Билли изучал манящие холмики взглядом знатока, последние три месяца проведшего в борделе. Следуя современной моде, мисс Файн носила корсет и турнюр, но, разумеется, совершенно в них не нуждалась: талия, изгибы бедер были выше всяких похвал.

Девушка перевернулась на спину, отбросив в сторону руку. Темно-золотистые волосы разметались пушистым облаком по подушке, а из тонко очерченного носика доносилось мягкое, почти детское сопение. Билли завороженно двинулся к кровати.

Восхищенный свободной непринужденностью расслабленной во сне девушки, он вдруг подумал, что она совершенно не похожа на ту сдержанную, строгую мисс Файн, с которой он был знаком.

Он поморщился и коснулся своей вздувшейся губы. До встречи с Уинстедом он намеревался за завтраком в гостинице дать Эсмеральде пятьдесят долларов и посадить ее в первый же дилижанс, направляющийся на восток.

Но сообщение Уинстеда полностью все изменило. Билли терпеть не мог тайны и решил во что бы то ни стало выяснить, кому на самом деле нужен был Бартоломью Файн и почему.

Взгляд Билли задержался на нежной округлой груди девушки… Она согласилась на его предложение с подозрительной легкостью. Может, ей уже не раз приходилось предлагать свое тело в обмен на жизнь брата. Или, возможно, на жизнь своего любовника!

Стараясь быть беспристрастным, он изучал лицо девушки и не находил никакого сходства с портретом преступника, который называл себя Черным Бартом. Ее лицо разрумянилось во сне, золотистые ресницы отбрасывали легкую тень на щеки. Кем бы она ни приходилась преступнику, Билли не мог забыть, что ее преданность этому человеку едва не стоила ему жизни.

Когда он склонился над девушкой, его внутренний голос шепнул, что он встал на опасный путь. Обостренный инстинкт самосохранения не раз выручал его во время стычек, которые могли иметь для него фатальный исход. Благодаря ему он вовремя уклонялся от пуль и стрел. Именно он подтолкнул его сделать шаг вправо, а не влево в ту самую секунду, когда Хуан Эстес нажал на курок и выстрелил ему в спину. В результате пуля оцарапала ему ребра, не задев сердца.

Та же интуиция подсказала ему, что на этот раз ему не так повезет.

Он осторожно опустился на кровать, стараясь не задеть разметавшихся волос девушки. Эсмеральда благоухала сладким теплом, как пушистая шерстка его кошки холодным зимнем вечером. Не так давно он уверял Эсмеральду, что Дарлинги предпочитают иметь дело с женщинами, когда те сознают это, но в данном случае он охотно сделал бы исключение…

Проснувшись и открыв глаза, Эсмеральда увидела склонившегося над ней Билли Дарлинга. Густые ресницы придавали его взгляду ангельское, невинное выражение, но циничный изгиб губ напоминал, что ангел – падший.

Эсмеральда вскрикнула, но Билли тут же закрыл ее рот ладонью. Она возмущенно смотрела на него.

Билли усмехнулся:

– Доброе утро, герцогиня.

В ответ Эсмеральда вцепилась зубами в его ладонь.

Отдернув руку, Билли слизнул выступившие капельки крови и укоризненно посмотрел на девушку.

– Моя кобыла тоже любила кусаться, пока я не приручил ее.

Чувствуя себя неловко от его близости, она села и удивленным взглядом обвела комнату.

– Как вы сюда проникли?

Билли показал блестящий бронзовый ключ.

– У вас есть ключи от всех комнат в Каламити, мистер Дарлинг? – испуганно спросила она.

– Только от тех, за которые я плачу. – Он опустил ключ в карман своей темно-желтой рубашки. – А тот, кто платит за комнату леди, имеет право приходить и уходить когда пожелает. И хозяин гостиницы прекрасно это понимает.

Эсмеральда постаралась отодвинуться от него подальше.

– Но ведь он может подумать…

– Правильно, он может так подумать. – Билли беззаботно усмехнулся и сдвинул шляпу назад. – Так что, если хотите, можете кричать. Это пойдет на пользу моей репутации, особенно в глазах женщин.

Эсмеральда подумала, что на самом деле он не нуждается в подобной рекламе. Выглядел Билли еще более обольстительным, чем вчера, несмотря на следы побоев. Она не удержалась и коснулась кончиком пальца его вздувшейся губы.

