— О нет, еще как подозревает, — отрезала Дот. — Это она только разыгрывает из себя саму невинность. Почему, ты думаешь, она нацепила эту дурацкую шаль?!

— Мы просто обязаны рассказать об этом леди Лессо... она-то скажет как быть...

— Ни в коем случае! Видела, что случилось с профессором Дови?! Мы не можем подвергать учителей опасности!

— Дот, но дома Софи была Добром! — выкрикнула в отчаяние Агата. — Она была счастлива...

— Хочешь видеть её счастливой? Вот погоди, пока она не сделает с тобой того же, что сделала с тем несчастным голубем!

К счастью весь оставшийся день Агата больше ни разу не пересеклась с Софи. Вплоть до занятий в Лесных группах у них было совершенно разное расписание, а соответственно и разные состязания. Так что пока Софи находилась на «Женских талантах» с Анадиль и Эстер, Агата спешила с Дот на «Историю героинь».

— Тебе нельзя с ней больше оставаться один на один! — сказала Дот, когда они приблизились к девушкам, заполняющим Зал Добра. — Спрячься-ка ты лучше в комнате у Эстер!

У Агаты до сих пор перед глазами стояли пустые глаза голубя... и как кровь сочилась к ней по полу... Она остановилась у сапфировой колонны, глотая воздух. Все это по моей вине. Из-за моего желания.

— Вот еще, это все из-за того, что в прошлый раз ты выбрала не тот конец своей сказки.

Агата посмотрела на отражение Дот в отполированном стекле.

— Слышала Эстер. Сегодня твой последний шанс сделать то, что велит тебе сердце, — сказала Дот. — Или Софи останется ведьмой навсегда.

От страха у Агаты сжалось сердце. Она была не в силах произнести и слова.

— А если... если я его поцелую?

— Она вернется домой к своему отцу, в целости и сохранности, как ты и обещала. Ведьма навсегда будет заперта глубоко у неё внутри.

Агата какое-то мгновение помолчала. Наконец она развернулась.

— Как мне сбежать сегодня из караула? Другая девочка обязательно наябедничает Декану...

— С чего бы это? — Дот взяла её за руку. — Только потому что я популярна и у меня на губах блеск, не означает, что я лучшая ученица.

— Так мы... вместе что ли в карауле?

— Если ты еще не заметила, то я провалила каждое состязание еще хлеще тебя. А я-то старалась сделать обратное, вообще-то!

Но Агату не отпускал страх.

— Но даже, если мне удастся сбежать... что, если я не смогу попасть в замок мальчиков?

— Удастся, не переживай.

Недосказанность, которая подкрепляла уверенность Дот, она выразила в пожимание руки Агаты.

Потому что от этого зависят наши жизни .

В Зале Добра, как и в прошлом году стоял солоноватый запах и морская дымка. Его мраморный бальный зал опутали изумрудные водоросли и голубая плесень и теперь он напоминал собор, затонувший в морской пучине. На расколотом мраморе стен изображалась история «Великой Войны», завершившаяся триумфом Злого Школьного Директора над его Добрым братом. Когда Агата присела на лавку, подивилась, почему это Декан не поменяла фрески, на отражающее либо смерть Школьного Директора, либо Изгнание мальчиков. Разумеется, ей бы хотелось пересмотреть историю в соответствии со своими представлениями?

А что было еще более странным — хоть «История» и была курсом Декана, она и не подумала явиться вести занятие. Она отдала этот предмет на откуп Поллуксу, который вел его перед половиной школы.

— У нашего Декана возникли неотложные дела, посему я предложил представить всеобъемлющий экскурс в «Мужскую жестокость», которая свершалась на протяжении веков, делая акцент на тех, кто подвергался гонениям, не демонстрирующих ярко выраженные мужские особенности.

Он поджал губы.

— Но Декан предпочла, чтобы каждая из вас рассказала о своем происхождении.

