— Мне было так весело в прошлый раз, что я бы пришел без него.

У меня немного заныло в груди, когда он дразняще улыбнулся моей маме. Он был в джинсах, рыбацком свитере и этих очках, и я разрывалась между желанием повалить его на землю и трахнуть на отвратительном полу IHOP, желанием ударить его прямо в лицо и желанием просто безобразно заплакать, как большой ребенок.

— Сюда, садитесь все. — Моя мама улыбалась ему и жестом попросила моего отца подвинуться, чтобы Колин мог сесть рядом с ней. Слава Богу, я была в конце стола и вне досягаемости для него, хотя, зная мою мать, она могла бы заставить меня сесть с пожилой парой за соседний стол, если бы для него не было места.

Я вернулась к своей тарелке, которая была под серьезной угрозой переполнения океаном кленового сиропа, и схватила последний блинчик. Я почувствовала на себе его взгляд, поэтому обмакнула весь блинчик и отправила половину в рот.

Правильно, придурок — меня так мало волнует твое присутствие, что я ем как последняя свинья. Выкуси.

— Ливви как раз собиралась сообщить нам свои хорошие новости. — Моя мама сказала это задорным голосом, который намекал на то, что мальчики только что прервали праздничный момент. Она ткнула вилкой в мою сторону и сказала:

— Давай, милая.

— Рнмупф. — Я подняла палец, пытаясь проглотить блин размером с мое лицо. Вся семья, включая бабушку, дедушку, тетю Мидж и дядю Берта, смотрели на меня так, словно на меня было тяжело смотреть.

Да, я поняла это.

— Уфф, Лив, ты потеряла косметику? — Джек поддразнил меня вполголоса — Сегодня утром выглядишь угрюмо.

Как только я сглотнула и отшила своего брата, что заставило мою маму ахнуть, — я прочистила горло и сказала:

— Я бы не назвала это хорошей новостью, но вчера я получила внештатную работу.

— Значит, неполный рабочий день? — Тетя Мидж нахмурила брови и спросила: — Это то, что это значит?

— Я не думаю, что дело даже не в этом, — сказала моя мать. — Что это такое работать в своем собственном темпе?

— Хорошая работа, дорогая, — пробормотал мой папа и отправил в рот кусочек тоста с виноградным желе. Я рассеянно подумала: «Не показывай маме, что ты это ешь», когда она заговорила.

— Не ешь это, дорогой. — Она покачала головой, как будто он был непослушным ребенком, и сказала: — Ты же знаешь, от этого у тебя вздутие.

Я так и не поняла, что именно это означало, но это преследовало меня на протяжении всего моего детства — угроза его вздутия.

— Моя сестра сколотила состояние на фрилансе. — Колин посмотрел на меня и сказал столу: — Обычно это просто означает, что вам платят за каждый проект.

— Действительно? — Моя мама взглянула на Колина, а затем спросила меня — Вот как это бывает?

Я снова разрывалась на части. Колин был милым, пытался помочь мне с семьей, и я знала, что должна быть благодарна. Но неужели он считал меня настолько жалкой, что ему пришлось вмешаться, чтобы заставить меня звучать хорошо? Жалел ли он меня?

Скорее, чувствовал вину.

И я не нуждалась в его помощи, основанной на жалости.

— На самом деле Колин ошибается. — Я посмотрела прямо в его голубые глаза и сказала: — Эта внештатная работа — супер неполный рабочий день, а зарплата ужасная. Ты даже не можешь по-настоящему назвать это работой.

Я видела, как он сжал челюсти — хорошо, я его разозлила — прежде чем моя мать втянула его в целую кучу поцелуев в задницу. Слава Богу, обо мне забыли, и когда десять минут спустя Колин встал из-за стола, чтобы ответить на телефонный звонок, я быстро попрощалась с семьей и ушла.

Я провела вторую половину дня, составляя описания автомобилей для автосалонов, моя потрясающая новая дерьмовая работа фрилансера. Я все время засыпала на своем табурете, поэтому сделала перерыв и вышла на веранду посмотреть на дождь. Это было унылое и холодное зрелище — обычно мое любимое — и казалось подходящим для моей ситуации.

