— И где он назначил вам встречу?

— У себя.

— В доме за МКАДом?

— Нет, в квартире тут недалеко. В пятнадцати минутах отсюда. — Пояснила она, как ни в чем не бывало, и выудила ключ. — Домработница сегодня отдыхает.

— Сегодня?

— Да.

— То есть… сейчас ночью.

— Да.

— И он дал вам ключ?

— Мугу… — она сделала глоток мартини и тихо вздохнула. Ощущение создалось, что она не мартини смакует, а что-то сосем иное и менее обыденное. Протест вырвался сам собой:

— Одна вы туда не поедете.

— А могу я узнать почему?

Что тут скажешь? Я сказал нет? Это будет смешно…

— Без комментариев. — Ответил Владимир, залпом опустошив стакан, и заказал еще. Когда она задала противоречивый вопрос, понял, стоило заказать две стопки.

— Вам жалко платье?

Прекрасная отговорка, понял он и согласился.

— Если платье — это единственный барьер, отделяющий меня от желанного интервью… — задумчиво протянула Татьяна и повела плечом, не решаясь сказать последних слов.

— То что, Татьяна?

— То я могу снять его в машине…

— Прозвучало двояко.

— Развеем иллюзии. — Сидящая рядом шатенка игриво подмигнула, — сниму в машине и пойду. Что скажете?

— Что интервью вы не получите.

— Почему?

— Потому что мои корреспонденты в белье интервью не берут. — От пришедшей мысли неожиданно добавил, — вы ведь в белье?

Сразу утолить любопытство она не спешила, покачивая ножкой, с улыбкой приняла второй бокал мартини. И послав бармену воздушный поцелуй, произнесла:

— Конечно.

— Конечно, да или, конечно, нет?

— Почему вы спрашиваете? — с укором повернувшись на стуле, она оказалась достаточно близко. Глаза карие горят лукавым огоньком, улыбка сияет, платье красное подчеркивает все, что только можно, а на стуле висит чужой пиджак…

Он сглотнул и отмахнулся, сбросил иллюзию взаимопонимания и наваждение от платья, маячившего весь вечер перед мысленным взором:

— Развлекаюсь, как могу. Сейчас могу поговорить с вами на отстраненные темы. — Ответ прозвучал глухо и неуверенно.

— Отстраненные или чрезмерно приближенные к телу? — внесла поправку она.

— Чрезмерно?

— Ну да… или в вас проснулись отголоски прошлой профессии?

— Какой из всех?

— Я говорю о должности терапевта.

Ксюшка наконец-то увидела, кем он занят, поспешила отбить его обратно. «Собака на сене» в действии, акт третий сцена вторая, усмехнулся он. Владимир улыбнулся новенькой корреспондентке Татьяне, открыто и приветливо и оправил красную складку на ее коленке. Видя, что кошечка, как ледокол идет напролом в их направлении, позволил себе коленку погладить. Подумал, что от его решения зависит, станет ли Ксения ледоколом или же затонувшим «Титаником». Настроения поддерживать ее правообладание не было, в счет одинокого вечера вполне мог засчитаться и отпор.

— А были еще какие-то? — осторожно спросила Татьяна и сдвинула коленки в сторону от его руки.

— Конечно.

— Конечно, да или конечно нет?

Он не успел ответить. Ксения, подошедшая со спины Татьяны, задела бокал с мартини сумочкой, и, не извиняясь, вплотную приблизилась к нему. Перекрыв обзор прекрасно подчеркнутой грудью. Добившись всецелого внимания к себе, заглянула в глаза и пальчиками провела по его шее:

— Давай уедем отсюда.

— Знаете, вы были правы насчет моей спутницы. — Произнес Владимир со смешком, обращаясь к Татьяне.

— Неужели мужчины признают наличие женской интуиции? — послышалось из-за Ксюшиной спины.

— Да, но называют иначе — накаркала. — Он поднялся медленно, скользнув носом по девичьей груди и с толикой издевки произнес:

— Кошечка, хочешь домой. Я вызову такси.

— Но, а ты?

— Слишком пьян.

С улыбкой наблюдая за игрой эмоций на ее лице, подумал, что рад от нее избавиться сейчас. Быть может в следующую встречу будет умнее, а пока…

— Но… — воспротивилась она, в попытке отобразить многообещающую улыбку

— И для этого тоже. — Взял под локоток и нежно вывел из зала. — А где вторая?

