– Давайте-ка еще раз взглянем на список пассажиров, – предложил Джессоп.

Француз вынул из проволочной корзины лист бумаги и положил его перед коллегой. Двое мужчин склонились над ним.

– Миссис Келвин Бейкер, американка. Миссис Беттертон, англичанка. Торквил Эрикссон, норвежец… Кстати, что вы о нем знаете?

– Ничего существенного, – ответил Леблан. – Он был молод – не старше двадцати восьми лет.

– Мне знакомо его имя, – нахмурился Джессоп. – Почти уверен, что он делал доклад в Королевском обществе.

– Далее religieuse[28], сестра Мария, – продолжал Леблан, возвращаясь к списку. – Эндрю Питерс, тоже американец. Доктор Баррон – известная личность, специалист по вирусным заболеваниям.

– Биологическое оружие, – кивнул Джессоп. – Подходящая фигура.

– Недоволен низкой оплатой, – добавил Леблан.

Зазвонил телефон, и француз снял трубку:

– Алло. Qu’est-ce qu’il y а?[29] Да, пришлите их сюда. – Он оживленно повернулся к Джессопу: – Мои люди кое-что обнаружили. Возможно, mon cher collegue[30], ваш оптимизм оправдан.

Вскоре в комнату вошли двое мужчин. Первый походил на Леблана – коренастый, темноволосый, смышленый. Он держался почтительно, но не скрывая радостного возбуждения. Грязная и пыльная одежда свидетельствовала о недавнем возвращении из путешествия. Его сопровождал бербер в белом одеянии с полной достоинства осанкой жителя пустыни. Поведение его было вежливым, но не раболепным. Он с интересом осматривался вокруг, пока его спутник быстро докладывал по-французски:

– Было предложено вознаграждение, и этот парень с родственниками и друзьями произвели тщательный поиск. Я позволил ему самому принести вам его находку, так как вы, возможно, захотите расспросить его.

Леблан повернулся к берберу.

– Ты хорошо поработал, отец, – обратился он к нему на местном наречии. – У тебя соколиный глаз. Покажи нам, что ты обнаружил.

Бербер извлек из складок белой ткани маленький предмет, шагнул вперед и положил его на стол перед французом. Это была серовато– розовая искусственная жемчужина.

– Похоже на ту, какую нам показывали, – сказал он. – Это ценная вещь, и я ее нашел.

Джессоп протянул руку и взял жемчужину. Вынув из кармана точно такую же, он обследовал обе, потом подошел к окну и стал рассматривать их в лупу.

– Да, – кивнул Джессоп, – отметина присутствует. – В его голосе слышалось торжество. Он вернулся к столу. – Славная девушка! Ей удалось это сделать!

Леблан быстро расспрашивал бербера по-арабски. Наконец он повернулся к Джессопу:

– Прошу прощения, mon cher collegue, но эту жемчужину нашли почти в полумиле от сгоревшего самолета.

– Это доказывает, – откликнулся Джессоп, – что Олив Беттертон осталась в живых и что, хотя из Феса в самолете вылетели семь человек и было найдено семь обгорелых трупов, ее среди них не было.

– Теперь мы расширим зону поисков, – сказал Леблан. Он снова заговорил с бербером, который радостно улыбнулся и вышел вместе со своим спутником. – Его щедро наградят, как было обещано, – продолжал француз, – а за жемчужинами теперь будут охотиться все местные жители. У этих людей необычайно острое зрение, а слух о награде быстро распространится. Думаю, mon cher collegue, мы достигнем результатов! Если только девушке не помешали.

Джессоп покачал головой:

– Это должно выглядеть абсолютно естественно. У женщины порвалось ожерелье, она собрала часть жемчужин, которые смогла найти, и положила в карман, а там оказалась дырка. Кроме того, почему они стали бы ее подозревать? Она – Олив Беттертон, стремящаяся присоединиться к своему мужу.

