереве. Через минуту с дерева сбежали даже мелкие жучки, и мы перелезли через 'занавески' из корней.

Я упала в траву, блаженно вытягивая ноги, спиной опираясь о толстый красноватый ствол.

— О, Спящие Боги этого мира! — взмолилась я. — Дай нам провести эту ночь спокойно, без общества злобных аборигенов!

Азей хмыкнул, но не последовал моему примеру, а начал собирать хворост для костра. Магия огня, которую он пытался вначале использоваться для костра, была слишком сильной. Ветки в таком огне сгорали за одну минуту, и нам пришлось воспользоваться древним огнивом, чтобы зажечь обычное пламя.

— Хозяйка, у меня плохие новости, — возник передо мной Авис.

Пару дней назад я послала его за новостями из ближайших городов, чтобы определиться, куда дальше двигаться.

— Какие? — спросила я, лениво шевеля ногами в ботинках.

— Посмотрите сюда. Господин Азей это тоже может увидеть.

Дух меча Смерти развернул в воздухе голограмму с портретами, на которых наши лица выглядели на редкость жуткими. Азей бросил хворост в одну кучу и подошел ко мне, спрашивая, откуда эти голограммы. Я ему честно ответила, что их показывает невидимый ему дух. Огневик прочитал надпись над портретами и задумчиво почесал затылок:

— И что? Ну, объявили нас в мировой розыск, назначили награду за поимку только живых. О! Это хорошо, что за живых! Не убьют сразу!

Я удивилась:

— Да я не об этом! Всего триста тысяч за двоих! Зажабили, сволочи! А я думала, что в этом мире черный маг стоит дороже!

— Хозяйка, — вздохнул Авис, — эти портреты развешаны везде, даже в самых глухих деревушках. Вас проклинает и ненавидит весь мир, вам нельзя выходить из леса. Первые ж встречные разорвут вас обоих в клочья.

— Удивил, — фыркнула я. — Авис, лучше скажи, что еще в мире происходит, кроме всеобщего внимания к нашим скромным персонам.

— Увеличилось число монстров, которых ты назвала эмбрионами. Маги из совета Мудрейших не могут понять, откуда они взялись, и как с ними бороться. Слизни, как их стали называть имперцы, не имеют душ, потому они практически бессмертны. К счастью, увеличилось число только тех монстров, похожих на того, что вы видели в центральном парке. Десятиметровых тварей, подобных уничтоженному нами монстру две недели назад, больше не наблюдается.

— А, подумаешь, монстров стало больше. Я тут, к счастью, ни при чем. Или местные жители думают по-другому? Мол, черный маг постарался!

— Ты верно угадала, все думают, что это твоих рук дело. Но не это самое плохое…

— Что еще? — пробурчала я.

— Слизней никто не может уничтожить, даже владельцы трех мечей из Четырех. Но прогнать их из городов и деревень маги могут.

— Я рада за них. А мы-то тут причем? Мы теперь в дела государственные не лезем!

— Хозяйка, слизней сгоняют не куда-нибудь, а в Светлый Лес.

Я помолчала, соображая, что же это значит, а потом заорала на весь лес:

— Азей! Иди сюда, что я тебе скажу!

Огневик, устанавливающий котелок на палке между двух рогатин над костром, недовольно проворчал:

— Чего орешь? Я рядом, и хорошо тебя слышу. Чего случилось-то?

— Азейчик, к нам в гости направляются орды слизней!!!

Через пару минут я рассказала огневику новости, что мне поведал дух меча. Реакция Азея меня удивила. Он пожал плечами, и продолжил орудовать над котелком.

— Вась, а что в этом такого? Я уже привык, что вокруг тебя постоянно появляются зубастые, рогатые, хвостатые уроды. Чего ты боишься? Ты же черный маг, тебе раз плюнуть их уничтожить!

— Точно, — растерянно сообразила я. — Я же сама для них монстр, это они меня должны бояться.

Авис усмехнулся и предложил:

— Хозяйка, пока ваш друг готовить ужин, может быть, пройдете со мной в ту сторону? Там как раз десяток эмбрионов засел, к востоку от вашей стоянки.