Агата попыталась сосредоточиться на том, как ей попасть в «Школу для мальчиков», но поймала себя на том, что прислушивается к рассказам девочек о своем генеалогическом древе. Все ученики из «Школ Добра и Зла» происходили из сказочных семей, за исключением её и Софи, двух не наделенных природным волшебством Чтецов, похищенных из Гавальдона. Агата припомнила, что мать Эстер (ныне покойная) была ведьмой, которая попыталась убить Гензеля с Гретель, а бабуля Анадиль была той самой пресловутой Белой Ведьмой, которая носила браслеты из косточек маленьких мальчиков. И вот теперь она узнала, что бабушка Беатрикс, например, была той самой девушкой, которая перехитрила Румпельштильцхена, Миллесента оказывается праправнучка Спящей Красавицы и её принца, а Кико — дитя одного из заблудших мальчиков Нетландии и русалки.

В то время как Счастливицы рассказывали об обоих своих родителях, Несчастливицы упоминали только одного или вообще ни одного. Отец Арахне оказался Королевским разбойником; зеленокожая мать Моны, была той знаменитой колдуньей, которая терроризировала страну Оз, а отец Дот Ноттингемским шерифом, который так и не поймал свою Немезиду — Робина Гуда.

— А почему Несчастливицы не рассказывают об обоих родителях? — спросила Агата у Дот, после того, как та села на место.

— Потому что злодеи не рождены для любви, — сказала Дот, наблюдая за тем, как Рина заливается соловьем о том, как повстречались её Высочество мама с его Высочеством папой. — Все мы созданы по каким-то неправильным причинам, ни одна из которых не смогла сохранить семью. Леди Лессо любит говорить, что злодейские семьи похожи на одуванчики... «недолговечные и ядовитые». Похоже, она это почерпнула из личного опыта. Готова биться об заклад, что у Софи было все куда хуже.

— Но у Софи были любящие родители... — голос Агаты затих.

Стефану больше всех досталось, сказала её мать о браке Стефана и матери Софи. Неужели их брак был несчастливым с самого начала? Неужели она точно так же была рождена «по неправильным причинам»? Агата посмотрела на Дот, которая похоже догадалась, о чем она размышляла.

— Школьный Директор хотел жениться на ней именно по этой причине, — предупредила Дот.

Агата вспомнила, его прощальный обет... его красные глаза, как он утверждал, что Софи предназначена ему, что она его невеста...

Ты никогда не сможешь быть Добром , Софи . Вот , почему ты моя .

И вот теперь, когда её лучшая подруга вновь превращается в ведьму, Агата с тревогой подумала: Неужели Школьный Директор был прав? И почему Декан ничего этого не замечает?

— Но вот честно, как народ купился на всю эту фигню Декана, — проворчала Агата, пытаясь отвлечься. — Женские королевства долго не протянут без мужчин. Каким образом они будут, гм... процветать и как численность-то людей будет расти?

— А это самое прикольное, — усмехнулась Дот. — Рабы.

Запоминающимся моментом стало появление Яры, танцовщице с Приветствия, которая пришла посреди занятия. Она протанцевала в класс, ведя себя так, будто это было обычным делом проспать половину утра, а потом в виде одолжения явиться на урок.

— Поведаете нам о своем происхождении, Яра? — поинтересовался Поллукс.

Яра покружилась и с визгом уселась на лавку.

— Без сомнения, цыгане, — пробормотал Поллукс.

Когда Агата внимательно осмотрела заостренное лицо Яры, рыжие волосы, веснушки, и у неё возникло такое ощущение, что она никогда еще не встречала более чуждой ей девушки... и в то же время, такой знакомой.

— Бродит тут по школе туда-сюда, когда и куда захочет. Как кошка, которая гуляет сама по себе, — прошептала Дот. — И все из-за того, что она не может говорить, Декан испытывает к ней жалость.

Агата пропустила обед в Обеденной зале, чтобы встретиться с Эстер и Анадиль на крыше башни Чести в промозглую погоду. (Дот, отказалась присоединиться к ним, сославшись на множество социальных обязательств.) На крыше некогда были статуи из живых кустов, которые изображали историю короля Артура. Скульптурные живые изгороди были переделаны в честь жены королевы Гвиневры — жены короля Артура и матери Тедроса, которая бросила их обоих, исчезнув навсегда.