— Ладно, ребята, давайте уже увозить её, а то мне сегодня ещё к тёще заскочить нужно, — бросил другой врач. Санитары подняли вырывающуюся Агнессу на ноги и потащили к двери. Лора с Вэнсом переглянулись и поспешили за ними.

— Только возьмите с собой это! Я слышала, если сумасшедшие надолго расстаются с любимыми вещами, то впадают в депрессию! – Аш протянула незнакомцу предмет, завёрнутый в тёмную ткань. Милена вздрогнула, догадавшись, что это – шкатулка. Санитар понимающе закивал.

— Пожалуйста, пожалуйста… Ты ведь моя кровь и плоть! Как ты могла?! процедила Агнесса так тихо, что только Милена смогла её услышать.

— ПОЖАЛУЙСТА! ПОЖАЛУЙСТА! – раздавались крики беспомощной старухи, которую никак не могли вывести из комнаты. Она даже попыталась укусить санитара, но он увернулся и вытащил из своего портфеля шприц.

Вколов его содержимое Агнессе, он с облегчением присвистнул.

— Пожалуйста… Ты кровь моя… Ты плоть моя… И ты меня предала… бабушка не успела договорить. Её бледные губы сомкнулись, а веки затрепетали и закрылись.

Так и была повержена Агнесса Каролл – воздушная наставница, тринадцатый судья Совета Теней и грозная ветряная ведьма. Простым шприцом.* * * Милена обняла колени руками и смахнула со щеки слезу. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Агнессу забрали в психушку. Сразу после этого она, Аш и Факел прилетели обратно на Утёс Дракона. Вильтон сказала, что Милене сейчас нельзя подолгу оставаться одной и только в городе ведьм она будет в безопасности. Ищейки, колдуны, ведьмак с пустыря… Если они нападут, то наставники смогут её защитить. Милена даже не спорила с Вильтон. Она чувствовала, как атмосфера вокруг накаляется. Даже в воздухе повис запах тревоги: дух чего–то неотвратимого витал над каменным драконом, точно назойливая жужжащая муха.

Глядя на опустевший холм, Милена впервые не радовалась своему одиночеству. Почти все ведьмаки разъехались по домам на каникулы и вернутся только через неделю. А Милене сейчас так хотелось увидеть Кристиана! Уткнуться в его плечо, прикоснуться к мягким губам, провести пальцем по гордому профилю… А ещё очень хотелось выплакаться…

Ощущение того, что она грязная предательница никак не проходило.

Милена встала с камня, на котором всё это время сидела, и решила пройтись по берегу реки. Шёл снег. Иногда из воды выплывали ихоны и высовывали несоразмерно длинный язык, норовя поймать снежинки. Птеродактили же наоборот игнорировали белые хлопья и тихо подрёмывали на деревьях.

Сирены вообще весь день прятались в часовне – камне, похожем на затонувшую корону. Но даже оттуда были слышны их дивные хищные голоса.

Милена постепенно успокоилась, бродя по каменистому берегу и вглядываясь в очертания верденского леса. За это время он сильно изменился. Большинство деревьев сбросило листву, а зелёные тропинки, точно борода старика, покрылись седой корочкой инея. Милена уже собралась идти к себе в «норку», как её окликнул знакомый бас.

Обернувшись, она увидела Альпина. На гноме красовались меховая шуба, низкие остроконечные сапоги и похожая на ночной колпак шапка. Свою густую бороду он обмотал вокруг шеи на манер шарфа. На плече карлика привычно сидел толстый рыжий комок с лапами – белка Флешка.

— Всё ещё переживаешь, что Агнессу забрали в сумасшедший дом? просипел он, заметив влажные дорожки слёз на её щеках. Милена ничего не ответила, лишь пригляделась к его подозрительно блестящим глазам.

— Не бойся, Ми! Сумасшедший дом – это вовсе не место для людей с проблемной психикой! Это место для людей с… особым виденьем на мир! выпалил гном и Милена вымучено улыбнулась. Это было самое нелепое утешение, которое ей доводилось слышать, зато оно исходило от сердца.

— И чего у тебя глаза так блестят? – вырвалось вдруг у Милены. Кустистые брови Альпина взлетели вверх, словно его удивила такая наблюдательность.

— Просто обычно, когда у людей так лихорадочно блестят глаза, это значит, что они либо серьёзно больны, либо недавно плакали, либо невероятно счастливы! — пояснила Милена, когда гном проигнорировал её вопрос.

Альпин фыркнул, по–видимому, отвергая все три версии.

