Дальше – больше: пошел лай и в сторону трусливых руководителей страны», принявших в 1988 году решение о выводе войск… Зацените слог: «Уж чего проще было решить афганскую проблему, тем более, что наши военные имели точный и правильный ответ». Помнится, был уже один стратег, исступленно призывавший «воевать до последнего немца».
КРУПНЫМ ПЛАНОМ
Впечатлений от ежедневного общения с пассажирским реактивным лайнером первого поколения
Rudolf MUHREL / Рудольф МЮРЕЛЬ Берлин
Перевод с немецкого – Василия Золотова
Линейный Ту-104 в Шёнефельде
С 1962 года Аэрофлот ежедневно использовал на линии Москва-Берлин (Шёнефельд) почти исключительно Ту-104. Я работал тогда после армии авиамехаником в группе обслуживания Ил-18 в авиакомпании DEUTSCHE LUFTHANSA. Нас привлекали и к технической подготовке Ту-104, так как только мы располагали необходимым оборудованием.
Ответственным за межполетный контроль являлся бортинженер, иод присмотром которого мы должны были выполнить несколько действий. Наши собственные знания русского были скудны, хотя мы и изучали его в школе, так что бортинженер больше показывал нам жестами, что и как нужно делать.
Итак, после заруливания самолета на стоянку под колеса основного шасси вставлялись тормозные колодки, после чего тормоза отжимались и тормозной барабан следовало охладить сжатым воздухом.
Мы регулярно открывали нижние капоты силовой установки и после визуального контроля стравливали вентилем конденсат. Он представлял собой находящуюся под давлением масляную пену которая удалялась за несколько минут. Шины проверялись на давление путем обстукивания рукояткой отвертки, а также визуально на предмет износа. При этом инструкции предписывали, как и на наших самолетах: если появлялась «лысина», т.е. рисунок протектора стирался – это было допустимо; если обнажался один корд – самолет мог еще долететь до дома; если же было видно два и более кордов – колесо следовало поменять. На этот случай первое время Ту-104 в грузовом отсеке возил с собой одно переднее и одно основное колесо, а также гидроподъемники. Позднее этот ремонтный комплект находился постоянно в Шёнефельде.
Через 10 минут поле окончания заправки, которая происходила еще заправочными пистолетами сверху, должна была браться проба топлива. Забор происходил из самой нижней точки отдельных секций баков через вентиль в нижней поверхности крыла в стакан. Топливо должно было быть без воды и грязи. Так, по стакану, собиралось иногда очень быстро пара ведер. Заправлялся Ту-104 тогда с русского топливозаправщика (ТЗ) на базе «КрАЗа» с цистерной емкостью 16000 л топлива. Мы догадывались, что этот ТЗ со своими 18-ю колесами предназначался для полевых аэродромов 1* .
При случае заправляли и турбостартеры, которые стояли во входном устройстве каждого из двигателей. Они работали на бензине, для чего на борту всегда имелась 20-литровая канистра. Позднее эти малые турбины, видимо, переделали на керосин, потому что с 1964 года я эти заправки из канистры уже не фиксировал.
При общем внешнем осмотре всего самолета мне на глаза попались конструктивные изменения при переходе с модификации «А» на «Б», которые однозначно позволяют различить оба варианта (и даже в полете). К сожалению, снова и снова встречаются – и даже в специальной литературе и монографиях – неверные подписи к фото. Поэтому привожу ниже видимые внешне различия:
1. Увеличенные посадочные щитки.
2. Над центропланом по обеим сторонам фюзеляжа, чуть выше оси окон, – по три иллюминатора, меньших по диаметру, чем основные окна (на «А»: справа было два иллюминатора, а слева – три. высоко «задранных»). Высокое расположение окон связано с тем, что пол в районе центроплана приподнят на 10 см, и, соответственно, пассажиры сидят выше.
3. Багажный люк был нижним (в днище фюзеляжа), стал – боковым на правой стороне. Это очень облегчало загрузку-выгрузку багажа и грузов. Теперь могли быть использованы и обычные автопогрузчики. На Ту-104А, особенно, когда багажа было много, требовалось немало физических сил и проклятий. Тот, кто думает, что причиной тому – наследство от бомбардировщика или сделано типично по-русски, – ошибается. Через несколько лет я обнаружил в Шёнефельде аналогичную, мягко сказать – поганую конструкцию на «Комете-4С» – лайнере, рожденном, по-моему, вовсе не от бомбардировщика.
4. Перенесение бортового буфета из середины фюзеляжа вперед, к входу. От наших переводчиков мы узнали причины: из-за расположения двигателей на фюзеляже на «104А» в районе буфета возникали неприятные вибрации, что иногда приводило у русских стюардесс к нежелательным прерываниям беременности. Буфет был перенесен вперед уже на поздних сериях «А», ну и, естественно, на Ту-104Б.
5. Спустя время упоминавшиеся «несколько действий» переросли в настоящую работу. Иногда самолет на посадке перелетал точку касания или при торможении в дождь «аквапланировал». Во избежание выкатывания его за ВПП стали применять два тормозных парашюта (зимой при гололеде-даже три). Эта мера существенно уменьшала скорость при одновременной стабилизации направления (до момента торможения колесами). Тормозные парашюты выпускались 2-мя пиропатронами, приводившимися в действие электросистемой; они открывали крышки контейнера, и мешки с парашютами выводились наружу. Воздушный поток вырывал вытяжной парашют, а за ним – тормозные парашюты ленточного типа. В конце пробега опять двумя пиропатронами замок крепления открывался и парашюты сбрасывались. Спецавтомобиль забирал их и привозил на стоянку.
Нашей задачей было установка в самолет имевшихся резервных парашютов. При этом мы должны были вынуть находившийся в хвосте контейнер и посредством встроенной лебёдки спускать с высоты 4,5 м.
1* Не совсем так. Речь, видимо, идет о ТЗ на базе КрАЗ-221. Для полевых аэродромов он не годился. (Прим.ред)
Аэропорт Пулково второй половины 1960-х гг. Реактивные лайнеры соаавляют уже большую часть авиапарка Аэрофлота (аГП) (сцепить с картинкой в заголовке статьи)
Ту-104Б с выпущенным тормозным парашютом на посадке. Аэропорт Арлонда/Стокгольм (IS)
Использованные пиропатроны (в том числе и пиропатроны замка крепления) заменялись новыми, мешок с резервными парашютами поднимался лебедкой обратно и вставлялся в контейнер. Система снова была готова к работе. Перед соединением электрических разъемов нужно было убедиться в том, что электросистема обесточена, что соответствующий выключатель стоит в положении «ВЫКЛ». По инструкции бортинженер в этот момент должен был стоять впереди и подавать условный сигнал (обычно он держал палец вверх) о том, система выключена. Только после этого створки контейнера запирались.
На словах это звучит достаточно просто, если не принять во внимание условий, при которых парашюты использовались: при длительном дожде, льду и снеге, при – 10°С или в сильную жару… А еще надо учесть, что замена парашютов происходила на открытом воздухе и без защитных средств. Последствия легко себе представить. Среди нас был один коллега, который старательно отлынивал от такой работы. Он. например, намеренно сырой еще парашют загонял обратно в контейнер с помощью длинной штанги. Проходивший инженер отправлял его, свирепея, прочь и требовал после этого «специалистов».
Пару раз мне пришлось поработать в сильную жару на Ту-104А CSA. Это была настоящая грязная работа. CSA была единственной страной, которая кроме Советского Союза использовала Ту-104. На маршруте из Праги в Копенгаген чехи делали посадку в Шёнефельде.
