Храбрый упрек ребенка вызвал у Анны улыбку сквозь слезы. Письмо было подписано «мисс Эсмеральда Файн». К нему прилагался серебряный медальон, который герцог подарил Лизбет в день ее шестнадцатилетия.

Реджинальд никогда не упоминал о смерти дочери ни в семье, ни в обществе, но с того дня он не вставал со своего кресла на колесиках.

Все тринадцать лет письма Эсмеральды приходили неизменно каждый месяц. При их получении герцог презрительно фыркал, но, оставшись один, жадно хватал их и нетерпеливо вскрывал. Иногда Анна незаметно проскальзывала в курительную, где заставала брата от души хохочущим над каким-нибудь остроумным анекдотом или веселой шуткой в свой адрес. И хотя он никогда не признавался в этом, его восхищала находчивость внучки. Втайне он аплодировал ее успехам и тяжело переживал неудачи. К внуку же герцог оставался совершенно равнодушным. «Такой же бумагомарака, как и его отец, – хмуро бормотал он, читая о достижениях молодого Бартоломью. – Совершенно бесполезный, никчемный мальчишка!»

Все письма Эсмеральды, перечитанные по многу раз, любовно складывались все в ту же шкатулку розового дерева, где Реджинальд хранил память о дочери…

Теперь все содержимое шкатулки было разбросано по ковру.

Анна снова посмотрела на жалкий клочок бумаги у камина.

– О господи! Неужели Эсмеральда…

– Умерла? Нет! Но эта девчонка неминуемо погибнет, если выполнит свое безумное намерение.

Растерянно посмотрев на брата, Анна наклонилась и дрожащей рукой подняла письмо племянницы, пока к нему не добрался огонь.

Дочитав до конца небрежно исписанную страничку, она вдруг пошатнулась, медленно опустилась перед камином и уставилась на танцующие языки огня.

– Господи помилуй, о чем она только думает? Путешествовать через целый континент. Одна, без компаньонки, в поисках этого… – Она перечитала последний абзац письма, невольно содрогнувшись. – Этого сорвиголовы!

Реджинальд в ярости топнул ногой в комнатной туфле.

– Она вообще ни о чем не думает! Доченька – полная копия своей матери. Такая же своенравная девчонка, одержимая безумными идеями!

Анна сочла необходимым защитить племянницу, хотя никогда ее не видела.

– Эсмеральда всегда поражала меня своей практичностью и самостоятельностью. Она сумела справиться с горем, мужественно пережила потерю родных. Открыла в своем доме музыкальную школу, заботилась о брате, когда сама была еще ребенком. Не каждая девушка на такое способна! Реджинальд, казалось, не слушал сестру.

– Во всем виноват этот негодный мальчишка! Его отец отнял у меня мою Лизбет, а теперь сынок подвергает опасности Эсмеральду, которая…

Он запнулся, сообразив, что первый раз произнес имя внучки вслух. Анна сделала вид, что ничего не заметила.

– Письмо написано два месяца тому назад. Возможно, она уже…

Их глаза встретились, но на этот раз ни один из них не посмел высказать страшное предположение. Реджинальд опустил взгляд на серебряный медальон и с нежностью, совершенно ему несвойственной, открыл его.

Анна знала, что он там увидит. На поблекшей фотографии были запечатлены девочка-подросток и маленький мальчик, взявшиеся за руки. Мальчуган с ямочками на пухлых щеках не смог удержаться и застенчиво улыбнулся фотографу. Скромная, очень привлекательная девочка в накрахмаленном переднике послушно смотрела в камеру серьезными тоскливыми глазами.

Несколько минут герцог молча смотрел на фотографию, затем резко щелкнул крышкой.

– Поттер, мою трость!

– Да, сэр.

Дворецкий бесшумно возник из своего убежища и вручил хозяину трость.

Анна с трепетом ожидала возобновления припадка, но, к счастью, брат не стал воинственно размахивать своей палкой. Каково же было ее удивление, когда он медленно, неуверенно встал на ноги. Встревоженный, Поттер бросился к нему на помощь, но Реджинальд угрожающе махнул рукой в его сторону.

Отпрянув назад, ошеломленная Анна прижала руки к груди.

