Культура породила бессердечие и холодный меркантилизм и на века сокрыла под ниспадающими одеждами созданного человеком закона осквернителей космического плана. Сегодня нарушение закона Божьего — пустой звук; наказание предусмотрено для тех, кто нарушает человеческий закон. Цивилизованный человек должен быть начеку, чтобы варвар как-нибудь не направил своего необъезженного коня прямиком на роскошные проспекты современной культуры и не превратил своим грубо сделанным плугом в пустыню землю, где некогда находилась наша цивилизация.
Давайте извлечем урок, не погибая, как погиб Рим. Сильная империя сабинян*, которая зиждилась на личном мужестве и по замыслу основателей должна была пережить последующие поколения, в последние дни своего рассыпавшегося в прах могущества являла собой картину почти невообразимую. Ее храмы превратились в вертепы, ее боги были осквернены, по улицам рекой лилось крепкое вино, а ее нетвердо стоявший на ногах император шатался так же, как и трон, на котором он сидел.
Алтари Весты* были осквернены, а беспечная римская молодежь захлебнулась в диком разгуле. Добродетель утратила ценность. Днем на улицах кипели шумные ссоры, а ночью они кишели пьянствующими распутниками. Нация нанимала армии для сражений и пыталась купить мир за золото, силясь укрепить шатающийся трон. Приговор Риму был подписан, когда его мужское и женское население развратилось. Между пятым и двадцатым веками в некоторых отношениях существует большое сходство.
Современные способы передвижения, воздушные корабли и радио постоянно сокращают расстояния между нами и дальними странами. Человек вынужден признать, что внешний мир так же интересен и необходим ему, как и маленький клочок земли, на котором он занят своей деятельностью и который ему так долго хотелось считать центром вселенной. Он начинает понимать, что далекие уголки земли играют роль в его собственном развитии и что эти дальние края населены созданиями, которые живут, и дышат, и имеют права столь же законные, как у него, а так же богов, столь же реальных и прекрасных, как и те, которым он поклоняется.
Он обнаруживает, что в то время, как он молится своему Богу о спасении язычников, язычники делают то же самое ради него. Это осознание становится определенным потрясением. Внезапное пробуждение от грез личного, расового превосходства к осознанию межрасовой и межконфессиональной ответственности весьма неприятно для ограниченных умов. Но те, кто действительно ищут решение проблем, видят в ней единственный ключ к загадке. Знаменем нового века должно стать величайшее благо для подавляющего большинства, а основным принципом взаимоотношений в новом мире — не замкнутость, а всеохватность.
Насколько можно проследить в далеком прошлом давно ушедшие цивилизации, мы и там обнаруживаем зачаточную искорку этики и крошечное семечко культуры. Мы увидим в прошлом цепь событий, которые привели к существующим условиям. Расы и нации состояли из глав семейств, окруженных небольшими группами, в которые обычно входили их родные дети и те, кого приняли в семью через браки.
Эти первобытные кланы жили обособленно, и каждый представлял собой империю, хотя и включавшую всего дюжину членов. Эти маленькие группы, подобно нынешним кочующим бедуинам, никому не присягали на верность, а оставались независимыми и удерживали свое положение, полагаясь на силу собственных рук и присущую примитивным существам жестокую сообразительность.
Со временем более слабые или малочисленные группы или племена объединялись для совместной защиты от более крупных и сильных групп. Это была самая ранняя форма сотрудничества. Результаты ее развития в наше время видны на примере наших корпораций, трестов, синдикатов и аналогичных организаций. Однако они появились в экономической системе только спустя тысячи лет после того, как решили расовую проблему.
Именно объединение племен ради общей пользы и взаимной защиты постепенно привело к формированию наций. Лидер таких объединенных групп избирался путем прямых выборов, в которых участвовал его народ, или занимал это положение и удерживал его силой. Этот лидер становился внушающим благоговейный страх вождем, чье слово было законом и кто получал вместе с этим титулом право отправлять примитивное правосудие.
Сегодня большинство правительств, претерпев некоторые изменения, едва переросли племенные системы, но стремятся решать трудные вопросы с помощью до некоторой степени облагороженных церемоний заклинания минувших веков. Культура принарядила примитивную политику, так что она стала чрезвычайно сложной и почти непонятной, тогда как ритуальный «танец исцеления» выродился в факельные шествия, которые сопутствуют различным процессам, связанным с административными функциями.
Цели, которые преследует современная тактика, в основном совпадают с той, которую достигал военачальник прошлого с помощью простой хитрости. В рамках современной этики дубинка и томагавк были усовершенствованы до цивилизованных политических провокаций. Произошли и другие изменения, многие из которых служат доказательством того, что примитивный человек, хотя и менее хитрый, был бесконечно более честным, чем его потомки. Сегодня, как и вчера, захват власти, а не наставление народных масс вдохновляет «большое шаманство» нашей современной системы.
Добиваться патриотизма нужно путем определения центра тяжести, или элемента согласия — какой-нибудь конкретной мысли, с которой все согласны.
Одним из самых ранних примеров этого процесса является обожествление правителя. Нерассуждающее поклонение всегда играло важную роль в привязывании невежества к назначенной цели. Выдвигался номинальный глава вроде золотого человека из Эльдорадо, восхитительная сверкающая штуковина, вроде статуи Навуходоносора, с головой из золота, но с основанием из растрескавшейся глины. Народу приказывали верить в этого полубога. Он считался непосредственным посланником Божества на земле, а некоторые даже признавали в нем воплощение самого Бога. Эта система прекрасно преуспевала в течение некоторого времени и сыграла важную роль в формировании определенных черт характера и в успешном проведении человечества через многие мрачные периоды на заре жизни.
Когда человеческая раса была еще только начинающим ходить младенцем, Великие — и это не только вероятно, но и бесспорно правда — действительно ходили среди людей, и эти правители были наделены божественной властью и достаточной проницательностью, чтобы вести за собой людей тем путем, которым им следовало идти. Эти великие умы были жрецами-царями, известными древним как пастыри людей. Пробуждающийся ум народных масс постепенно познавал биологию мифологии. Трудно сказать, где у древних народов кончается мифология и начинается история. Так же, как египетский полубог Рамзее или божественный Заратустра, взятый на небеса пламенем из созвездия Орион, так и ранняя история человечества скрыта за выдумками и аллегориями.
Источником веры в божественное право королей в средневековом мире стали эти мифы и легенды об обожествленных людях и то благоговение, которое породили в древности клацанье тарелок и грохот барабанов. Людям внушали, что их императоры непогрешимы и не могут ошибаться. Народ должен поддерживать императора независимо от его пороков, а мщение семи небес обрушится на тех, кто взбунтуется и не падет ниц, когда сия священная персона проходит мимо. В этом благоговейном отношении к «глиняному идолу» без сомнения и заключался секрет потрясающего развития Китая, Индии, Египта и американских индейцев древности.
Шло время, и правление великих умов закончилось. Их истину вытеснили золотые короны, а их народы ослепли и стали повиноваться драгоценностям и показному блеску. Одни склонялись перед императором, облаченным в одеяния из золота и жемчуга и держащим скипетр из нефрита. Другие нашли свой идеал в великом военном диктаторе, вроде японского сёгуна* Токугавы, восседавшего на троне в своем лакированном дворце. В наши дни форма изменилась. Верность некой центральной идее, известной как национальный дух, обеспечивается при помощи норм права, политических платформ или интеллектуальных, социологических, экономических и религиозных кодексов. Теперь человек хранит верность принципу, в который он верит, а не позолоченной личности.