– Кто вас ударил? – шепотом спросила она.

Билли крепко обхватил ее тонкое запястье и внимательно посмотрел на нее. Взгляд был серьезным и жестким. Эсмеральда почувствовала какую-то неуловимую перемену в его отношении к ней.

– Мне приснился плохой сон, – ответил Билли. «Скорее всего была драка в баре, – подумала Эсмеральда, – из-за какой-нибудь красотки. Она опустила глаза и вздохнула.

– Мне тоже снятся всякие кошмары с тех пор, как исчез Бартоломью.

При упоминании о брате Билли встал. Он стоял перед ней, высокий и стройный. Штаны из потертой оленьей кожи облегали бедра, накидка с капюшоном подчеркивала могучие плечи.

– Именно из-за вашего брата я и пришел так рано. Кажется, я нащупал ниточку, которая приведет нас к нему. Человек, который по описанию очень похож на него, был замечен в городке Джулали, к югу отсюда.

Вскрикнув, Эсмеральда бросилась к сундучку и дрожащими руками стала собирать чистую одежду.

– Нельзя терять время, – продолжил Билли. – Я немедленно отправляюсь туда.

Эсмеральда смотрела на него, прижимая к груди охапку белья.

– О, нет, не уходите! Не уезжайте без меня. Я уже получила урок от мистера Снортона.

– Но я не Снортон, мэм. Я постараюсь, чтобы ни одно пенни из ваших денег не было истрачено понапрасну.

Он надел шляпу, низко надвинув ее на глаза, но она чувствовала его обжигающий взгляд сквозь тонкий муслин ночной рубашки. Казалось, ему доставляло удовольствие напоминать ей об условиях их договора.

– Вы тоже получите все сполна, – уверенно сказала Эсмеральда, – когда дедушка приедет из Англии. Но при одном условии – вы разрешите мне поехать с вами в Джулали.

Билли смерил ее оценивающим взглядом, и Эсмеральда постаралась ничем не выдать своего отчаяния. Она понимала, что на этого человека не подействуют слезливые просьбы.

Он приподнял шляпу и насмешливо поклонился.

– Вы хозяйка, герцогиня.

– Я не герцогиня, – холодно возразила она, – я просто внучка герцога.

В ночной рубашке, из-под которой выглядывали босые ноги, с неубранными волосами, Эсмеральда скорее походила на жену фермера, чем на даму благородного происхождения.

– Мне нужно одеться и собрать свои вещи… Она кивком указала ему на дверь.

– Я подожду вас здесь, – ответил он, таким же кивком указав ей на ширму, отделяющую один угол комнаты.

Не желая вступать в дальнейшие пререкания, Эсмеральда скрылась со своей одеждой за ширмой. Скинув ночную сорочку и перебросив ее через верх загородки, она надела панталоны и рубашку. Затем посмотрела на остальную одежду, впервые осознав, как непрактичны все эти корсеты и турнюры, особенно здесь, в жарком Нью-Мехико. Немного подумав, она смело отвергла все, кроме нижней юбки. Пожалуй, без турнюра одежда будет длинновата, но лучше она несколько раз споткнется, чем весь день будет погибать от зноя.

Пока она возилась с крючками и пуговками на баске, шелковая ночная рубашка начала медленно скользить. Эсмеральда поздно заметила это, и ей оставалось только смириться с тем, что легкая сорочка, еще хранившая тепло ее тела, может попасть в руки мистера Дарлинга.

– Так вы говорите, что очень близки с вашим братом? – услышала она его хрипловатый, взволнованный голос.

– Конечно! – ответила Эсмеральда, испытав облегчение оттого, что он выбрал столь безобидную тему для разговора. – Думаю, на свете нет других, так нежно и преданно любящих друг друга людей.

– Как это трогательно! А знаете, мне всегда хотелось иметь сестру.

Ей показалось, что в его голосе прозвучала ирония. Она приподнялась на цыпочки и посмотрела через верх ширмы, но встретила его невинный, как у ягненка, взгляд.

Усмехнувшись своей фантазии, она опустилась на низенький стульчик, чтобы надеть полосатые чулки и башмачки, но тут услышала шуршание бумаги. Господи, она совсем забыла, что на столе лежит ее письмо к деду… Эсмеральда выбежала из-за ширмы и едва успела выхватить бумагу из рук Билли, прежде чем он прочитал в нем весьма нелестную для него характеристику.