Ронис одобрительно засопел, соглашаясь:

– Если она притащила этот паспорт с собой на задание, то, возможно, определенную ценность он для нее до сих пор имеет. Идентификационный код для корабля вы ей тоже оставите? Тут риск не большой, я не буду возражать. Можно было бы еще напомнить ей о прежних неприятностях с родиной.

– Ну что ж, это не сложно. Устроим ей экскурсию на мои атмосферные заводы. Уверен, она сама все вспомнит.

– В крайнем случае, поведаете ей историю счастливого обретения очистительного оборудования, – посоветовал начальник разведки. – Если она решительно настроена против Земли, то из чувства мести может охотно работать на нас в этом направлении. Сейчас земляне завязаны в такой клубок всяческих проблем, что лишний агент нам не помешает. Орден, безусловно, сует нос в земные дела. Но это всего лишь предположения. Практически же мы не знаем, насколько близко в Ордене она сможет подобраться к нужной информации.

– Я не настаиваю на немедленной вербовке. Но и выпускать ее из поля зрения нельзя. Поэтому позаботься сделать все возможное для благоприятного контакта в будущем.

Начальник разведки подобрал под себя ноги, собираясь встать.

– Я набросаю план, но выполнять его придется вам самому, – заметил он. – Менять вербовщика в середине процесса не годится. Да, вот еще, Симаргл, напоследок, – он обернулся уже у дверей: – Ее детская кличка – Сова. Люди, как правило, подсознательно больше доверяют тем, кто зовет их такими «домашними» именами. Попробуйте воспользоваться. Может пригодиться для углубления контакта.

Панический страх парализует человека, если, проснувшись, в первые секунды едва осознанного бодрствования он не может определить, где находится.

Сова вскочила с жесткого ложа, тут же стукнулась головой обо что-то металлическое, нависшее над ней, и только потом вспомнила, где ей пришлось провести ночь.

– Осторожнее, – грустно посоветовали ей откуда-то из-за спины.

Руки и ноги, как оказалось, уже не были привязаны к хирургическому столу, и она поспешила этим воспользоваться. Тело затекло от неудобной позы, ныла шея, и сдавленной болью напоминал о себе затылок.

– Мне приказали дождаться вашего пробуждения, – сообщил ей тот же печальный голос.

Сова обернулась, чтобы рассмотреть своего нового конвоира. Он оказался из группы тех, кто колдовал над ней ночью. Его серый халат тут же спровоцировал ее на проявление неприязни.

– Ну, вы его дождались, – зло подтвердила она. – Что теперь?

– Пойдемте со мной, я провожу вас в ваши комнаты, – игнорируя ее недовольство, предложил ей провожатый. – Там удобнее спать.

– И долго вы тут сидели? – спросила Сова, следуя за ним в жилую часть дворца.

– Часа четыре.

– А где остальные?

– Симаргл отпустил их.

– А он сам?

Провожатый воздел руки к потолку, изображая полное неведение о местопребывании своего хозяина, и предположил:

– Наверное, еще работает в Ночном кабинете.

– Где это?

– В западной части дворца.

– Вы можете меня туда отвести?

– Ну, если только вы хотите прогуляться. Не думаю, что он вас примет раньше назначенного времени. Я бы посоветовал вам хотя бы умыться и привести себя в порядок.

Сова представила свой утренний внешний вид и решила, что ей против обыкновения не хочется смотреться в зеркало. Войдя в свою комнату, она со стоном повалилась на кровать прямо в одежде.

Разговор с Командором ее немного утешил. Хоть кто-то за нее переживает и беспокоится. Она пожаловалась на ночной допрос, на иглу хирурга, на жесткий операционный стол и давящую боль в затылке, – и ей немного полегчало. Потом она почувствовала, как к их разговору осторожно присоединился Лорис, и головная боль стала понемногу утихать.

«Спасибо». – Сова улыбнулась далекому Лорису, принимая помощь.

«Ты там не лезь в пекло», – попросил Командор. – «Мы тут тоже нервничаем. Магистр согнал аналитиков в круглосуточный штаб. После вчерашних новостей все каналы до сих пор лихорадит. Кто-то пустил версию о сговоре. Тонатос якобы выдал прежде всего именно высокопоставленных заложников. Магистру тоже досталось, правда, пока только намеками. На одной новостной ленте проскочила версия о том, что его сын чуть ли не координировал всю операцию по захвату заложников. Хорошо, что Орден успел сделать официальное заявление до того, как об этом раструбили все средства массовой информации».