— Ох, Ми, ты всё время забываешь, что я не человек! Я – гном! А глаза у меня просто слезятся от лука, который я до этого резал, — голос карлика звучал так неубедительно, что Милена даже не возразила. У него на лбу просто предложение высветилось: «Я – врунишка». Так они и прошли в молчании несколько минут, пока девушка не увидела странный блеск впереди. На одном из больших камней она заметила надпись в виде рун.

Когда брызги реки касались их, то символы вспыхивали синим.

— Что это? – опешила Милена. Она наклонилась и провела пальцами по воде, проверяя температуру. Поскольку камень стоял в нескольких метрах от берега, ей понадобится пару минут, чтобы дойти до него.

— Не знаю. И думаю, что нам с тобой не следует этого знать, — Альпин проговорил это с таким взволнованным видом, что Милена поспешно отпрянула от воды. – Когда Аш вернётся, то сама во всём разберётся, Милена покорно кивнула, хотя даже не догадывалась, что Вильтон сейчас нет в городе ведьм. Гном смерил её скептичным взглядом.

— Твоя послушность меня пугает! Уж не задумала ли ты ничего? Обычно ты споришь, задаешь кучу вопросов и пытаешься выяснить всё сама! В общем, ведёшь себя, как настоящая рыжая бестия! – заключил Альпин, а белка на его плече недовольно задёргала хвостом. Милена покачала головой, хотя в её подленьком уме уже созрел план. Как только гном уйдёт, она собиралась посетить свою новую знакомую Мурену. Уж кто–то, а главная сирена точно должна знать об этих рунах на камне!

— Ну, ладно… Удачного гномьего дня! Увидимся на ужине! – Альпин бросил взгляд на выцарапанную надпись и засеменил обратно к Утёсу. Милена дождалась, пока его крошечный силуэт не исчезнет, и принялась раздеваться.

— Боже, до чего я докатилась?! Начинаю моржевать! – она взвыла от холода, оставшись в одном нижнем белье и тонкой майке. Милена забрела по колено в мутную воду и огляделась. Рядом послышался всплеск, а затем всё снова стихло. «Наверное, это ихоны вышли на охоту!» — пронеслась у неё мысль.

Она испуганно попятилась, но наткнулась ногой на камень и упала. Милена облокотилась руками о дно и встала. На камне были вырезаны такие же руны, как и на том, что Альпин собирался показать Аш.

— Что же это такое? – Милена прикоснулась к рунам и тут же отдёрнулась.

От них исходила такая мощь, что ей смогли бы подзарядиться все ведьмаки на Утёсе Дракона. Спотыкаясь на скользких камнях, Милена побродила вдоль берега, ощупывая дно и пытаясь найти источник этой силы. Но внезапно вода в реке поднялась и, подхватив девушку, потащила ногами вперёд. Милена, боявшаяся заплывать на глубину из–за ихонов, завизжала во всю глотку. Она стала грести наперерез течению, но поток реки понёс её в обратном направлении – прямо к часовне сирен. Онемевшее от холода тело прекратило сопротивляться. «Я же говорила, что любопытство меня когда–нибудь погубит!» — Милена нервно хихикнула и тут же захлебнулась. Вода была везде – во рту, ушах, носу… Собрав остатки сил в кулак, она откинула прилипшую чёлку назад и начала жадно глотать ртом ледяной воздух, игнорируя боль в обожженном горле. Когда она, наконец, разлепила мокрые ресницы, то увидела, что её тело отчаянно бьется о часовню сирен. Венчаясь острыми зубцами, огромный камень напоминал затонувшую корону.

— Как это мило с твоей стороны: распугивать нашу рыбу! Наш обед! раздался сверху певучий голос сирены. Милена ухватилась пальцами за выступ на камне, чтобы её снова не смыло, и задрала голову. Из одной пещеры, свесив когтистые ноги, выглядывала сирена в земном обличье. В отличие от Мурены, её крылья и хвост были молочного цвета, а глаза отливали пеплом. Она провела ладонью по голове и гневно каркнула.

— Помо… — Милена снова начала захлёбываться, так и не успев закончить фразу: «Помоги мне, пожалуйста». Но сирена даже не шевельнулась – лишь с интересом наблюдала, что будет дальше. Понимая, что ждать помощи не от кого, Милена нагло вползла грудью на плоскую поверхность камня. С одной стороны на часовню сирен было невозможно взобраться – высота не позволяла, а с другой – у её основания находилась каменная платформа.