Могло статься (и скорее всего, так и было), что Олеся нафантазировала лишнего. Влюбленность в обычного менеджера конфликтовала с внутренней потребностью в романтике. Посему, как и подобает сентиментальной и находчивой барышне, она наделила мужчину несуществующими качествами и поверила в его уникальность. А теперь страдала, не встречая его взаимности.

– Я думаю о том, что мне понравилось с вами танцевать. Но музыка закончилась. – Сан Саныч проводил девушку за столик, делая вид, что не замечает ее расстроенного вида.

– Присядете с нами? – В голосе Олеси звучала слабая надежда. Она указала на свободный стул.

– К сожалению, должен откланяться. Весело отметить. – Тубис попрощался с коллегами и поспешил покинуть шумный ресторан.

К праздникам он относился спокойно, не разделяя всеобщего ажиотажа. Единственный раз, когда он пошел на поводу у традиции, оставил не самые приятные воспоминания. Сан Саныч хотел удивить Тамару: нарядил елку, накрыл на стол и приготовил подарок. В маленькой бархатной коробочке, любовно завернутой в синюю блестящую бумагу, томилось чудесное украшение. Сан Саныч сам придумал дизайн и отдал эскиз в ювелирную мастерскую. Заказ был готов за день до Нового года. За кулон пришлось выложить круглую сумму, но он того стоил. Черная жемчужина, наполовину застрявшая в серебряном кубе, на гранях которого играли абстрактные узоры… Сан Саныч предвкушал, как красиво будет смотреться подарок на тонкой шее Тамары, как засветятся любимые глаза от благодарности и восторга.

Кулон Тамаре не понравился. Она кисло отреагировала на новое украшение и весь вечер молчала. Сан Саныч тормошил любимую, но настроение ей улучшить не мог. Даже секс в тот раз получился пресным, без огонька. Как будто женщине было все равно: она лежала с закрытыми глазами, безучастная, как кукла, а потом плакала до самого рассвета. Это был их первый и последний Новый год вместе. С тех пор Тубис зарекся отмечать праздники…

Потянулись долгие выходные, которые он посвятил делам по хозяйству. Починил ступеньку на крыльце, сменил старый замок на двери, завершил отделку подвала. По вечерам, когда заняться было нечем, играл в шахматы по Интернету.

Шахматами Сан Саныч увлекся в юности, выполнил мастера спорта и однажды достойно проиграл Каспарову. Но становиться известным гроссмейстером не планировал. Ведь тогда придется посвящать тренировкам едва ли не каждую минуту. Тубис не собирался превращать себя в раба игры, пусть даже игры гениальной. Шахматы развлекали его, не больше. Он играл ровно тогда, когда испытывал желание, и ни секундой дольше. Он мог остановиться на середине партии – и вернуться к ней через неделю, если возникало стремление, а то и не вернуться вовсе. Раньше Сан Саныч наведывался в шахматные клубы, но многие недолюбливали Тубиса, считали странным и критиковали его манеру игры. Постепенно он отошел от реальных встреч и переключился на виртуальные поединки. Играть с невидимым противником было и приятнее, и удобнее. К тому же в любой момент можно выключить компьютер.

Сегодня у Тубиса было азартное настроение. После обеда он уселся за компьютер и стал играть с соперником из Англии. Партия затянулась на три часа – противник попался приличный. Сан Саныч давненько так не разминался. В итоге они сошлись на ничьей, договорившись в ближайшее время повторить поединок.

Тубис встал из-за стола и потянулся, разминая затекшие мышцы. В окно заглядывала ясная ночь, яркий контур тонкого месяца маячил среди ветвей. Мужчина накинул теплое пальто и вышел во двор. Анька бросилась к хозяину, закрутилась вокруг, разбрасывая снег из-под резвых лап. Сан Саныч погладил собаку. Тамара не любила ее. Неприязнь была взаимной. Овчарке не нравились конкуренты, посягавшие на внимание хозяина. Нападать не нападала, но рычала устрашающе, едва видела его любовницу.

– Зря беспокоилась, дурочка, – обратился Тубис к Аньке, почесывая ее за ухом. – Тамара исчезла, а ты осталась.

Собака благодушно заскулила, выражая свое мнение, и закончила звучным зевком.

– Не погулять ли нам? – задумчиво произнес Тубис.

