Майкл уставился на Мэри Поппинс. Что же еще можно делать на Карусели, как не кататься?

— Какие замечательные картины ты нарисовал! — восхищенно сказала Мэри Поппинс, глядя на последний рисунок Спичечника.

— Ну, Мэри! Ты же все можешь! — воскликнул Спичечник.

В то, что произошло затем, невозможно было поверить. Мэри Поппинс нагнулась, сорвала нарисованную на тротуаре сливу и откусила от нее кусочек.

— Если хочешь, можешь тоже взять, — сказал Спичечник, поворачиваясь к Джейн.

Джейн уставилась на него.

— Да, но как? — с трудом выговорила она. — Ведь это невозможно!

— А ты попробуй!

Джейн наклонилась и протянула руку. И тут же яблоко скользнуло ей на ладонь. Джейн откусила от румяного бочка. Яблоко было душистым и сладким.

— Но как вы это делаете? — удивился Майкл.

— Это не я, — покачал головой Спичечник. — Это она! — он кивнул на Мэри Поппинс, стоящую возле коляски. — Это происходит только тогда, когда она рядом! Уверяю вас!

Нагнувшись, он сорвал гороховый стручок и протянул его Майклу.

— А как же вы? — спросил Майкл, которому хотелось и съесть горох и быть вежливым.

— Ничего, — успокоил его Спичечник. — Я себе сколько угодно нарисую!

С этими словами он сорвал банан, очистил его и, разломив напополам, дал Близнецам.

Где-то вдали снова послышалась музыка.

— Берт, нам действительно пора, — поспешно сказала Мэри Поппинс, бросая косточку от сливы в траву.

— Правда? — грустно вздохнул Спичечник. — Ну что ж, прощай, дорогая! Удачи тебе!

— Но ведь вы его еще увидите! Разве нет? — спросил Майкл, входя вслед за Мэри Поппинс в Ворота Парка.

— Может да, а может нет! — отрезала она. — От тебя это не зависит.

Джейн обернулась. Спичечник, стоя около коробки с мелками, во все глаза смотрел на Мэри Поппинс.

— Какой сегодня необычный день! — заметила, нахмурившись, Джейн.

Мэри Поппинс покосилась на нее.

— Что еще не так, скажи на милость!

— Ну, все говорят «до свидания» и как-то странно смотрят на вас!

— Мало ли кто что говорит! — фыркнула Мэри Поппинс. — А что до взглядов… Ведь, кажется, и Кошке позволено смотреть на Короля?

Джейн замолчала. Она знала, что расспрашивать Мэри Поппинс бесполезно. Она все равно ничего не скажет.

Джейн вздохнула. И потому, что сама хорошенько не знала, отчего вздыхает, она бросилась вперед, обогнав Майкла и Мэри Поппинс, — туда, где гремела музыка.

— Подожди меня! Подожди меня! — закричал Майкл, кидаясь вслед за ней.

Сзади с дребезжанием и грохотом Мэри Поппинс катила коляску.

Дети выбежали на большую лужайку и очутились перед Каруселью. Она вся блестела и переливалась разноцветными огнями. Лошадки резво гарцевали на медных шестах — вверх-вниз, вверх-вниз. На остроконечной крыше развевался полосатый флаг, и вся Карусель была украшена золотыми завитушками, серебряными листочками, разноцветными птицами и звездами.

Да, мисс Ларк оказалась права! Это действительно было чудесно!

Когда они подошли, Карусель замедлила ход и остановилась. Смотритель Парка, взявшийся неизвестно откуда, суетливо подбежал и важно объявил:

— Заходите! Заходите! Всего три пенса — и вы отправитесь в путь!

— Я знаю, какую лошадку выберу! — крикнул Майкл, подскакивая к лошадке, раскрашенной в синий и красный цвет. На уздечке было написано ее имя — «Резвые Ножки». Майкл взобрался в седло и ухватился за поручень.

— Не сорить! Соблюдать правила! — строго крикнул Смотритель, когда Джейн пробегала мимо.

— А мою зовут Огонек! — прочла Джейн на красной уздечке своей беленькой лошадки.

После этого Мэри Поппинс вытащила Близнецов из коляски и посадила Барбару впереди Майкла, а Джона — позади Джейн.

— Какие вам билеты? По одному пенни, по два, по три, по четыре или по пять? — спросил Карусельщик, подходя к ним.

— По шесть! — ответила Мэри Поппинс, вручая ему деньги.

Ребята обомлели. Они еще никогда не катались на Карусели на шесть пенсов!