«И что же в этом заявлении?» – поинтересовалась Сова.

«Сейчас, зачитаю, – пообещал Командор. – Вот: освобождение заложников… заведомая провокация Тонатоса… направленная на то, чтобы дискредитировать лиц, занимающих высоких посты в правительстве Федерации…»

Из-за телепатических способностей правителя Тонатоса и его подозрительности Магистр приказал Сове использовать ментальный канал связи только в самом крайнем случае, а через общедоступную сеть не говорить лишнего. Напоследок Командор пожелал ей удачи и осторожности.

Ожидание изматывало неизвестностью, но теперь Сова хотя бы знала, сколько ей ждать. Лорд Тонатоса любезно исполнил свои обязательства по сделке и сообщил ей срок начала переговоров – через два дня. Она совершенно не представляла, чем заполнить это время, но была уверена, что скучать ей не дадут.

Дверь в комнату распахнулась ровно в одиннадцать утра, и на пороге появился уже знакомый ей остроухий мажордом.

– Симаргл приглашает вас к себе, – церемонно провозгласил он.

– Где меня будут пытать на этот раз? – язвительно поинтересовалась она.

– В Ночном кабинете, – невозмутимо пояснили ей.

Если к декору Ночного кабинета приложил руку сам хозяин, то не стоило удивляться тому, что место сверхурочной работы лорда Тонатоса сильно отличалось от остальных помещений дворца. После пестрых залов с расписными потолками и гобеленами/картинами и скульптурами Сове показалось, что она попала в еще не отремонтированное помещение, серые стены которого, грубо оштукатуренные, царапали входящего своими шершавыми объятиями.

Кстати, рука к кабинету была приложена в самом прямом смысле этого выражения. Эта человеческая конечность – от кисти до локтя – существовала изолированно от тела внутри прозрачного кристалла, помещенного в нишу стены напротив хозяйского кресла. Ниша подсвечивалась парой ламп, отчего кристалл сиял всеми гранями и рука смотрелась на редкость свежо и бодро. Ее безымянный палец был украшен массивным перстнем с красным камнем.

Сова застыла у стены, пытаясь определить на глаз подлинность подобного произведения искусства, но тут за спиной раздались быстрые шаги – и в кабинет влетел лорд Тонатоса в официальном костюме и при галстуке.

– Знакомитесь с моей правой рукой? – бодро поинтересовался он, огибая стол и падая в кресло.

Лорд Тонатоса пребывал в хорошем настроении и раскаяньем за вчерашние пытки не мучился. Сова смерила диктатора хмурым взглядом. Но ему не было дела до ее недовольства.

– Это напоминание о моей непростительной неосторожности, – улыбнулся он, кивая на нишу. – Лет пятьдесят назад я был настолько беспечен, что не позаботился о перчатках во время встречи с одним из милейших людей нашего времени. Правда, уже покойным. На мне испытали новейшее химическое оружие. Знаете, всего одна капля в бокале с коньяком, и по коже начинает гулять практически невидимая инфекция. Инкубационный период составляет около двенадцати дней. Потом инфекция становится явной, начинается поражение всего кожного покрова – и результат обеспечен. Я обнаружил ее только на третий день. Это стоило мне руки.

– Представляю, чего это стоило покойнику. – Сова улыбнулась, не в силах больше бороться со столь оригинальным чувством юмора.

– Нет, вы как раз не представляете. Но коньяк был хороший, – мечтательно припомнил он, и тут же, подавшись вперед, приказал: – К делу. Если вы смотрели утренние информационные каналы, то наверняка понимаете, что заявление вашего Ордена о провокации со стороны Тонатоса не улучшит положение оставшихся заложников. Вы заставили меня поторопиться с началом переговоров, чем лишили мое министерство экономики ночного отдыха. Но сейчас мои требования практически полностью сформулированы и все необходимые документы подготовлены. Итак, я требую участия делегации Тонатоса в международном экономическом форуме на Шекате.