При знакомом слове Анька отрывисто гавкнула, поддерживая его идею. Тубис поднял воротник пальто и махнул рукой, приглашая собаку следовать за ним. Они долго бродили по поселку, изредка встречая кого-то на пути. Поселок был захолустный и неблагоустроенный, старики составляли большую часть его обитателей. Ходили слухи, что в скором времени все старые дома снесут подчистую, переселят их владельцев в районный центр, а на месте поселка построят элитную деревню для богачей. Сан Саныч на этот счет не беспокоился. Когда еще это случится. Пожить в удовольствие в своей отреставрированной лачуге он успеет. А там, глядишь, и самому надоест, как не раз бывало.

Подойдя к дому, Тубис взялся за калитку, но так и не открыл ее, задумался, глядя на темные окна. Никто его не ждал. Уже который год он жил один…

Когда Тамары не стало, он покинул город, в котором все напоминало о ней. Сменил место жительства, устроился на новую работу. Делал правильные с психологической точки зрения шаги, и постепенно прошлое отпускало. Спустя год Сан Саныч уже спокойно смотрел на серый локон волос, оставшийся на память о любимой женщине.

После Тамары были другие. Нежные и ранимые, наглые и острые на язык, юные, зрелые, блондинки, брюнетки… Он покорял их так же умело, как некогда Тамару. Любил их столь же страстно и столь же недолго. Но ни одна из этих прекрасных дев, отдавших ему свое тело и душу, не затмила образ Тамары. Ибо она была первой. Благодаря ей он открыл свое настоящее «я» и решился быть собой…

Анька нетерпеливо гавкнула, давая понять, что жаждет войти во двор. Хозяин послушался и толкнул калитку. Если бы Анька могла прочитать его мысли, то огорчилась бы грядущей перспективе. Сан Саныч размышлял о том, что, пожалуй, пора прервать затянувшееся одиночество и привести в дом новую возлюбленную.

Иван Кравцов вышел из фитнес-клуба и по традиции последних дней набрал номер Макса. Он уже привык слышать сакраментальное «Абонент выключен или находится вне зоны действия Сети, перезвоните позже». Но в этот раз раздались длинные гудки и сразу же – голос Глеба.

– Я вас слушаю.

От неожиданности Джек не сразу нашелся, что сказать.

– Я вас слушаю, – повторил товарищ. – Говорить будете?

– Говорить буду. Приветствую, Кирилл. Меня зовут Иван.

– У меня от сердца отлегло. Я-то думал, что звонит психопат, если верить обозначенному в телефоне контакту.

Джек принужденно рассмеялся:

– Да, у Макса специфическое чувство юмора.

– Я заметил, – иронично хмыкнул Кирилл. – Ты позвонил, чтобы обсудить со мной эту любопытную деталь?

– Нет, я хотел обсудить твою амнезию. Тебе, наверное, нужны объяснения. Нам с Максом есть что рассказать. Нужно встретиться.

– Согласен.

Джек переложил телефон в левую руку, а правую несколько раз сжал в кулак и повращал, чтобы снять напряжение в кисти.

– Сегодня, завтра?

Кирилл кивнул, как будто собеседник мог его увидеть.

– Завтра, в два часа дня, в центре. Записывай адрес. Это кафе. Я буду там.

Джек не успел ответить, товарищ положил трубку. Что ж, по крайней мере, он вышел на связь, уже хорошо. Дальнейшее – дело техники. Глеб сейчас очень уязвим и готов впитывать любую информацию. Нужно скормить ему правильные факты, чтобы он перестал дергаться, как загнанный зверь. А там, глядишь, и доверие появится. Изучать человека, который тебе доверяет, куда как проще.

По дороге домой Джек размышлял, стоит ли звонить Максу. Пришел к выводу, что стоит. Глеб с ним уже худо-бедно «знаком» и в его присутствии будет чувствовать себя комфортнее, нежели в обществе очередной темной лошадки. Кроме того, не хотелось скандалить с Максом в случае, если тот узнает, что встреча состоялась без его участия.

Максим подъехал вечером, возбужденный и злой. Зашел в гостиную и первым делом достал из бара бутылку водки, налил полстакана и выпил залпом. Расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, наклонил голову сначала в одну, потом в другую сторону, хрустнув позвонками, и грузно плюхнулся в кресло.