— Что именно вас так удивило, Лев Степанович?

— Видите ли, Ушаков умеет много чего такого, чему сам никак не научился бы, тем более за одну седмицу. А он утверждает, якобы недавно у него сила открылась. Врёт, получается. Но, во-первых, он управляет архэ, причём манипуляции совершает весьма тонкие и точные. Он триадактелю так башку сдавил, что та раскололась. А более мелких ракшасов убивает, что называется, взглядом. Воздействует на их энергетическую структуру, причём делает это играючи, без всякого труда.

— Хм, — Вятский нахмурился. — Действительно, этому просто так не научишься, даже если есть определённые склонности.

— Вот именно, Пётр Валерьевич! И это ещё не всё. Изменение температуры воздуха. Как вам такое? Он штук тридцать ликусов живьём поджарил. Невозможно это сделать интуитивно, нигде не обучаясь. Для этого годами надо упражняться.

— Значит, Ушаков нас обманывает, и он где-то обучался данному искусству… Странно. Тогда зачем он скрыл свои навыки? Он бы мог попасть в элитную школу.

— А сам он ничего не рассказывает? Вы же с ним общались.

— Да ничего он не говорит, — с досадой махнул рукой Вятский. — Какую-то ерунду мелет…

— Странный молодой человек…

— Странный. А что делать? Пускай учится, пока его никто не забрал. А вы попробуйте разузнать что-нибудь о нём через других учеников или наставников. С кем он живёт? Вот у них и поспрашивайте, только чтобы Ушаков ничего не заподозрил.

Всю ночь хлопали винтовочные выстрелы, и сквозь распахнутые окна до нас доносилось далёкое рычание ракшасов. Но я уснул быстро. Звуки меня не тревожили. Да и ничего серьёзного за ночь не произошло. Существа больше не нападали такими крупными стаями, как днём.

Утром же из окон коридора мы увидели людей в чёрных кителях, вооружённых длинными пиками. Они толпились возле бреши в ограде.

— Жандармы приехали, — недовольно буркнул Аркадий, словно те были его заклятыми врагами. — Явились не запылились, чёрные мундиры.

Истреблением ракшасов входило в обязанности жандармерии, точнее, одного из её отделов. Но штат был рассчитан на небольшие порывы. Когда же тварей становилось слишком много, подключалась аристократия, вставая единым фронтом против общей угрозы.

Учащиеся надеялись, что уроков сегодня не будет, но после завтрака в общагу пришёл Барашкин, собрал нас и объявил, что фехтование отменяется (тренер был занят), а вот история состоится. Более того, поскольку обстановка сохраняется напряжённая, нам не только запрещено покидать территорию школы, но и ходить на полигон без сопровождения старших.

Конечно, все расстроились. Жеребцов и остальные мои соседи уже строили планы, как провести неделю, а тут — такое разочарование. И на историю, естественно, никому не хотелось идти, поскольку злобная старая карга-преподавательница не нравилась всем.

Но делать было нечего. Мы какое-то время торчали в коридоре, наблюдая за тем, что творится на территории, а потом пошли на уроки.

В столовой, когда мы ели, ко мне подошёл Барашкин:

— Господин Ушаков, после обеда вас ждут в спортзале. Не задерживайтесь.

— Кто это тебя там ждёт? — сразу же спросил любопытный Аркадий, как только наставник ушёл. — Опять ракшасов бить пошлют?

— Может быть, — ответил я. — Посмотрим.

Я и сам думал, что меня отправят уничтожать монстров. Для чего ещё могли вызвать? Угроза нападения до сих пор сохранялась, и кому-то надо было защищать школу. Жандармов приехало не так уж и много.

В зале на скамейке вдоль стены вразвалочку сидели одиннадцать парней. Двенадцатый, заложив руки за спину, прохаживался перед ними. Я сразу заметил среди собравшихся рыжего дворянина, с которым подрался в прошлый преднедельник, и ещё несколько знакомых лиц.

— Добрый день, господа, — поздоровался я. — Кого ждём?

— Добрый день, — отозвался расхаживающий по залу парень со стильными тонкими бакенбардами. — Вы новенький? Вы с нами раньше не ходили.

— Куда?

— А вы не знаете? На нижние слои.

