— Спокойно, господа! — я поднял руки и огородил нас с Таней стеной из праэнергии, чтобы защититься от пуль. — В чём проблема?

— Куда собрались? Что здесь делаете? Заклинатели? Какая школа? — засыпал нас вопросами усатый.

Кажется, жандармов, и правда, привлекла наша ученическая форма. Может, особое указание у них насчёт заклинателей?

— Мы просто идём по делам. Какие-то проблемы?

— Ага, знаем. Все вы просто по делам идёте. Сейчас отправимся в участок, там и разберёмся, что за дела у вас такие здесь, — свободной рукой жандарм достал из кармана наручники. Скорее всего, они блокировали магию.

— Нам некогда. С вами мы никуда не пойдём, — проговорил я, готовясь атаковать врага.

— Ещё как пойдёте. Руки — вперёд!

На нас с Таней уставились стволы двух винтовок, а заклинатель уверенно шагнул вперёд. Что ж, я пытался уладить дело миром. Сами напросились.

Убираю защитную стену, и широкая энергетическая волна проносится по двору, сбив с ног всех трёх жандармов. Воздействую одновременно на двух кинетиков. Они не успевают подняться, как тут же валятся замертво с затвердевшей кровью в венах. Усатый вскакивает на ноги и швыряет в нас сгусток пламени. Энергетический кокон, окутывающий меня, не пропускает жар. Даже китель не подпалило. Жандарм собирается атаковать второй раз, но его глаза стекленеют, он падает на колени, а потом — ничком на растрескавшийся асфальт.

Таня стояла позади меня бледная, как покойник. Её губы были плотно сжаты, а ноздри широко раздувались.

— Всё в порядке? — спросил я.

— Убийцы! — произнесла она сквозь сжатые зубы. — Так им и надо, подлым тварям! Сколько людей порешили, душегубы!

Похоже, моя спутница не испытывала ни малейших сожалений к убитым, я — тоже. Давно отвык жалеть тех, кто встаёт на моём пути. Теперь надо незаметно покинуть этот закоулок и надеяться, что по пути в больницу к нам никто больше не пристанет.

— Надо уходить отсюда. Ты знаешь, где больница? Далеко ещё? — спросил я.

— Э… нет, недалеко. Кажется, она где-то тут. Я точно не помню. Вроде знакомое место…

— Ты даже не знаешь, куда мы идём?

— Я… знаю, но я бывала там редко. И это было пять лет назад, — расстроенно проговорила Таня. — И жили мы не здесь, мы жили…

— Я понял. Значит, придётся искать.

Было бессмысленно разбираться, кто где жил. Важно одно — добраться до цели. Возможно, стоило где-нибудь спрятаться и подождать, пока закончится облава, но не здесь, не рядом с тремя трупами.

Я выглянул из-за угла. Посмотрел направо, налево. На дальнем перекрёстке показались пять человек в чёрных мундирах. Они шли в нашу сторону. Вот незадача! Наверное, их шум привлёк. Значит, и этих придётся ликвидировать.

— Там жандармы! — проговорил я тихо. — Оттаскивай трупы, чтобы не увидели!

— Убей их, — произнесла Таня.

— Погоди. Может быть, сами уйдут.

— Ненавижу их! Подлые мерзавцы! Чтоб они все сдохли… — не унималась Таня. — Они столько народу перебили и покалечили. Они должны поплатиться за свои злодеяния!

— Остынь! Бери труп и оттаскивай с прохода! — я тоже начинал злиться, но не на жандармов, а на свою спутницу, внезапно возжелавшую отмщения. Да и вся эта идиотская ситуация бесила. Как нас вообще угораздило так влипнуть?

Таня всё же послушалась меня, взяла за ноги одного из покойников, что валялся прямо в проходе между домами, и потащила за угол. Я отволок усатого заклинателя и третьего жандарма. Теперь с улицы трупы были не видны. Мы же забежали в ближайший подъезд и стали ждать.

В подъезде было тихо. Через подпространство я наблюдал за улицей и вскоре заметил пять духовных тел, движущихся к дому: одно принадлежало сильному заклинателю, два других — слабым, по всей видимости, кинетикам.

Затаив дыхание, я ждал, что они будут делать: захотят ли осмотреть двор или пройдут мимо. Все пять духовных тел медленно проплыли сквозь подпространственный кисель, даже не задержавшись.

— Они ушли, — сказал я с облегчением.

— Откуда ты знаешь? — спросил Таня.

— Вижу. Только что прошли в ту сторону.