Я уютно устроилась в кресле, кресле, которое делила с Колином, и уставилась на мокрый городской пейзаж. Мне нужно было найти способ вернуть себе бодрость духа, чтобы чувствовать себя взволнованной будущим. Если бы я смогла оправиться от Илая и пожара, то, конечно, смогла бы оправиться и от Колина и увольнения.

Верно?

Мне нужно было, чтобы что-то произошло.

Я пролистала свои контакты и нажал на Мистера Неправильный Номер. Я знала, что это рискованно, тем более что он только что вернулся, но мне надоело ждать, пока все встанет на свои места.

Я собиралась это сделать, будь что будет, не взирая последствия.

Я: «Я знаю, что мы договорились с самого начала, но я думаю, нам следует встретиться. Я уверена, что есть тысяча причин, по которым это не должно случиться, но мне все равно. Я буду в Cups (кофейне) в пятницу в 7 вечера. Надеюсь, ты больше не будешь для меня привидением.»

Колин

Блядь.

Что, черт возьми, она со мной делала? С собой? Я уставился на телефон на моем столе, пока я работал над бюджетом недвижимости на следующий год, и не мог в это поверить. Ее жизнь сейчас была дерьмом, так как же ей поможет это? Она должна была знать, что я — он — не собирался появляться, верно? Я имею в виду, после всех этих исчезновений, она действительно думала, что этот парень появится лично?

Дерьмо.

Я не ожидал, что она будет на завтраке у Маршаллов — она никогда не приходила — и что-то в том, как она смотрела на меня, поглощая блинчики, не укладывалось у меня в голове. Это было почти так, как будто я скучал по ней, и это было даже отдаленно не нормально.

Сестра Джека, она была гребаной сестрой Джека, черт возьми. Сестра твоего лучшего друга, придурок.

Конечно, это был просто невероятный секс, который запудрил мне мозги. Оливия была просто Оливией Маршалл — неуклюжей маленькой умницей — и я никак не мог по ней скучать.

Черт, нет.

Я снял очки и протер глаза. Мне не нравилась мысль о том, что Лив подставили, но это была ее собственная чертова вина за то, что она предложила встретиться. Мистер Неправильный Номер и Мисс Ошибочный Номер договорились об анонимности, и то, что у нее была плохая неделя, не означало, что это меняло правила.

Тяжелый урок, но она сама навлекла его на себя.

Оливия

— Это звучит ужасно, — Сара жестом попросила бармена наполнить ее бокал и сказала мне: — Но если это окупит счета, я бы точно написала описания автомобилей.

— И вот где я нахожусь. — Я скрестила ноги и сделала глоток рома с колой. Мне не хотелось выходить на улицу, когда Сара позвонила, чтобы пригласить меня на «счастливый час», но что еще у меня было на самом деле? Обычно в это время дня я выходила на балкон и с жалостью наблюдала, как пассажиры, у которых все еще была работа, возвращаются домой.

Тем не менее, я не выходила из квартиры после IHOP три дня назад, так что все еще функционирующая часть моего мозга приняла ее приглашение и заставила меня принять душ для моего же блага.

— Ты в мгновение ока найдешь другую работу. Ты великий писатель. — Она откинулась на спинку стула и покачала головой. — Я все еще не могу поверить, что ты была Мамой 402. Мне очень понравились статьи.

— Спасибо. — Было приятно это слышать, даже после адского крушения и увольнения.

— Так что слушай. У меня был скрытый мотив для счастливого часа. — Она скрестила руки на груди и спросила: — Ты уже встречаешься, после Эли? Потому что мой шурин очарователен и одинок, и я думаю, что он полюбил бы тебя.

Да, я не рассказала ей о Колине и обо всем этом сексе.

Я сделала еще глоток. Мысль о свидании вызывала у меня желание вырвать все свои волосы. Не потому, что я зациклилась на этом придурке с большим ртом и дымящимся телом, а потому, что я не была готова.

Когда Колин начал дарить мне долгие, медленные поцелуи той ночью, я начала испытывать клаустрофобию, боясь попасть под влияние романтики. К счастью, он поднялся на ступеньку выше, но это напомнило мне, что я была не в той форме, чтобы преследовать какие-либо проблемы. Единственным исключением был Мистер Неправильный Номер, и то только потому, что мы уже вроде как знали друг друга.