— Знаю, конечно же. Просто не думал, что нас отправят туда сегодня. За стеной твари кишмя кишат.

— Уже нет. Ещё вчера жандармы приехали, теперь лес чистят. Вы с какого курса?

— С первого.

— С первого? Как интересно… и чего это директор решил посылать на нижние слои перваков?

— Спросите у него.

— Кажется, я догадываюсь, — проговорил рыжий дворянин. — Он Высокову, Чижову и Иванову все кости переломал.

— Что, правда? — несколько человек обернулись к нему.

— Да. Я был в «трущобах» в тот день. И не только я, — он покосился на восьмерых учеников, которые сидели как бы отдельно, хоть и на одной скамейке.

— Верно, это он, — проворчал парень, лицо которого мне показалось знакомым.

— Тогда добро пожаловать в отряд старателей, — сказал ученик с бакенбардами. — Меня зовут Валерий Журавлёв, и я — один из старших. Второй у нас — Высоков, но вашими стараниями он сейчас на больничной койке.

— Вячеслав Ушаков, — я пожал руку провожатому. — Это всё? Так мало людей пойдёт? — я ещё раз окинул взглядом собравшихся.

— Дамы ещё должны подойти. После Нового года наберут ребят со второго курса, а сейчас — только мы.

— Давно ходите?

— Полгода уже. Нас, как набрали, так мы одной командой и работаем… точнее, двумя, — он покосился на восьмерых обособившихся учащихся. — Видите ли, простолюдины с аристократами не хотят ходить под одним началом. Поэтому мы — отдельно, а они — отдельно. Ну и дамы тоже сами по себе. А вы, простите, кто будете? Дворянин?

— Дворянин, — ответил я.

— Ну что, господа, все в сборе? Готовы выдвигаться на исходные позиции? — в зал бодрым шагом вошёл Седов. — А где наши дамы?

— Не могу знать, — ответил Журавлёв. — Наверное, скоро будут.

— Ладно. Подождём. Отряд, стройсь!

Все учащиеся встали по стойке смирно, словно солдаты на построении. Седов до сих пор не вытравил из себя армейские замашки, хоть давно уже не служил. На уроках он не командовал, а тут, видимо, были свои порядки.

— Господин Ушаков, рад приветствовать, — сказал он. — Господин Ушаков теперь будет ходить с нами. Так решил директор. Господин Ушаков учится на первом курсе, но он обладает достаточными навыками для выполнения задания. Я в этом отряде — провожатый, — объяснил мне Седов. — У нас есть трое старших: двое у парней… один временно отсутствует, и одна — у девушек. Сейчас выдвигаемся на базу, там берём снаряжение и отправляемся на задание. Сразу предупреждаю, деньги выплачиваются на отряд и делятся на всех, поэтому заработок — общий и зависит от каждого. Выплата через седмицу, как правило, перед следующей вылазкой. Сейчас там, на втором слое, хорошее место, говорят, нашли, так что есть возможность неплохо подзаработать. Что ещё? Остальное расскажу по ходу дела. Ждём наших дам и выдвигаемся. О, а вот и они. Опаздываем, барышни.

В зал вошли четыре девушки, и я с удивлением обнаружил среди них Виолетту. Она тоже не ожидала меня увидеть.

Когда мы направились к выходу, я кивнул в знак приветствия и поздоровался.

— Здравствуйте, — еле слышно ответила Виолетта и потупила взгляд.

Теперь я понял, где она с Марком Высоковым познакомилась: во время походов на нижние слои. Только белобрысый, видимо, хотел развития отношений, а Виолетта — не очень. Она ведь благородная, просто так ноги перед всякой чернью раздвигать не станет. Ну и вышел конфликт на этой почве. Высоков почему-то посчитал, что его подруга ему что-то должна.

Возле ворот нас ждал небольшой зелёный автобус со скруглённым капотом и плавными обводами крыльев и корпуса. Виолетта села вместе с какой-то своей подругой, а я расположился позади них:

— Не ожидал вас здесь увидеть.

— Я тоже не думал, что вас сразу отправят на нижние слои, — покосилась на меня Виолетта.

— Думаю, справлюсь. Вряд ли будет сложнее, чем вчера.

— Я вчера тоже видела вас среди защитников. Вы обороняли стену?

— Да.

— Там ужас, что творилось.