Мы выждали ещё несколько минут и покинули укрытие. Я выглянул на улицу и не обнаружил никого. Здесь было пусто, и лишь окна смотрели отовсюду безразличными серыми прямоугольниками. Видел ли нас кто-нибудь? Возможно. Но вряд ли это станет проблемой. Не только в пятнадцатой школе носят зелёные мундиры. Даже простые конторщики в некоторых фирмах порой одеваются похожим образом.

— Думаю, нам туда надо, — сказала Таня, показав в сторону, откуда шли жандармы.

Я снял китель и фуражку. На всякий случай. На груди и кокарде были гербы нашей школы. Незачем ими светить.

Мы быстрым шагом двинулись по дороге. Трупов здесь не оказалось, зато они были на перпендикулярной улице. Там я заметил мужчин в штатском, которые пытались помочь двум людям, лежащим в окровавленных пиджаках на тротуаре. Подошёл, спросил, где больница. Мужик в жилетке, серых брюках и кепке, пытавшийся носовым платком остановить кровь у одного из пострадавших, сказал, что надо повернуть на следующем перекрёстке и пройти квартал.

Больница действительно оказалась недалеко. Она располагалась в большом бетонном здании с высоким цокольным этажом, лишённым окон. Людей здесь было относительно много. Всех пострадавших несли именно сюда. А вот жандармов я не обнаружил.

— Кажется, я шапочку потеряла, — вспомнила Таня, пока мы шли.

На её голове действительно не было плоской шапочки с кокардой, которую носили ученицы вместо фуражек. Я не заметил, когда она пропала. Мне было не до того, чтобы следить за головным убором моей спутницы.

— Где? — спросил я.

— Кажется, возле подворотни. Когда все побежали, меня толкнули, и шапка слетела.

— Ерунда. Новую выдадут.

— Это да… Но меня накажут за утрату имущества. Могут даже стипендии лишить.

— И что предлагаешь? Пойти обратно? Там полно жандармов.

— Нет, — вздохнула Таня. — Не надо обратно. Сама виновата. Я ужасно испугалась и про всё забыла. Такая паника началась…

— Первый раз в перестрелку попала?

— Ага.

— Тогда это нормально. А вообще, запомни: тебе не надо бояться пуль. Благодаря своей духовной энергии ты можешь сделать тело пуленепробиваемым.

— А если зачарованные?

— Зачарованные — да, опасны. И очень дорого стоят. Никто не будет стрелять по толпе простолюдинов зачарованными пулями.

Таня промолчала. Она шла с напряжённым видом. Происходящее её сильно возмутило. Безжалостные расстрелы людей лишь за то, что они посмели требовать от императора лучшей жизни — это кого угодно заставило бы негодовать. Хотя аристократы и владельцы заводов лишь поаплодируют такой расправе. В их мире чернь не имела права выражать свою волю — только трудиться в поте лица и лобызать ноги своих хозяев. Жестокий мир, как и любой другой. Законы силы всегда одни. Если б я пожил в сотне миров, наверняка в каждом нашёл бы то же самое.

Я открыл тяжёлую стальную дверь главного входа больницы, и мы оказались в мрачном, людном помещении, освещённом электрическими лампочками. Здесь царила суета. Врачи прямо в коридоре возились с раненым, а на полу вдоль стен сидели несколько человек с перебинтованными головами и конечностями. Кто-то стонал от боли, всхлипывала и причитала какая-то женщина, недовольно гудели мужики.

Таня сказала, что она сама разберётся со своими делами, и попросила меня подождать в холле.

За время, пока она навещала отца и вносила плату за его лечение (на всё про всё ей понадобилось около двух часов), людей сильно прибавилось. Раненых тащили со всей округи. Некоторые были лёгкими и могли сами передвигаться, у других наблюдались страшные увечья. Одного мужика принесли с обугленным лицом, второго — с красным от ожогов телом, покрытым волдырями. Какого-то парня тащили, подбирая кишки, валящиеся из разорванного брюха, а у молодой женщины оказались раздроблены обе ноги.

Подобное мне приходилось видеть много раз, но всё равно было неприятно созерцать страдания человеческие. Я бы мог осудить тех, кто стал причиной такого количества жертв. Останавливало то, что у меня самого — руки в крови. В своё время мне приходилось творить вещи и похуже, стирая с лица земли города с сотнями тысяч жителей. Когда несколько могущественнейших магов объединяют усилия, они способны произвести страшные разрушения. Когда великие ведут свои игры, немощные — лишь пыль под ногами, и никто их не жалеет. Мы дрались с врагами за мировое господство, а итогом стала гибель всего человечества и опустевшая планета.