— Там двое! — она «выкрикнула» это почти неслышно, но по выражению глаз я понял, что речь не о паре сотрудников Организации Красного Креста.

Я сделал шаг за тэпешку и…

— Черт.

Было слишком далеко для моего зрения, чтобы разглядеть лица или пятна крови, но… люди так не ходят. Первый постоянно запинался о бордюр, но не мог сообразить подняться на тротуар или чуть отойти от него, второй шел по центру дороги, едва-едва забирая в сторону, словно вычерчивая длинную-предлинную гипотенузу. Еще секунд пятьдесят-шестьдесят, и мертвяки будут рядом с машиной. Шансов, что за такое время я успею ее завести…

Я резко обернулся, оглядываясь по сторонам… и заметил еще одного мертвеца! В полсотне метров от дальнего конца парковки. Да, какого гребаного… Неужели… Неужели сигнализация их привлекла?! Так быстро?!

— Ки…рилл…

Девушка прижала к себе руки, ноги подогнулись, она почти калачиком свернулась. Я где-то читал, что в опасной ситуации люди инстинктивно стремятся принять позу эмбриона. Рефлекс напоминает, что безопаснее всего ему было в животе матери. Природа начинает бороться с сознанием — отсюда такие нелепые движения. И обычного испуга для этого мало, видимо, она уже на грани паники. Мне и самому страшно, но паникой делу не поможешь…

А крутые мужики и вовсе ее не переносят! Если паникует неприятный для крутого мужика представитель теневой экономики, тот сразу получает пулю в лоб. Когда паникует нейтральный штатский, распечатывается коробка несильных [цензур]. Для приведения в чувства товарища по отряду, в ход идет одна единственная [цензура], но сильная. Женщина же в случае паники удостаивается всего одной несильной [цензуры], за которую крутой мужик впоследствии небрежно извиняется, получая в награду ураганный секс на фоне апокалиптического пейзажа.

Короче, нужно было ей вмазать, чтобы она успокоилась. Крутой мужик внутри меня ясно дал это понять. Я посмотрел на девушку… и крутой мужик внутри меня дал трещину.

— Катя, успокойся. — Я взял ее за руку и потянул за собой. — Я обещаю, все будет хорошо.

И вовсе я даже не влюбился! Просто превращение из просто крутого мужика, в человека, который может ударить девушку, заняло бы у меня больше времени, чем у нас было.

— Надо… — она судорожно выдохнула. Видимо, пыталась взять себя в руки. — Надо бежать…

— Точно, — кивнул я. — Туда.

Если не перелазить через заборы и не пытаться вскарабкаться по стене здания, мы могли выбрать один из четырех вариантов. Два из них перегораживали зомби. Третий — проход между парой домов, и четвертый — дорога, вдоль которой мы с Пахой и Игорем прошлой ночью шли к Игорю. Четвертый вариант мне нравился меньше — будем видны со всех сторон. Мы рванули к пятиэтажкам, чтобы пройти между ними, но сделав всего по паре шагов, увидели еще одного зомби. Как раз со стороны «третьего варианта». Идти нам это не мешало, но я все равно остановился.

— Подожди, — сказал я Кате.

— Но…

— Сейчас.

Мне тоже хотелось сорваться с места и бежать так быстро и так долго, как только сил хватит, но я заставил себя замереть. Из четырех вариантов оставался один, как если бы кто-то специально нас туда заманивал. Это конечно глупо. В реальности не существует правил, запрещающих самым простым решениям оказываться самыми лучшими. И закона Мерфи тоже не существует, потому что если бы любая возможная неприятность происходила бы, все люди вымерли в течении пары часов. Я понятия не имею, какие конкретно мысли заставили меня остановиться в этот раз, но это произошло… и я начал думать.

— Кирилл!..

— Десять секунд, — быстро ответил я. — Они не успеют подойти.

Я еще раз обернулся вокруг своей оси. Никто из мертвяков не выглядел «резво», а значит, время было. Четыре простых варианта — достаточно много, чтобы не рассматривать остальные. Более сложные варианты?.. Зомби не слишком быстрые, не слишком ловкие. Мы могли бы пойти на одного из них. Оббежать его или столкнуть в кусты, использовав толику цигуна, и, тем самым, вырваться из окружения.

Неплохое предложение. Но. Что если атакующие со всех сторон зомби означают, что их тупо очень много. Если обойти одного или пройти по свободному пути между домами, в сущности, ничего не изменится. Там тоже будут зомби, и там их тоже будет много.