– Теперь мы должны рассмотреть это дело в ином свете, – заметил Леблан, придвигая к себе список пассажиров. – Олив Беттертон, доктор Баррон… – Он отметил галочками эти два имени. – Будем считать, что эти двое направляются… куда бы они ни направлялись. Миссис Келвин Бейкер, американка, – пока ставим знак вопроса. Вы говорили, что Торквил Эрикссон делал доклад в Королевском обществе. Американец Питерс, судя по паспорту, химик. Монахиня – ну, это хорошая маскировка. Похоже, эту группу вывезли из разных мест, собрав в одном самолете. Потом самолет обнаружили сгоревшим вместе с семью людьми. Интересно, как им удалось это проделать? Enfin, с’est colossal![31]

– Да, – промолвил Джессоп. – Финальный штрих выглядел весьма убедительно. Но теперь мы знаем, что шесть или семь человек отправились в новое путешествие, и знаем, откуда они отправились. Что нам делать дальше – посетить это место?

– Разумеется, – ответил Леблан. – Перенесем нашу штаб-квартиру туда. Если я не ошибаюсь, теперь, когда мы напали на след, обнаружатся и другие улики.

Пришлось произвести сложные и тщательные расчеты. Скорость автомобиля, расстояние, на котором он должен был заправиться, деревни, где путешественники могли останавливаться на ночь. Следы были многочисленными и путаными, многие ни к чему не привели, но то и дело появлялись положительные результаты.

– Voilа, mon capitaine[32]. По вашему приказу мы обыскали уборные. В темном углу одной из них, в доме Абдулы Мохаммеда, найдена жемчужина в кусочке жевательной резинки. Мохаммед и его сыновья были допрошены. Сначала они все отрицали, но потом признались, что шесть человек проезжали в машине, якобы принадлежащей германской археологической экспедиции, и останавливались на ночь. Хозяевам много заплатили, чтобы они об этом не рассказывали, так как экспедиция будто бы собиралась производить нелегальные раскопки. Дети из деревни Эль-Кайф принесли еще две жемчужины. Теперь мы знаем направление. Более того, monsieur le capitaine[33], как вы и предвидели, была замечена «рука Фатимы». Этот тип вам все расскажет.

«Этим типом» оказался испуганный на вид бербер.

– Я был ночью с моим стадом, – сказал он, – и услышал звук машины. Она проехала мимо меня, и я увидел на ней «руку Фатимы». Она светилась в темноте!

– Фосфор на перчатке бывает весьма эффективен, – заметил Леблан. – Поздравляю вас с этой идеей, mon cher.

– Эффективен, но опасен, – сказал Джессоп. – Его легко могут заметить другие пассажиры.

Леблан пожал плечами:

– При дневном свете фосфор не виден.

– Да, но если они остановятся и выйдут из машины в темноте…

– Это сочтут обычным арабским суеверием. Такой знак часто рисуют на телегах и фургонах. Подумают, что какой-то благочестивый мусульманин намалевал его светящейся краской на своем автомобиле.

– Тоже верно. Но мы должны быть настороже. Если наши враги заметили знак, они, возможно, пустят нас по ложному следу, нарисовав фосфоресцирующей краской «руку Фатимы» на других машинах.

– Тут я с вами согласен – всегда следует оставаться начеку.

На следующее утро Леблан предъявил еще три жемчужины, расположенные треугольником в кусочке жевательной резинки.

– Это означает, – сказал Джессоп, – что следующий этап пути проделали по воздуху. – Он вопрошающе посмотрел на Леблана.

– Вы совершенно правы, – кивнул француз. – В пустынном месте обнаружен заброшенный военный аэродром с признаками того, что там недавно садился и взлетал самолет. – Он пожал плечами. – Неизвестный самолет – и снова наши путешественники отправились в неизвестное место назначения. Выходит, мы опять в тупике и не знаем, как взять след.

Глава 15

«Просто невероятно, – думала Хилари, – что я провела здесь десять дней! Как легко можно ко всему приспособиться!» Она припомнила, как ей показывали во Франции средневековое орудие пытки – железную клетку, в которой заключенный не мог ни лежать, ни стоять, ни сидеть. Гид рассказал, что последний заключенный пробыл в этой клетке восемнадцать лет, был освобожден, прожил еще двадцать лет и умер глубоким стариком. Умение приспосабливаться, думала Хилари, отличало человека от диких животных. Человек может жить в любом климате, в любых условиях и есть любую пищу. Он может существовать в рабстве и на свободе.

вернуться

28

Монахиня (фp.).

вернуться

29

Что там такое? (фр.)

вернуться

30

Мой дорогой коллега (фр.).

вернуться

31

Ведь это колоссальная работа! (фр.)

вернуться

32

Итак, мой капитан (фр.).

вернуться

33

Господин капитан (фр.).