— Кто? — насупившись, спросила кошечка.

— Твоя подруга, Вика. — Он махнул ближайшему такси, и машина плавно тронулась с места, подъезжая к ним.

— Уехала.

Он открыл перед нею дверцу и помог опуститься на сиденье:

— Тебе следовало ехать с ней.

Дверца такси хлопнула под громкое Ксюшино восклицание: «Да пошел ты!»

— Уже иду, — отозвался со смешком и направился обратно. — Эх, платье красное непрозрачное, сколько ж на тебя истрачено?

Меня забрали до того, как Владимир вернулся. Подошли, бережно взяли под локоток и вывели из концертного зала служебными коридорами мимо гримерок. При попытке позвонить боссу телефон отняли, а за ним и вечернюю сумочку и, приложив палец к моим губам, настоятельно рекомендовали в тишине продолжить путь. Рассудив здраво, я молчала в тряпочку и брела с охранниками бизнесмена, как пленница. Собственно ощущение было достоверным, да и пленившие грозными, а ручки у них впечатляющими. Такой если двинет, меня от стенки соскребать придется.

Но почему телефон забрали, вообще не понятно. Боксер на вопросы нормально не ответил, но очень просил всего лишь на часок к нему заглянуть. Буквально-таки приехать, посмотреть на металлическую дверь квартиры и уехать. С какой стороны предлагалось на дверь смотреть, я не спросила, была занята выслушиванием его серьезных обещаний — отвезти на собственном джипе туда и обратно, лишь бы соизволила проехаться.

Согласилась. И согласившуюся меня теперь ведут, как бычка на закланье.

Иду и думаю — зачем согласилась? Его ответов вполне могло хватить, где-нибудь прибавила бы ответы для прошлых интервью, узнала у его знакомых или служащих и все на том. Но, нет. Потянуло на двери металлические взглянуть хоть раз, будто бы я ранее дверей металлических не видела.

Через минуту меня загрузили в лимузин, через десять минут мы застряли в пробке. Оборачиваюсь к молчаливому охраннику с огромными руками, спрашиваю:

— Что дальше?

В ответ глухое молчание.

— Что, без сценария работаете или на вас обрушились непредвиденные обстоятельства?

Он выудил из кармана неизвестный стильный телефон и, бросив на колени, предложил позвонить Боксеру. Для чего уточнил, что Владимир Смычков в быстром наборе имеется.

— Скажи, что заглянешь в Торговый центр.

— До следующего центра минимум два километра.

— Пройдетесь. — Сообщил он, выдав мне мою сумочку.

— Я сама пойду?

— Вы девушка отважная. Отважились на подмену его супруги, отважитесь и на поход.

Точно помню, что меня подменять супругу Боксера никто не просил, и на ночные подвиги не подбивал. Временный ступор задвинуло назад нормальное человеческое возмущение:

— Вы в своем уме? Меня в этом платье тормознут на первом же повороте!

— Звоните. — Повторил охранник с нажимом. Авто разблокировались.

— Сами звоните! — стремительно выбравшись на волю, громко хлопнув дверью.

За мной вдогонку никто не кинулся, и это одновременно и хорошо и плохо. Теперь я знаю свою цену в их глазах. Оказавшись на тротуаре вдали от гудящего и стоящего потока машин, набрала своего босса. Приятно было услышать тревогу в его голосе, знать бы только, это вспышка заботы обо мне или об интервью, а может о платье.

— Татьяна, где вы?!

— Временно похищена.

— Вы с Боксером?

— С его Ротвейлером была. Только что сбежала. Они застряли в пробке где-то на МКАДе. Заберете меня? — Вспомнила, что он пил и расстроилась, — а нет… не заберете.

— Заберу. — Заверил Владимир, так словно решался вопрос жизни и смерти.

— Хорошо. Я перезвоню через время, скажу откуда.

Как только до какого-нибудь внятного указателя доберусь и на приличный свет, потому что в телефоне GPS карты вижу плохо.

Я героически на каблуках прошла мимо затора, созданного ГИБДД. По виду местности я была недалеко от Рублевского шоссе. Успела обрадоваться своему местоположению, но, не сделав и лишнего шага в сторону центра, оказалась в руках Боксера: