Подходя к двери кабинета, я успел более-менее раскидать все по полочкам моего неспокойного разума кроме… кроме Олега Владимировича. Что с ним делать? Сдать органам правопорядка? Жестоко умертвить? Не смешно. Когда я подошел к кабинету, решения я еще не принял.

— Я не…

Я хотел спросить: «я не…» что? Но не спросил. Стул, к которому я привязал Олега Владимировича, оказался пуст. А повернувшись, я увидел гаишника в углу кабинета рядом с открытым шкафом, внутри которого виднелся небольшой сейф. Незапертый. В руке Олег Владимирович сжимал пистолет.

— Не…

Выстрел. Бог обожгло, я метнулся в сторону от двери. Вот… сука! Прямо-таки просится, чтобы его жестоко умертвили! Раздалась еще пара выстрелов. Хотел меня через кирпичную стену пристрелить? Из Макарова-то? Ладно, хрен с тобой, я тоже кино с Брюсом Уиллисом смотрел…

Вскочив на ноги, я бросился к выходу. Пол не скрипел, так до двери я добежал почти бесшумно, и открылась она без звуков, а вот закрыть я бы так уже не смог. И подложить нече… кроссовок! Стянув оба, чтобы второй не мешался, я сунул один под дверь. Потом добежал до «калаша», что все еще лежал на земле. И, подняв, разрядил два десятка патронов по ближайшим окнам. Большая часть ушла выше — отдачи не рассчитал, но так даже лучше. Задевать Олега Владимировича я не планировал.

После я метнулся обратно в здание. Подкрался к двери кабинета, и… сработало! Гаишник жался к стене, не рискую поднять голову выше подоконника. Влетев внутрь, я метнул автомат в Олега Владимировича и сам бросился следом. Автоматом промахнулся, но с толку гаишника сбил. Припечатал его к полу, пистолет отобрал. Повесил автомат себе за спину. Главное, теперь не забыть разобраться с предохранителем и прочим. Против «суперов» он точно поэффективнее пистолета будет.

— Взял, подстрелил меня, — пробормотал я вслух, вздергивая гаишника на ноги, чтобы заново его обыскать.

Точнее, обыскать в первый раз. В прошлый раз я только пистолет из кителя вытащил. А все из-за чувства вины, убедил себя, что он тут кого-то в здании защищает.

Главное, чтобы ключ у него был, а не у кого-то из тех двоих…Блин… А если я его съел?! Ну же… Фух! Вот он! Если, конечно, Олег Владимирович не испытывал нежных чувств к своему почтовому ящику, и не держал всегда под рукой ключ от него.

— Пойдем.

— Куда?!. Ты же нашел машину, [цензура]!

Конечно, он все понял. Это было видно по тому, как он посмотрел на ключ. Все понял и испугался. Не так панически, когда увидел монстра в лице меня, а осознанно испугался. Значит, осознавал, что совершил плохой поступок. С системой ценностей все в порядке, Маяковского в школе читал. Хорошее от плохого способен отличить. Может, даже лягушек в детстве не мучил, понимал, что не только он, но и другие испытывают боль. И все этого его не остановило. Почему? Вряд ли он и сам знает.

— Увидишь.

— Нет!!! Я… — он начал вырываться и я ударил его кулаком в живот. Он перестал дергаться.

И я потащил его в подвал. Брошу мертвецам. Это будет справедливо. Это очень страшно и больно, когда тебя кусают, и ты знаешь, что вскоре станешь ожившим мертвецом. Он станет зомби. И будет им, пока кто-нибудь не отыщет способ превращать зомби обратно в людей. Может, даже я его найду. Наверняка это тесно переплетается с моим бессмертием. Так что шансы у него будут. Такие же, как и тех, кому он навредил, забыть о том, что произошло. Наверное…

— Нет! — когда мы дошли до лестницы, Олег Владимирович снова стал вырываться. — Это не я! Я ничего не делал! Это все Кривцов с Фесенко! Я ничего не делал! Ничего!

Едва возникла мысль, что я, возможно, тороплюсь, как гаишник все упростил:

— Тогда почему ключ был у тебя? — спросил я, остановившись.

Мужчина судорожно хватал воздух: одну секунду, вторую, третью…

— Понятно.

Я потащил его дальше. Если бы он сказал, что это не тот ключ, а другой, то я бы даже поверил. Пришлось бы, наверное, показывать его девушкам, что, наверное, нежелательно. Но он не сказал.

