– Куда? – спросил Гильмер, и впервые за все время в его голосе появилось отчаяние. – Мой маленд, мой город… – Он заплакал.

Леоф откинулся назад и принялся наблюдать за дымом, который поднимался в небо, пытаясь спрятать звезды. Лодка тихонько покачивалась на воде канала. Он старался не думать о боли.

– Как нога? – спросил Артвейр.

– Болит, но боль тупая, – ответил Леоф, взглянув на ногу.

На нее наложили шину и тугую повязку, но каждая выбоина на дороге отзывалась вспышкой боли, даже несмотря на то, что ногу обложили соломой. Артвейр нанял повозку с неразговорчивым возницей.

– Это чистый перелом, он быстро заживет, – сказал Артвейр.

– Да, полагаю, мне повезло, – мрачно проворчал Леоф.

– Я тоже скорблю по Бругу, – немного мягче проговорил Артвейр. – Огонь уничтожил лишь несколько домов.

– Но люди все погибли, – напомнил ему Леоф.

– Почти все, – не стал спорить с ним Артвейр. – Но некоторые жители были в отъезде, а кое-кто задержался на полях.

– А дети? – спросил Леоф. – Что будет с ними?

Гильмер и Артвейр обыскали все дома наутро после пожара. Им удалось найти около тридцати детей, лежавших в колыбелях или просто спавших в своих постелях. Те, что были постарше, разделили судьбу родных.

– О них позаботятся, – успокоил его Артвейр. – Их герцог за этим проследит.

– Ах да. – Леоф вздохнул. – Почему вы не сказали мне, кто вы такой, милорд?

– Потому что человек узнаёт больше, видит больше, живет больше, если люди не зовут его постоянно «милорд», – ответил Артвейр. – Многие греффи и королевства погибли, поскольку их правители не знали, что творится на их улицах и Дорогах.

– Вы необычный герцог, – заметил Леоф.

– А ты необычный композитор, я полагаю, хоть и не слышал ни об одном до встречи с тобой. Ты оказал мне – и империи – огромную услугу.

– Это все Гильмер, – возразил Леоф. – Я ничего не понимал, и будь я один, то просто убежал бы. Я не герой и не человек действия.

– Гильмер прожил здесь всю свою жизнь. Долг глубоко укоренился в его костях. Ты же – чужак, ничего не должен этой земле и, как сам говоришь, не воин. Однако ты рисковал всем, что у тебя есть. Ты настоящий герой и лишь в большей мере – оттого, что хотел сбежать, но остался.

– И все же мы почти ничего не спасли.

– Ты что, спятил? Представляешь, сколько человек погибло бы, разрушь они дамбу? Чего бы это стоило королевству?

– Нет, – признался Леоф. – Я знаю только, что погиб целый город.

– Такое иногда случается, – произнес Артвейр. – Города гибнут в войнах, от голода, пожаров и наводнений.

– Но почему? Чего хотели те люди? И где они взяли эту жуткую тварь?

– Хотел бы я знать, – ответил Артвейр. – Я очень сильно хотел бы это знать. Когда я вернулся к дамбе, последние два мерзавца уже сбежали. Остальных прикончили пожар и васил-никс.

– А васил-никс? – спросил Леоф. – Он убежал?

Артвейр покачал головой.

– Сгорел. Он на Галасте.

Леоф взглянул на лошадь, на спине которой был укреплен завернутый в кожу узел.

– Он не опасен? – спросил он.

– Я сам его заворачивал, и со мной ничего не случилось.

– Откуда он взялся?

Герцог пожал плечами.

– Недавно в Кал Азроте убили греффина. А год назад я мог бы поклясться, что эти существа – выдумка, герои детских сказок. Но вот мы столкнулись с васил-никсом. Такое впечатление, что вокруг нас начал оживать тайный мир.

– Мир зла, – сказал Леоф.

– В мире всегда было полно зла, – заметил Артвейр. – Но должен признать, что его облик меняется.

К полудню Леоф увидел, как ему сначала показалось, тучу на горизонте, но вскоре разглядел изящные башни с развевающимися флагами и понял, что смотрит на холм, возвышающийся над плоской равниной Новых земель.

– Это он? – спросил Леоф.

– Да, – ответил Артвейр. – Инис, королевский остров.

– Остров? Похоже на гору.