— Кирилл!

— Сейчас.

Так что остается? Безопасное место. Снова все сводится к этому. И оно необходимо не только, чтобы отдыхать и прятаться, но и чтобы передвигаться.

— Туда!

Моя спутница рванула с места не хуже накачанного стероидами спринтера. Я не отставал: ну, неудивительно, мы ведь за руки держались. Бежали мы к заборчику, огораживающему детскую площадку. План был в том, что мы легко перелезем, а зомби за нами последовать не смогут. Мы перелезли, сделали пару шагов внутрь… и увидели мальчик с девочкой лет восьми-девяти на вид. Он стояли на четвереньках рядом с грибком песочницы и вгрызались в тело тучной лежавшей на земле женщины. Из-за разукрашенной цветочками и солнышками беседки мы этого раньше видеть не могли, но угол обзора изменился…

Катины пальцы расслабились, а затем резко дернулись, вырываясь. Она упала на колени и ее стошнило. А меня нет. И на колени я не упал. Может я просто не из тех, кого тошнит, а из тех, кто цепенеет? Концентрация крутого мужика в моей крови понизилась до критически низкой отметки.

— Катя… — позвал я спустя какое — то время, хотя с радостью еще потупил бы минуток пять. Девушка не ответила — ее снова стошнило, и в этот раз дети… зомби ее услышали. Оторвавшись от добычи, они повернулись в нашу сторону, стали подниматься на ноги. Значит, живая пища для них предпочтительней? — Катя, вставай…

Пришлось вздернуть ее на ноги. Я увидел еще одного зомби: мужика в форме охранника из супермаркета. Он вышел из — за кустарника, судя по всему, на мой голос. Почему-то я не предусмотрел, что внутри детской площадки уже могут быть зомби. Мы дернулись в одну сторону, в другую… Катя едва переставляла ноги, тыкаясь за мной, будто пьяная. Зомби приблизились: на каждом я мог разглядеть причину обращения: разорванная гортань, погрызенные руки, порванная, окровавленная штанина.

Нам пришлось лезть обратно. Через забор сразу на капот, а затем и на кузов «Короллы», которую я планировал завести. С другой стороны мертвецы тоже успели подойти. По классификации пятых точек, та в которой очутились мы, по глубине и неаппетитности не могла быть менее, чем эталонной. Словно триста тысяч подписей, поданных в ЦИК правильным кандидатом. Двое мертвецов уже почти подошли к машине, еще пятеро приближались.

— Что мы будем делать? — спросила Катя слабым голосом. Она больше не паниковала. Стадия принятия? А как же отрицание, гнев, торг и прочее?..

— Может, так даже лучше, — сказал я, надеясь ее ободрить, и неожиданно понял, что это не такая уж и неправда. — Так, возьми меня за пояс… за петельки джинс… Да, так. Забраться вслед за нами они не смогут… то есть для того, чтобы укусить, им придется стянуть нас… Точно! Если будешь крепко держаться, у них это не получится. Так у нас будет четыре точки опоры. Теоретически, мы здесь пока в безопасности.

— Теоретически?

— Ну, я же не Демон Лапласа, я наверняка знать не могу, — пожал плечами я, отчего — то почувствовав себя уверенней. — Но зато у нас есть молоток, а значит, с любым подошедшим зомби, вполне можно сделать вот так…

И, чуть присев, я вонзил острую часть бойка в череп первого оказавшегося рядом с кузовом зомби. Мертвец завалился на спину, да так удачно, что сбил с ног и второго зомби. Я даже паниковать прекратил от удивления. Не думал, что это окажется так просто. Разве что…

— Катя, во внешнем кармане рюкзака изолента, — сказал я. — Достань быстрее.

— Сейчас… держи.

— Ага.

Оттянув краешек, который загнул еще в квартире у Игоря, я наскоро примотал к ладони рукоятку молотка. При первом ударе я едва-едва ее удержал. Плохо только, что заранее не додумался.

Только я вернул изоленту Кате, второй зомби поднялся на ноги, и тут же получил свой удар. Ха, да так и во вкус войти недолго. Как людей я их не воспринимал. Мозг работал каким-то странным образом, большую часть информации отсекая. Глаз мертвецов с крыши машины было не видно — только макушки мелькали. Я ударил еще одного.