«Глупая девчонка, – внутренне возмутилась Энни. – Неужели она не видит, что в нем нет искреннего чувства? Мальчишка, играющий в любовь».

Но почему ее беспокоит глупость Остры? Ведь если Казио перенесет свое внимание на Остру, он оставит в покое ее саму. Так будет только лучше.

И все же Остра ее подруга, и она должна за ней присматривать.

Энни ухватилась за леер и поднялась на ноги. Тошнота не возвращалась. Она чувствовала себя значительно лучше.

– О, она все-таки жива, – заметил Казио, посмотрев в ее сторону.

Остра вздрогнула и покраснела еще сильнее. Неужели у них все зашло так далеко? Быть может, пока Энни было плохо или она спала?

Ей даже не нужно спрашивать. Со временем Остра сама все расскажет. Или нет? Когда-то у них не было секретов друг от друга, но сейчас они несколько отдалились. Энни понимала, что виновата она сама, ведь у нее появились тайны от Остры. Возможно, та берет реванш.

– Тебе стало лучше? – спросила Остра. – Я не могла тебя найти. Даже испугалась, что ты выпала за борт. Потом мы отыскали тебя на палубе, и я принесла одеяло, чтобы ты не замерзла.

– Спасибо, – сказала Энни. – Здесь мне лучше. А сейчас тошнота совсем прошла.

– Вот и отлично, – заметил Казио. – А то в последнее время ты стала слегка скучноватой.

– Что сделало нашу компанию в совершенстве подходящей друг другу, – парировала Энни.

Казио открыл было рот, чтобы ответить, но его внимание притекло что-то за спиной Энни, и он нахмурился. Она повернулась, проследив за его взглядом, и, увидев капитана Малконио, стиснула зубы.

– Вижу, вам стало лучше, – заметил тот. – Мертвые восстают.

– Не все, – холодно ответила Энни. – Некоторые так и остались мертвы.

В глазах Малконио что-то промелькнуло, то ли гнев, то ли досада – трудно было определить точнее.

– Каснара, я сожалею, что вы потеряли друга на причале. Но меня не нанимали сражаться, речь шла только о проезде.

Он повернулся к Казио, и все сомнения относительно настроения капитана исчезли. Малконио был рассержен еще до того, как Энни раскрыла рот.

– Более того, никто меня не предупредил, что нам может грозить опасность, – продолжал капитан.

– Конечно, нет, – ответил Казио. – Я знал, что бесполезно рассчитывать на вашу честь или храбрость, Малконио.

Малконио фыркнул.

– А я знал, что не стоит рассчитывать на ваш здравый смысл или благодарность. Или на ваших друзей. Если бы мы задержались с отплытием еще на несколько мгновений, мой корабль захватили бы те люди. Даже если бы нас всех не прикончили, нам бы пришлось провести в порту пару десятков дней, договариваясь с местными властями. Я спас вам всем жизнь, а теперь не понимаю, что мешает мне вышвырнуть всю вашу неблагодарную компанию за борт.

– Потому что, – ответил Казио, – если вы попытаетесь, я познакомлю ваше брюхо с Каспатором.

– Вы помогаете мне принять решение, Казио.

– Во имя Диуво, прекратите! – прорычал з'Акатто, который, прихрамывая, приближался к ним со стороны кормы. – Ни один из вас не поднимет руку на другого – и вы оба это прекрасно знаете, так что избавьте нас от своих детских угроз.

Малконио кивнул мастеру клинка.

– Как тебе удавалось терпеть его столько лет?

– Оставаясь пьяным, – проворчал з'Акатто. – Но если рядом будете вы оба, мне придется отыскать что-нибудь покрепче. Кстати – не осталось ли у вас галлеанского?

– Вы знакомы? – удивленно спросила Остра, переводя взгляд с з'Акатто на капитана и с того на Казио.

– Не слишком, – ответил з'Акатто. – Но они братья.

– Братья? – ахнула Остра.

Энни удивилась не меньше подруги, хотя теперь заметила и явное сходство.

– Мой брат никогда бы не пренебрег семейной честью, – ровным голосом проговорил Казио.

– И в чем состоит мое пренебрежение семейной честью? – осведомился Малконио. – В том, что я оставил эту гниющую громадину нашего дома тебе?

