Сколько времени он так сидел? Час? Два? Полдня? Целый?

В какой-то момент древний замолчал, а потом начал тихо-тихо напевать себе под нос:

Тени крылатых помнят отблеск родной планеты,

Три изумрудных солнца  и золотой престол...

Станешь ты вскоре, крошка, воином из легенды!

Скоро в мирах галактик грянет опять раскол…

Голос у ар-ани был завораживающий — низкий, глубокий, он звенел, укутывая собой все помещения, взмывал ввысь, падая тут же до шепота и рисуя даже спящему сознанию своей подопечной сказочные, ни с чем несравнимые картины.

Плотный голубой купол задрожал, начиная осыпаться шаг за шагом, мгновение за мгновением, словно в такт пульсирующей в  воздухе мелодии.

Сотнями алых капель вспыхнут миры под пальцем,

И в небесах уж виден огненный след меча…

Что тебе  шепчет ветер? Кто там кричит: «Останься!»

Крылья поймали воздух, звезды здесь не смолчат.

Два огромных крыла с шелестом распахнулись, словно дирижируя неслышной никому другому мелодии. Глаза-воронки в какой-то миг засияли  призрачно-синим светом, а с пальцев стали срываться сгустки энергии, впитываясь под полуосыпавшийся купол, проникая сквозь него и заставляя разрушаться ещё быстрее.

Ар-ани больше не  был бесстрастной статуей. Он вскочил, порывисто бросившись к преграде и вцепляясь в неё пальцами. Под его ладонью она начала истаивать, как ни бывало, открывая взгляду свернувшееся в клубочек тело.

Грезы миров и галактик сыплются вновь сквозь пальцы,

Кто нам и что предскажет? Судьбы имеют срок…

Бьются во тьме беззвездной с драконом опять скитальцы,

Правых и виноватых нет – ты читай меж строк.

Мелодия взвивалась верх, оглушая грохотом иллюзорных снарядов, словно бросая прямо из медблока в гущу космической схватки, где  ты  кричишь, надрывая горло, чтобы свои успели скрыться до того, как все  окончательно рванет, где крылья звенят от напряжения, с трудом удерживая на поле  боя, где…

— У каждого свой дракон, малышка… С каким будешь сражаться ты? Правильно ли я делаю, отдавая тебе в руки такую силу? Но я не умею сомневаться, так что… будь, что будет.

Он склонился над крепко спящим комочком, легко подхватывая его на руки и закутывая в свои крылья. И режущие даже обшивку крейсеров,  сейчас они были мягкими, словно пух, не обманывая доверия спящего создания.

На первый взгляд, изменения были не такими уж и сильными, но… Черты  лица стали резче  и тоньше. Фигурка — выше и гибче — и суше.

Так пусть возгорится пламя тем, кто по искре сеял!

Сталь этих крыльев, знаю, будет опять крепка…

Закон нерушим и вечен, что охраняет земли,

И ничего не стоит, безумный, жизнь игрока…#_ftn1

Он выдохнул последние слова, чувствуя, как они рассеиваются в пространстве, как оседают на них облаком информационной пыли, как впитываются в эфир, откуда малышка жадно сосет информацию, не в силах от неё отказаться.

Древний рассмеялся — и смех звонкими осколками разлетелся вокруг, заставляя дитя на его руках недовольно заворочаться.

Её темные волосы отросли, доставая теперь до середины спины и отливая то иссиня-черным, то темно-фиолетовым  оттенком.

— Моя ты  красавица, — тонкие  губы раздвинулись.

Бледные пальцы взъерошили густые мягкие пряди. Его не смущала её нагота — для ар-ани это был ребенок. Его создание, а не взрослая  женщина, да и он давно уже позабыл, что такое желания плоти.

Кожа его создания была ослепительно-белой, небольшие пока коготки — острыми, но главным  было не это. И даже не сила, ровно горевшая в ней ярким пламенем. Нет, главное… пальцы пробежались по спине, вызвав обиженный фырк. Да, небольшие плотные валики на спине были пока маленькими и хрупкими, а прикосновения к ним могли стать немного болезненными. Зато потом...