– Боже, что ты делаешь?!

Она затаила дыхание. Брат с трудом разогнул сгорбленную спину. Его темные глаза под кустистыми седыми бровями решительно сверкнули. Впервые за тринадцать лет он покинул свое кресло и энергично стукнул палкой об пол.

– Я, дорогая моя сестрица, еду в Америку спасать свою внучку от этого… этого…

– Разбойника? – шепотом подсказала ему Анна.

По выразительным губам Реджинальда скользнула усмешка.

– Этого ковбоя! – презрительно поправил он сестру.

Каламити, штат Нью-Мехико

Эсмеральда Файн внимательно рассматривала объявление о розыске преступника, наклеенное на столбик веранды почтовой станции.

– Билли Дарлинг[1], – пробормотала она. – Пожалуй, не очень-то подходящее имя для бандита.

– Прошу прощения, мэм, только Билли вовсе не бандит. Он просто делает то, что нужно. Если кто-то заслуживает смерти, он его убивает, – обратился к ней старый ковбой, случайно подслушивавший ее размышления вслух. – Нельзя обвинять человека только за то, что он выполняет свою работу. К тому же Билли – единственный из всех Дарлингов, который после войны нашел своим рукам хорошую, честную работу.

– Что, видимо, означает, что теперь он убивает людей за деньги, а не ради собственного удовольствия? – язвительно продолжила Эсмеральда.

Она снова перевела взгляд на изображение наемного убийцы, угрюмо смотревшего на нее с объявления. Этот потрепанный непогодой листок был точной копией другого, аккуратно сложенного и спрятанного в ее ридикюле, который проделал с ней весь долгий и утомительный путь от Бостона.

Густые усы не позволяли отчетливо рассмотреть лицо преступника, но в его взгляде определенно чувствовалась угроза. Сколько несчастных смотрело в эти холодные глаза под дулом нацеленного на них ружья, с отчаянием сознавая, что это последнее, что им суждено видеть в этой жизни!

Лицо Эсмеральды омрачилось при мысли о своем брате, который был одним из них. Она с горечью сжала губы и обернулась к ковбою.

– Так как же этот образец добросовестного трудолюбия дошел до того, что за его голову назначили вознаграждение?

– Просто полицейские ополчились на Билли, когда он убил того, кого они хотели захватить живым. Кажется, этот парень был им нужен, чтобы дать показания против банды, которая продавала виски.

– Но ваш мистер Дарлинг решил самолично осуществить правосудие, не так ли? Что ж, это очень благородно с его стороны.

– У Билли были все основания разозлиться, мэм. Этот парень выстрелил ему в спину. Не будь он таким подлым, Билли не пришлось бы разнести на куски его пустую голову.

При этих словах Эсмеральда так побледнела, что встревоженный ковбой поспешно стянул с нее капор и начал усердно обмахивать им лицо девушки.

– Мисс, надеюсь, вы не собираетесь хлопнуться в обморок прямо мне на руки? – Он протянул руку к ее ридикюлю. – В вашей красивой сумочке, наверно, найдется нюхательная соль?

Эсмеральда судорожно прижала ридикюль к груди, охраняя его от бесцеремонного незнакомца.

– Не бойтесь, сэр, обморока не будет. Это от жары. Просто я не привыкла к такому зною.

В ее лихорадочных оправданиях была большая доля истины. Нарядный капор, прельстивший Эсмеральду в витрине магазина дамских шляпок мисс Аделаиды, не мог защитить ее от лучей палящего солнца. Даже две бархатные птички, украшавшие его, и те поникли головками, как только она отъехала на запад от Сент-Луиса. По правде говоря, освободившись от головного убора, Эсмеральда с облегчением вздохнула. Порывистый ветерок приятно трепал влажные пряди волос у виска.

Но леди не подобает идти навстречу превратностям судьбы с непокрытой головой. И, выхватив капор из заскорузлых пальцев ковбоя, Эсмеральда водворила его на место, ловко завязав бант под подбородком.

– Не могли бы вы указать дорогу к конюшне, сэр? Я хотела бы нанять лошадь и надежного проводника. Мне необходимо найти этого бандита до того, как он доберется до мексиканской границы, иначе…