– Ты продал наше поместье, чтобы приобрести корабль, – ответил Казио. – Мы владели этой землей со времен образования Гегемонии. А ты продал нашу землю, чтобы купить это. – И он обвел рукой корабль.

– Земля не приносила прибыли в течение жизни целого поколения, Казио. И я не хотел праздно болтаться по Авелле, нарываясь на дуэли, чтобы заработать себе на хлеб, каковое существование вполне устраивало тебя. И дела мои пошли хорошо. Сейчас у меня четыре судна, и скоро я смогу стать владельцем собственного поместья, причем построенного своими руками. Ты не можешь расстаться с прошлым Чиоваттио, брат. А я представляю собой будущее.

– Красивая речь, – признал Казио. – Тренируешься перед зеркалом?

Малконио закатил глаза, упер руки в бока и насмешливо улыбнулся Энни.

– Выйди за него и сделай его жизнь невыносимой, ладно? – предложил он.

Энни гордо расправила плечи.

– Вы слишком много себе позволяете, – заявила она. – Ваши шутки неуместны. По крайней мере, этим вы похожи на своего брата.

– Благодарение Диуво, на этом наше сходство заканчивается.

– Вам бы следовало гордиться сходством с братом, – взорвалась Остра. – Он отважный боец. Мы бы десять раз погибли, если бы не он.

– А если бы не я, – парировал Малконио, – вы были бы мертвы один раз, но этого, как мне кажется, вполне бы хватило.

Казио поднял указательный палец, словно собирался что-то добавить, но брат отмахнулся от него.

– З'Акатто прав – это бесполезно. Мне не следовало пускать на свой корабль брата, не говоря уже о его друзьях, но дело сделано. Остается выяснить главный вопрос: кто те люди, которые вас преследуют?

– Я полагала, что вы обещали доставить нас в Палдх, – напомнила Энни. – Почему вас вдруг заинтересовали наши враги?

– По двум причинам, каснара. Во-первых, для них я теперь связан с вами. У меня появился враг, которого я и не предполагал заводить. Во-вторых, нас преследует быстроходный корабль, и я не удивлюсь, если на нем плывут ваши знакомцы из порта з'Эспино.

– Ваше величество?

Мюриель подняла голову. К ней обратился молодой стражник, которого сэр Файл поставил перед ее покоями.

– Что случилось? – спросила она.

– Кто-то стучит в дверь и просит позволения войти.

Мюриель протерла глаза. Она ничего не слышала.

– Узнайте, кто это.

– Слушаюсь, ваше величество.

Он исчез, а Мюриель с тревогой посмотрела на потайную дверь. Хотя теперь она знала, что убийца вошел обычным образом, она не была уверена, что он покинул ее покои тем же путем. Потайная дверь невидима, если не знать о ее существовании, но если тебе о ней известно и ты располагаешь достаточным временем, найти способ ее открыть не так уж трудно.

До тех пор, пока она не будет уверена, что убийца не прячется в стенах, она не сможет чувствовать себя спокойно.

Стражник вернулся.

– Прайфек Хесперо, ваше величество, – объявил он.

– Один?

– Да, ваше величество.

– Хорошо, – вздохнула Мюриель. – Пригласи его.

В спальню вошел прайфек в темной сутане.

– Ваше величество, – с поклоном приветствовал ее он. Мюриель всегда казалось, что прайфеку чего-то недостает, но ей никак не удавалось уловить, чего именно. Бесспорно, он был умным человеком, а когда речь заходила о государственных делах и религии, в его голосе проявлялась страсть. Прайфек прекрасно владел словом, вплоть до того, что иногда бывал слишком речист. Тем не менее, даже во время самых жарких споров Мюриель казалось, что прайфек не полностью увлечен разговором и лишь изображает качества, на деле ему не свойственные. Однако всякий раз, когда королева приглядывалась к какому-либо отдельному свойству его характера, оно представлялось ей ненаигранным.

Возможно, причина в том, решила Мюриель, что он ей просто не нравится и она не может его принять таким, каков он есть.

– Что привело вас ко мне, прайфек? – спросила она.

– Естественное беспокойство о вашем благополучии, – ответил тот.