— Декан Сэдер?

— Слушаю тебя, Агата.

— Что, если Софи вновь обернется ведьмой?

— Не вижу причин для подобных беспокойств, — ответила Декан, не оглянувшись.

— А если вы просто не можете этого видеть? — не унималась Агата. — Может, мы видим то, что вы просто не замечаете?

— Что ж, дорогая, — Декан оглянулась. — Порой мы видим то, что хотим увидеть.

Она улыбнулась и кивнула в сторону скандирующих принцев.

Агату в лесной чаще передернуло от холода. Её последняя надежда на помощь растаяла как дым.

Теперь только она могла остановить ведьму.

— Агата, гляди!

Агата повернулась к Дот, остановившейся у неё за спиной. Она медленно подняла глаза вверх, на залитые лунным светом башни, мерцающих над Синим Лесом. Все окна были темными, и только в одном горел свет.

Изумрудные глаза Софи вглядывались во тьму, как потухшие звезды.

Агата выдавила улыбку, сдерживая слезы.

Когда-нибудь, однажды, Софи обязательно поймет, почему она так поступила.

И вот, в Синем Лесу, вдали от дома, Агата безмолвно попрощалась со своей лучшей подругой.

Она повернулась спиной и зашагала навстречу судьбе.

Принц ждал её.

Глава 11

Туда - сюда - обратно

— Вы как-то сильно зависите друг от друга, — сказала, зевая, сидя на кровати Беатрикс, слипающимися глазами разглядывая Софи, которая сидела на подоконнике окна с синим стеклом.

— Просто хочу убедиться, что с ней все в порядке. — Софи смотрела вниз на двух рыцарей в доспехах, коренастого и длинного, которые стояли на тыквенной грядке вблизи Бескрайнего Леса.

— Ты говоришь... как... принц, — пролепетала Беатрикс, прежде чем её дыхание стало ровным, необеспокоенным злыми скандированиями, отзывающимися эхом снаружи.

Софи едва могла разглядеть источник этих скандирований, обосновавшийся на воротах. Какие-то принцы в полумраке, с перекошенными мордами и изодранной одежде. В этом мире уже ни в чем нельзя быть уверенной. Принцы по красоте могли не уступать ограм. А принцессы превратиться в злодеек. И лучшие подруги могли стать врагами.

У Софи на глаза навернулись слезы. После возвращения домой, все, чего ей хотелось — быть Доброй! Да, она не идеальна (отец ей свидетель), но Агате она была настоящей подругой и старалась жить по её примеру. Она изо дня в день боролась со своими Злыми мыслями, неустанно обуздывала ярость, штурмовавшую её сердце. И что взамен? Её предали ради принца. Выставили ведьмой. Её избегают, будто чуму. И вот теперь Агата была всего в одном поцелуе от того, чтобы навсегда оставить её. Хлюпая носом, Софи вытерла глаза. Ну и кто теперь Злодейка, а?

Но вот прошло уже несколько часов и ни Дот, ни Агата ни сдвинулись со своих тыкв, мужественно терпя, ослепленных яростью, принцев и обстрел с их стороны, защитой от который служил волшебный щит. Наступила полночь и прошла, а потом минули еще два часа... вот уже и четыре часа...

Агата не сделала ни единого движения в сторону замка Тедроса.

Наконец, когда луна канула в лучах восходящего солнца, а Агата все еще находилась на том же самом месте, Софи стало ужасно стыдно. Эта школа так повлияла на них, что они обе стали сомневаться друг в друге. После того, что случилось в Лесных группах, Агата должно быть чувствует то же самое. Это естественно, что у них появились сомнения, утешала себя Софи. Но их дружба сильнее. Скоро-скоро, они загадают друг друга от всего сердца, и покинут это место. Скоро они вернутся домой, как обещала Агата, а Тедрос сгинет навсегда.

Упершись лбом в стекло окна, Софи осознала насколько же она вымоталась. Адреналин, продержавший её два дня на ногах, исчез, потому теперь она уже не могла связанно мыслить и её клонило в сон...