— Не сорить! — снова прокричал Смотритель Парка, косясь на билеты в руке Мэри Поппинс.

— А вы разве не поедете? — спросил у нее Майкл.

— Будьте добры, держитесь крепче! — фыркнула Мэри Поппинс. — Я поеду после вас!

Раздался гудок, музыка вновь заиграла, и лошадки медленно двинулись по кругу.

— Держитесь, пожалуйста! — строго напомнила Мэри Поппинс.

Они держались.

Деревья вокруг замелькали, медные стойки заходили вверх-вниз. Заходящее солнце ослепляюще заиграло на карусельных украшениях.

— Сидите ровно! — вновь долетел до ребят голос Мэри Поппинс.

Они выпрямили спины.

Деревья бежали все быстрее и быстрее — Карусель набирала скорость. Майкл крепче прижал к себе Барбару. Джейн, закинув руку назад, придерживала Джона.

Они летели вперед, ветер бил в лицо, развевал волосы. Лошадки делали круг за кругом, а мимо, подпрыгивая и раскачиваясь, проносился Парк — с деревьями, дорожками, аллеями, травой, кустами…

Детям казалось, что кружение никогда не кончится, что время остановилось и в целом свете нет ничего, кроме светящегося круга и разноцветных лошадок.

Солнце село, опустились сумерки. А они все неслись и неслись… Быстрее и быстрее — они уже перестали различать, где земля, а где небо. Весь мир превратился в огромный волчок, с жужжанием вертящийся вокруг них.

Джейн с Майклом чувствовали, что такое больше никогда не повторится.

— Никогда не повторится! Никогда! — стучали их сердца, а они мчались и мчались сквозь блистающие сумерки…

Но вот бег Карусели замедлился. Снова стали видны стволы деревьев, земля отделилась от неба, Парк перестал вращаться. Медленнее и медленнее бежали кони… Наконец Карусель остановилась.

— Проходите! Проходите! Три пенса билет! — донесся издали, голос Смотрителя Парка.

Одеревенев от долгого катания, ребята с трудом слезли с лошадок. Но глаза их светились счастьем, а голоса дрожали от волнения.

— Замечательно! Замечательно! Замечательно! — повторяла Джейн, глядя, как Мэри Поппинс укладывает Джона в коляску.

— Вот бы всю жизнь так кататься! — воскликнул Майкл, усаживая Барбару рядом с Джоном.

Мэри Поппинс взглянула на них. Ее глаза были удивительно добрыми и ласковыми.

— Все хорошее когда-нибудь кончается, — сказала она второй раз за этот день.

Потом вздернула голову и повернулась к Карусели.

— Теперь моя очередь! — весело воскликнула она и взяла что-то из коляски. Потом выпрямилась и посмотрела на ребят долгим, странным взглядом. Казалось, она видит их насквозь, знает все их самые сокровенные мысли.

— Майкл, — сказала она и слегка коснулась его щеки. — Будь хорошим мальчиком.

Он недоуменно посмотрел на нее. Почему она говорит это? Что случилось?

— Джейн! Присматривай за Майклом и Близнецами.

Мэри Поппинс взяла руку Джейн и нежно опустила на ручку коляски.

— Занимайте места! Занимайте места! — кричал Карусельщик.

Огни Карусели ярко вспыхнули.

Мэри Поппинс повернулась.

— Иду! — отозвалась она и, помахав зонтиком, шагнула в полосу мрака, отделявшую ребят от Карусели.

— Мэри Поппинс! — закричала Джейн дрожащим голосом. Она не знала почему, но ей вдруг стало страшно.

— Мэри Поппинс! — завопил Майкл, которому передался страх Джейн.

Но Мэри Поппинс не слышала. Поднявшись по лесенке, она села на серую в яблоках лошадку по имени Карамель.

— В один конец или туда и обратно? — спросил Карусельщик.

Мгновение Мэри Поппинс размышляла. Она взглянула на ребят, потом снова на Карусельщика.

— Сложно сказать заранее, — проговорила она. — Давайте туда и обратно. Там видно будет.

Карусельщик пробил в зеленом билете дырочку и отдал его Мэри Поппинс.

Джейн с Майклом увидели, что он не взял с нее денег.

Музыка заиграла вновь — сначала тихо, потом громче, громче — пока не загремела во всю мощь. Раскрашенные лошадки побежали по кругу. Мэри Поппинс сидела прямо и смотрела вперед. Под мышкой у нее торчал зонтик с ручкой в форме головы попугая. Руки в перчатках крепко сжимали медный поручень. А перед ней на холке лошадки…