Он почти облизнулся от предвкушения, но взял в себя в руки. Её стоит одеть. Дать ещё поспать. А потом и накормить. Что же касается присяги… Ладно уж, пусть дает. Он, так  и быть, поделиться её верностью с Руарром. Все-таки они делают одно дело.

Таиррат мечтательно улыбнулся, прижимая  к себе драгоценную ношу. Как давно он ничего не творил! Какой незабываемый сюрприз ожидает всю эту  обнаглевшую шайку Совета!

Ар-ани тихо-тихо хмыкнул, давя смешок — и растворился в воздухе. Пользоваться дверьми — слишком скучно и предсказуемо. Да и все  равно здесь от ока Руаррата ничего не укроется.

Вовремя вселенная привела к нему малышку, очень вовремя! О такой сильной целеустремленной “дочке” он и мечтать не мог. Его сила прижилась в ней и теперь никто, с их-то примитивными технологиями, её не  отнимет.

#_ftnref1Стихи написаны автором на мотив песни Андрея Земскова «Сон звездолета»

Хранить верность – это достоинство, познать верность — это честь.

Мария фон Эбнер-Эшенбах

В иллюминаторе равнодушно сияли далекие звезды, рассыпаясь покрывалом. Я забралась с ногами на кресло, теребя в руках кружку с  горячим какао. Сколько времени я проспала? Сознание было удивительно ясным и четким — я помнила все, что произошло с того момента, как мы оказались на борту императорского крейсера. И не сказать, чтобы происшедшее меня сильно радовало. Более того, эфир для меня был заблокирован — и явно специально. Не хотели, чтобы узнала лишнего?

Космические демоны, император, который оказался одним из них, собственные изменения… Но сильнее всего выводило из себя не  это — а “воскресший” Каэртан. Псионик, как выяснилось, никуда и не пропадал, а практически все время  был рядом. Видел, что со мной происходит, знал, что я выбита из колеи, но помочь и не подумал.

Я отставила кружку на пол рядом с креслом, разглядывая небольшую, но очень уютную каюту. Высокий потолок, кремовые стены, удобный пол с подогревом. Большая кровать, а у стены — кресла и стол с лежащими на нем вещами.

Правда, одежду мне дали другую. Да что там — был целый шкаф одежды в соседней комнате. Да таких марок, на которые я раньше  могла только изредка облизываться. На них не то, что стипендии, на них и зарплаты  за год не хватит. У меня. Интересно только, кто меня такой красотой обеспечил? И размеры угадали. Супруг? Император (хотя ему-то это зачем)? Или, быть может, ар-ани решил подкинуть что-нибудь на сладкое своей игрушке?

Может, я просто сошла с ума, и все это сейчас мне мерещится?

А если… я так давно мечтала это сделать! С каким-то болезненным любопытством вытянула одну руку перед собой, сосредоточившись на лежащей на столе тетради. Как там говорили ещё в старшей школе, выявляя способности к пси у подростков? Сосредоточьтесь на нужном вам предмете. И… просто представьте, что он легче воздуха, что он взмывает вверх, как былинка.

Наверное, я слишком усиленно думала — даже испарина на лбу выступила. В какой-то момент рука бессильно упала, а я сама  откинулась в кресло, тяжело дыша. Видимо, настоящего псионика из меня так  и не выйдет. Только и гожусь, что графики рисовать и высчитывать вероятности. Конечно, я всегда  любила свою работу. Но, когда поманило настоящей силой… глупо не признаться себе — хотелось ведь стать сильнее и утереть нос всем  этим золотым мальчикам-девочкам!

Хмыкнула устало, поддергивая рукава легкой темно-синей блузы. Мягкая ткань приятно льнула к телу, а уж за такие брючки прежние знакомые и вовсе  бы душу продали.

В комнате раздался натужный резкий скрип и тихий  шелест. Не веря своим глазам, я оглянулась, чувствуя, как невольно дрогнули руки. В воздух поднялся… стол. Не одна  тетрадка, а целый стол, с встроенным в него экраном настольного комма, со стопкой одежды и каких-то книг и бумаг. И… как прикажете его назад-то возвращать? Я невольно покрылась холодным потом от мысли, что это все сейчас грохнется с оглушительным треском прямо на пол, когда дверь бесшумно распахнулась.