Анна прошла в комнату необыкновенно взволнованная и раскрасневшаяся.
– Думаю, сегодняшнее развлечение покажется тебе неповторимым.
Эсмеральда умоляюще посмотрела на нее.
– А может, лучше я притворюсь, что у меня болит голова, останусь в постели и почитаю? В конце концов, у меня всего несколько дней, чтобы отдохнуть перед этим маскарадом, который дед устраивает в мою честь!
Не получив ответа, Эсмеральда посмотрела на Анну. Нет, она не ошиблась. Ее тетка украдкой смотрелась в зеркало и пыталась накрутить на палец прядку волос у виска.
Эсмеральда деликатно кашлянула.
Анна вздрогнула и смущенно взглянула на удивленную племянницу.
– Пойдем, дорогая, – сказала она, доставая из гардероба ажурную шаль из кашемира и набрасывая ее на плечи девушки. – Карета графа уже ждет нас.
– О нет! – с ужасом воскликнула Эсмеральда. – Опять этот несносный граф! Скажите ему, что я забыла о приглашении и не готова выйти!
Она сопротивлялась, как капризный ребенок, но тетка упорно тянула ее за руку.
– Дорогая, если ты пойдешь со мной, то, уверяю тебя, этот вечер ты никогда не забудешь!
Притворяться не пришлось. Голова у Эсмеральды и в самом деле разболелась почти сразу же, как только они очутились в битком забитом зале театра. Хотя электрические дуговые лампы были несомненным прогрессом по сравнению с чадящими газовыми и масляными, но дышать было все равно нечем, и Эсмеральда мечтала о глотке свежего воздуха.
Анна уселась слева от племянницы, тогда как граф своей толстой тушей стиснул ее справа. Трудно сказать, что было более невыносимым – назойливое ухаживание графа Сенсира или пустая болтовня многочисленных Беллей, окружающих их со всех сторон.
– Не желаете жареного арахиса? – в четвертый раз спросил граф, предлагая ей мешочек с орехами.
– Нет, благодарю вас, – холодно ответила она, заметив, как он сплюнул шелуху от ореха обратно в мешочек.
Тетка отказалась объяснить Эсмеральде, что их ожидает, заявив, что хочет сделать ей сюрприз. По разбросанному по арене сену можно было предположить, что готовится цирковое представление.
Заметив в руках женщины, сидевшей несколькими рядами ниже, программку, Эсмеральда поднесла к глазам бинокль. Но Анна тут же выхватила его и, посмотрев в него, воскликнула:
– Посмотри! Это не принц ли Уэльский только что вошел в зал?
Эсмеральда взглянула в указанном направлении.
– Думаю, это не он, если только он не носит турнюр и не украшает волосы перьями.
Эсмеральда тяжело вздохнула и откинулась на спинку скамьи. Лампы стали гаснуть. Шумные разговоры постепенно затихли, уступив место взволнованному перешептыванию.
Испуганные возгласы пронеслись по залу, когда на арену с грохотом выехала почтовая карета, запряженная четверкой черных лошадей. Упряжкой правил мужчина, одетый в кожаную куртку и штаны, с красным платком, небрежно повязанным на шее. На коленях у него лежало огромное ружье. Через минуту появился почти полностью обнаженный индеец на пегом коне и, воинственно размахивая томагавком, бросился вдогонку. Девицы в зрительном зале пронзительно завизжали от страха, вцепившись друг в друга.
Раздался оглушительный выстрел из ружья. Индеец прыгнул на козлы кареты и вырвал вожжи у кучера. После короткой схватки он сбросил возницу на землю и обрушился на него всем телом. Карета унеслась в темноту, а индеец выхватил зловеще сверкнувший нож и молниеносным движением вонзил его в тело возницы, которое тут же безжизненно обмякло и распростерлось на полу арены.
Дикарь поднялся на ноги и с триумфом поднял над головой свой трофей, подозрительно похожий на шкуру крысы. Его ослепительно белые зубы сверкали в кровожадной ухмылке. Дамы охали, хватались за флаконы с нюхательной солью и падали в обморок.
Не успели стихнуть испуганные вопли и шокированные возгласы, как возница вскочил и низко поклонился, демонстрируя голый череп. В ответ раздался дружный хохот и громкие аплодисменты вздохнувшей с облегчением публики.