– Здесь слишком ровная местность, чтобы видеть воду. Ведьма и Свежесть встречаются по эту сторону Иниса, а потом берут его в кольцо. По другую сторону находятся Пенная бухта и море Святого Лира. Замок – это Эслен.

– Он кажется большим.

– Он и есть большой, – сказал Артвейр. – Говорят, в замке Эслен комнат больше, чем звезд на небе. Я не знаю – не считал ни того ни другого.

Вскоре они подъехали к месту слияния рек, и Леоф увидел, что Эслен действительно стоит на своего рода острове. Свежесть – река, которую они пересекли возле погибшего Бруга, – соединяла свои воды с другой рекой – Ведьмой, огромной, наверное в пол-лиги шириной. Вместе они образовывали нечто вроде озера, посреди которого возвышались холмы Иниса.

– Мы переберемся на другую сторону на пароме, – сообщил Артвейр. – А затем я позабочусь о том, чтобы представить тебя ко двору. Я не знаю, осталось ли в силе твое приглашение, но, если осталось, мы это выясним. Если нет, я найду для тебя место в моем поместье Ходворпен.

– Спасибо, милорд.

– Зови меня Артвейр, ты ведь узнал меня под этим именем.

Когда впереди показалась паромная переправа, Леоф испугался, что они оказались в самом сердце стоящей лагерем армии. Впрочем, приглядевшись внимательнее, он пришел к выводу, что если это и армия, то какая-то слишком разношерстная и неорганизованная. Палатки и фургоны сгрудились самым причудливым образом, превратив окрестности в диковинный лабиринт с узкими улочками и площадями – что-то вроде импровизированного города. Дым поднимался над кострами, на которых готовилась еда, но их оказалось значительно меньше, чем можно было ожидать. Впрочем, он тут же вспомнил слова Гильмера о нехватке дерева.

А вот нехватки людей совершенно не ощущалось. Должно быть, здесь собралось несколько тысяч человек, причем далеко не все сидели в фургонах и палатках, многие расположились на одеялах или прямо на земле. Они провожали повозку взглядами, в которых зависть смешивалась с безнадежностью.

В самом сердце этого безумного лагеря располагался другой, более организованный. Здесь на палатках развевались королевские штандарты, люди были вооружены и носили королевские цвета. Когда повозка приблизилась к лагерю, на дорогу вышел мужчина средних лет, в глазах которого застыла упрямая решимость.

– С дороги, – бросил ему возница.

Мужчина не обратил на того ни малейшего внимания и посмотрел на Артвейра.

– Милорд, – проговорил он. – Я вас знаю. В молодости я служил в вашей городской страже.

– Чего вы хотите? – вглядываясь в его лицо, спросил Артвейр.

– Моя жена, милорд, и дети. Заберите их в город, умоляю вас.

– И куда я их помещу? – мягко спросил Артвейр. – Если бы в городе еще было место, вас бы тут не остановили. Нет, им лучше оставаться здесь, друг мой.

– Нет, милорд. Эти земли наводнены ужасными чудовищами. Повсюду говорят о войне. Меня трудно испугать, милорд Артвейр, однако я боюсь. Кроме того, здесь ужасно сыро. Когда начнется дождь, нам будет негде укрыться.

– В городе тоже будет негде, – грустно проговорил Артвейр. – Здесь у вас есть питьевая вода, мягкая земля и хоть какая-то еда. Там же вам придется спать на голых камнях, а жажду утолять мочой, которую выливают из окон.

– Но зато нас защитит стена, – умоляющим голосом сказал мужчина.

– Стены не остановят то, чего вы боитесь, – сказал Артвейр. Затем выпрямился и спросил: – Напомните мне ваше имя, сэр.

– Ян Ридалвсон, милорд.

– Я возьму вас с собой в город, фралет Ридалвсон. Вы сами убедитесь, что там нет места для вашей семьи. Затем я намерен поручить вам распределение пищи, одежды и укрытия для этих людей. Надеюсь, после того, как вы позаботитесь о своей семье, вы будете справедливы к остальным. Я буду время от времени проверять, как обстоят дела. Это все, что я могу сделать.

– Вы очень великодушны, милорд, – поклонившись, сказал Ридалвсон.

Артвейр кивнул.

– Теперь двигаемся дальше.

Они погрузились на паром и отправились в короткое путешествие на другую сторону. У них над головами, словно огромная гора, высился замок, а сам город спускался по склонам, точно лавина из домов с черными крышами, остановленная лишь стеной, окружавшей их.