— Я не виноват! Не виноват…

Было бы идти чуть дальше, решимости бы у меня не хватило. Стал бы искать другой способ: посадить в какую-то тюрьму, сдать военным. Только все это было бы притворство. Нет теперь тюрем. Особенности апокалипсиса. Ну а отдать кому-то… Не станут с ним возиться, пристрелят просто. И если я это понимаю, то почему тогда самому не пристрелить?

Затащив гаишника в генераторную, я, что было силы, толкнул его в сторону противоположной стены: не к мертвецам или девушкам, а между. Гм… правда, что было силы… Он там не убился? Ладно, неважно.

— Все хорошо! — произнес я в сторону девушек. — Это Кирилл.

Разглядев мое лицо, Оля отвела пистолет. А до этого держала вполне крепко. Молодец! Правда, они ни не поели. Ну ладно, не все сразу.

— Я принес ключ, сейчас сниму наручники, — произнес я подходя. — Потом выведу вас в коридор.

Чтобы дотянуться до замка, пришлось подойти почти вплотную, но в этот раз девушки не дернулись. Только застыли, словно ледышки. А вот когда уже дотронулся до наручников, глухо застонали. Запястья были стерты в кровь.

— Так, вставайте, — сказав я, освободив их и сделав шаг назад. — Сейчас выйдете в коридор, подождете меня там немного. Потом я вас отвезу или куда вы сами скажете, или найду какое-нибудь безопасное место. Вставайте.

Когда они поднимались, одеяло едва не упало, но я успел во время подхватить. Стараясь особо до них не дотрагиваться, я вывел девушек в коридор.

— Подождите здесь, хорошо?

— Хорошо, — это снова Оля ответила. Видимо, у нее потверже характер.

— Я сейчас.

От Олега Владимировича к этому моменту стали доносится какие-то негромкие «охи». Жив, значит. Остановившись рядом, я стал… смотреть на него. Громким словом «думать» я бы это не назвал. Не было у меня в голове мыслей. Убить я бы его не смог. Или смог. Не знаю. В общем, я этого не сделал. Просто оставить здесь в наручниках? То же убийство. Отдать мертвецам? Убийство. Отпустить? Ха! Тоже убийство, только не его, а кого-то другого. Вряд ли он вдруг станет праведником. Так что же с ним…

Жажда.

Совершенно внезапно. Даже не жажда, а отголосок. Я просто на мгновение ощутил присутствие рядом «зеленых» — мертвецов и «желтых» — живых. Рана на боку практически зажила, и организм, будто намекал, что неплохо бы подкрепиться.

Я вдруг все понял.

Точно! Не зря, ох не зря говорят умные люди, что на обдумывание идеи не стоит тратить меньше пяти минут. Когда вас спрашивают: есть мысли? Не надо сразу отвечать, что нет. Подумайте. Потратьте время.

— Считай, что тебе повезло, — сказал я Олегу Владимировичу, вздернув его на ноги. — Ты останешься жив.

Приковав его наручниками к ближайшей трубе, я спрятал ключ в карман, а затем… взялся за его запястье и укусил.

Как он заорал! Не знаю от боли или от ужаса, но проняло бы кого угодно. Наверное, из-за этого я и остановился после первого же укуса, выдрав клок мяса с предплечья. Жевать не пришлось. Каким-то не совсем ясным образом мясо мгновенно провалилось внутрь. На секунду вернулось ощущение жажды и тут же исчезло. Насчет своего резко возросшего контроля я особо не обольщался. И полчаса не прошло, как я «отобедал». Но немного это меня обнадежило. Если я сыт и не особо ранен, скорей всего, сумею сдержаться. Хорошо.

— Да не ори ты уже!

Оторвав от рубашки Олега Владимировича хороший клочок, я наскоро перевязал рану.

— Жить будешь, — пообещал я, на самом деле, конечно, этого не зная. — Завтра тебя навещу.

А вот это была правда. Все усилия приложу к тому, чтобы навестить. Превратит ли его мой укус в зомби? Если да, то в такого же, как я или в обычного? Знание бесценное, неизвестно, смог бы ли я каким-то другим способом его получить.

Вот… вот так я решил с ним поступить. Вместо того, чтобы убивать или отпускать — рискнуть его жизнью во имя науки. Может он мне даже сниться по ночам не будет. Даже точно не будет. Потому что зомби во сне не нуждаются. Хе — хе.