На середину арены вышел мужчина, одетый в блестящий цилиндр, элегантный сюртук и сверкающие черные сапоги.
– Уважаемые леди и джентльмены, – приветствовал он зрителей, – добро пожаловать на наше шоу «Дикий Запад». Вы смотрите самое первое представление перед гастролями по всей Англии. Мы приехали к вам прямо из бескрайних просторов Америки!
Снова загремели дружные аплодисменты. Эсмеральда медленно обернулась к тетке и гневно взглянула ей в глаза.
– Если вы решили пошутить таким образом, – проговорила она, – то у вас очень странное представление о юморе!
Анна не отрывала глаз от арены, делая вид, что не слышит ее. Не желая и дальше смотреть эту чепуху, Эсмеральда встала, собираясь покинуть театр.
– Сядьте, пожалуйста! Нам ничего не видно! – возбужденно закричали сзади.
Эсмеральда слегка подтолкнула графа, чтобы он уступил ей дорогу, но тот только что-то рассеянно пробормотал. Понимая, что ей не выбраться, она снова уселась, надувшись, как обиженный ребенок.
На арену тем временем выкатился фургон с натянутым полотняным пологом. Тот же самый индеец на своей пегой лошади носился кругами вокруг фургона с грозными, воинственными криками. Несчастная семья переселенца, казалось бы, должна была вызывать сочувствие публики, если бы не одна из женщин с лохматыми бакенбардами и рыжей бородой. Ее визгливые крики о помощи, когда кровожадный индеец начал рвать на ней одежду, заставили зрителей покатиться со смеху. Почувствовав что-то смутно знакомое в этом странном существе – то ли мужчине, то ли женщине, – Эсмеральда подалась вперед, но яркий свет рампы мешал ей разглядеть лицо.
В следующей сцене зрители увидели грубую деревянную хижину, вокруг которой суетились рыдающие от страха и горя жители, подвергшиеся нападению диких индейцев. Последних представлял все тот же один индеец, для чего ему приходилось исчезать в окне, выбегать через заднюю дверь, а затем бросаться в другое окно. Бедняга до того забегался, что стал задыхаться.
Недовольно ворча, отдельные зрители начали пробираться к выходу. Эсмеральда с облегчением вздохнула. Она больше не могла вынести ни одной минуты этой жалкой пародии. Запад, каким она его знала, был необузданной стихией, о которой ни один из этих актеров и понятия не имел. С чувством горечи она вспомнила неистовую страсть Билли.
Эсмеральда уже собралась покинуть этот балаган, когда появившиеся на сцене рабочие развернули раскрашенную декорацию улицы западного городка. Она снова уловила нечто знакомое в этой картине, но тут свет погас. Когда луч прожектора упал на арену, ручеек спешивших уйти зрителей остановился. Наступила тишина.
В круг света вышел человек.
На нем были черные брюки и жилет. Ослепительной белизны рубашка. Широкие поля шляпы затеняли глаза. Яркий электрический свет образовал вокруг его силуэта мерцающий ореол.
Сердце Эсмеральды бешено застучало. Она была до такой степени заворожена звериной грацией его небрежной походки, что даже не почувствовала, как тетка стиснула ее ледяные пальцы. Она не слышала жеманного перешептывания девиц, которые, прикрываясь ладошками, уверяли друг друга, что немедленно упали бы в обморок, если бы к ним приблизился такой мужественный и красивый разбойник. Она не сразу увидела, как с другой стороны арены появился еще один мужчина, одетый во все белое, с огромной оловянной звездой, сверкающей на лацкане сюртука.
– Бросай оружие, негодяй! – рявкнул он с сильным шотландским акцентом. – Я представляю закон в этом городке, и нам не нужны здесь такие, как ты!
– Разве вы не знаете, шериф? – отвечал разбойник, медленно растягивая слова. – Я никогда не достаю оружие, если не собираюсь пустить его в ход.
«Джаспер, – мелькнула безумная мысль. – Господи! Это же Джаспер!» Эсмеральда выдернула у тетки свою руку и поднесла к глазам бинокль, пытаясь настроить его, но ничего не видела из-за волнения.
Мужчины какое-то мгновение стояли друг перед другом. Потом одновременно выхватили пистолеты. И тут же грянул выстрел.