Её руки проводят по пушистому мху на забытой могиле... бабочка, вырезанная в камне... два лебедя рядом с ней... один белый... другой черный... черный, как тень, точная копия Доброго брата-близнеца… черный, как мертвые перья, разбросанные по земле... черные, как небеса...

Глаза Софи горели, они жаждали, чтобы веки наконец сомкнулись. Небо над вратами в Бескрайний Лес стало черным-пречерным — факелы погасли, лунный свет исчез. Принцы, не понимая, что произошло, заулюлюкали и закричали, но неожиданно факел загорелся, а лунный свет вернулся. Все это случилось буквально за считанные мгновение, посему принцы решили, что, скорее всего, луна скрылась за тучей, а огонь сбил ветер. Но Софи подумала иначе. Это было заклинание, которое гасило весь свет. Она видела, как его используют, в прошлом году, на Испытании.

Это было любимое заклинание Агаты .

Софи подскочила на ноги — но ни один из рыцарей не сдвинулся со своего поста. Софи застонала и плюхнулась на кровать. Хватит страдать паранойей. Пора поспать. Она откинула покрывала, но её не оставляло чувство сомнения. Она снова медленно развернулась к окну.

У рыцаря повыше пропала его железная туфля. Осиротевший башмак стоял всего в нескольких шагах и был отчетливо виден, но никто из рыцарей, ни тот, что повыше, ни тот, что пониже не пытался вернуть его.

Софи присмотрелась получше и увидела, что босой Агате было довольно сложно стоять, но Дот старалась поддержать её. Но, чем больше Дот старалась, тем сложнее приходилось Агате, пока наконец оба рыцаря не завалились на землю. Меч Дот выскользнул из ножен, и она в ужасе завизжала. Дот ринулась вперед, чтобы схватить его, но было слишком поздно... Агата рухнула на меч и перерезала себе шею.

Софи открыла рот, чтобы закричать, видя, как Агатина голова в шлеме покатилась по земле...

Агатина большая синяя тыквенная голова.

Софи замерла. Дот медленно оторвала взгляд от Синего Леса, покрытого плодами и семенами.

Кровь вскипела в венах Софи.

Её провели.

— К тому времени, как Дот вернет свет, ты должна быть уже в Бирюзовой роще, — наставляла Эстер Агату, снова и снова. — Благодаря деревьям, Софи не должна тебя увидеть. Просто могрифируй во что-нибудь маленькое и доберись до Тедроса как можно быстрее.

Но у Агаты была другая мысль, когда свет вновь появился, она неслась в сторону замка девочек. Во-первых, она не слишком доверяла своему магическому мастерству и способности к могрификации, учитывая, что произошло на свадьбе Стефана. А во-вторых, мальчишки защищали свою школу от магического вторжения, и явно неплохо с этим справлялись, учитывая, что весь прошлый год, который должен был быть посвящен «Галантности» они потратили на «Оборону замка».

Но важнее всего — она знала, что слышала. И не важно, что сказали ведьмы, сердце свое она вверяла Тедросу.

Пробравшись обратно в девчачий замок, босая Агата понимала, что существует только один способ попасть на Срединный мост. Перед Агатой в фойе из-за обелиска с портретами девочек вынырнул поток патрулирующих бабочек, и ей пришлось выскочить на лестницу башни Чести. Она пробежала мимо темных комнат общежития, конфетных классов, и двухэтажной Библиотеки Добродетели, а потом через, тронутую морозом, дверь на крышу.

Статуи Гвиневры из живых кустарников светились холодным зеленым цветом под луной. Они демонстрировали сцены из жизни королевы. Хотя Агата была и юна, когда умерла мать Софи, но ей вспомнилось, что та была очень стройной и обладала узкими бедрами, в отличие от Каллис или Гоноры, или иной какой матери в Гавальдоне, кто питался пюре да мясом. Пузатая Гонора и тоненькая мать Софи, когда были вместе, наверное, представляли собой очень забавное зрелище. Сложно было поверить, что они были лучшими подругами.