— Говори

— Дядя Юджин, я кое-что придумал для тети Клуни. Но мне нужны ваши ножи

— Корхарновские?

— Да, сказал Сплин. Фторрик увидел их свечение.

— Бери.

— Вы не волнуйтесь, Дядя Юджин, я вам потом не хуже сделаю, если захотите. А сейчас вы ими, по-моему, не пользуетесь.

Я, пожав плечами и соглашаясь с его правотой, отдал ему оба ножа. Он бережно взял их и молча пошел в кузню. Сплин поспешил за ним. Через некоторое время раздались удары молотков. Потом к кузне подполз Сол и, сунув голову внутрь, начал извергать пламя. Лу, который еще, в силу возраста, не мог этого делать, суетился рядом.

— Тетя Клуня, превратитесь пожалуйста в то, чем вы стали на поляне и приходите к нам

Клуня, пожав плечами, превратилась в Зверя и в мгновение ока оказалась внутри. Мне стало жутко интересно, и я к ним подключился.

— Вам будет немного больно, потерпите. Так надо.

Через некоторое время из кузни раздался дикий крик боли и звуки падающих предметов

— Ведите себя хорошо, а то я стукну вас молотком по хвосту, услышал я строгий голос Фторрика. Я терпел не меньшую боль, и вы выдержите. Взрослая же тетя!

Вой перерос в скулеж. Вот это характер, подумал я про Фторрика.

Через некоторое время из кузни вышла Клуня. В ее желтых глазах застыли слезы. Я не знаю, какую боль ей пришлось вытерпеть. За ней вышел гордый Фторрик и Сплин со свежими царапинами на широченной груди.

— Покажите дяде Юджину, что мы сделали.

Клуня через слезы улыбнулась и выпустила когти на ногах и всех 4 руках. Ничего себе! Они были из Корхарновской стали! Лезвие на хвосте и кончик языка тоже. Я пригляделся — что-то в этой стали неуловимо изменилось.

— Я потратил на это свою тиару, гордо сказал Фторрик. Иначе бы не проросло. Теперь она сможет лучше вас защитить.

— Ты умничка, Фторрик! Сказал я. Но зачем было причинять такую боль? Мог бы мне сказать — я бы ее уменьшил

— Нельзя, дядя Юджин. Нужна сильная эмоция, иначе не приживется. Я и так ее пожалел, теперь пару лишних дней ждать придется. И ей в это время нельзя превращаться в человека.

— Спасибо тебе! С чувством сказал я.

Фторрик аж покраснел от гордости.

Следующую неделю мы провели в Гнезде, ленясь и ничего не делая. Клуня сначала ушла в огород, но, через некоторое время подполз Сол и попросил ее оттуда уйти, поскольку дети бояться брать тыквы, глядя на нее. Я хотел облегчить ее страдания, но Фторрик строго сказал:

— Нельзя. Иначе все будет зря.

Клуня в образе, покинула гнездо и умчалась куда-то страдать в одиночестве. Через неделю она появилась. Обычным зрением увидеть ее было практически невозможно — так хорошо работала маскировка. Она гордо встала перед нами, зажав в руке большой камень. Потом подбросила его в воздух. Быстрое движение когтей и камень разлетелся на несколько частей. А вот что произошло дальше, увидел только я, перейдя на сверхвосприятие. Ее язык и хвост, работая на невероятной скорости, разбивали куски камня, пока те были еще в воздухе. В результате всем показалось, что был подброшен камень, а на землю опустились уже песок и пыль. Фторрик, глядя на это шоу, прямо раздулся от гордости.

— Язык и хвост, по ее желанию, могут быть мягкими, сказал он.

Клуня подскочила к нему, обняла, покрутила в воздухе и, посадив к себе на закорки, умчалась в лес. Мы услышали его счастливый смех — все-таки он был еще маленький мальчик. Ивка, кормя Креону, в волнении подняла голову.

— Не волнуйся, сказал я ей. У Клуни все под контролем.

— Ужасно, сказала Ивка. Дети круче родителей. Ни поругаться ни в строгости подержать.

Почему я не поверил, что это ее действительно расстраивает? Прямо и сам не знаю.

Через пару часов Клуня со Фторриком вернулись. Его глаза сияли совершеннейшим счастьем:

— Мама, мама! Мне так понравилось! Мы неслись по лесу на такой скорости, а меня ни одна веточка даже не задела! Мы и плавали и по деревьям лазили! Дядя Юджин! А сделаете меня таким же, как тетя Клуня? Я тоже так хочу!

Вообщем, эмоции переплескивали у мальчишки через край. Ивка улыбалась, а Сплин сказал:

— Сын, ты не находишь, что мы принесем больше пользы дяде Юджину в кузне?

Он сразу посерьезнел:

— Пожалуй… Па, у меня еще идея есть… Он взял Сплина за руку.

Так они и пошли в свою кузню — огромный медведь и маленький медвежонок.

Я услышал ментальный голос Клуни:

— Он правда гений. Когда они выдирали когти, было дико больно. Когда он заливал на больное место свое адово варево, еще больнее. А уж когда металл прорастал в меня — просто хотелось орать в голос не переставая. И главное, ни почесаться, ни потрогать себя. Хорошо, что у меня не стоит проблема с туалетом — был бы совсем кошмар. Но результат того стоил — этот металл теперь часть меня.

Она потерлась об меня

— А я теперь совсем часть тебя. Я так поняла, что это действие материала, из которого была сделана тиара…

Я обнял ее, покрыл нас серым куполом и на огромной скорости принес на ту же полянку, где мы были неделю назад. Купол при этом я не снял

— А теперь, моя Зверушка, я хочу заняться с тобой зоофилией

— Да, Хозяин. Я точно знаю, что нам сейчас нужно…

Я не мог ею насытиться, наверное, дня два или три. Беря ее, я постоянно получал отклик своего желания, пропущенного через нее. Получалось что-то типа обратной связи — я накачивал ее, она меня и так далее. В образе Зверя, в образе Женщины, в промежуточных состояниях. Причем я сам менял ее, иногда в процессе. В конце, кажется, третьего дня, у меня видимо сработала какая-то защита. Я остановился. Она послала мне слабый импульс благодарности и провалилась в полубессознательный сон.

Клуня в этот момент была в образе Женщины. Оба ее отверстия были не то, что расширены, а, я бы сказал, развальцованы. Из обоих вытекало мое семя с, кажется, сукровицей. Я вспомнил, что когда переставал ощущать контакт, то увеличивал диаметр. Дошел до, скажем так, очень большого. Кроме всего, в своем безумии, я забыл, что мне не надо спать, а ей надо. Блин, Креоны на меня нет! Я положил ее голову к себе на колени и аурно слился с ней, залечивая раны. Было ощущение, что я лечу себя. Через какое-то время вся боль из нее ушла, а все внутренние и внешние повреждения были восстановлены. Она сладко улыбнулась сквозь сон. Я опять ее захотел, но жестко подавил это желание. Хватит. Я ее просто испорчу. После этого Клуня прижалась ко мне всем телом. Я пустил маленький теплый циркулирующий поток между нами и ушел в медитацию. Когда я пришел в себя, то встретил ее горящий взгляд.

— Не испорти меня пожалуйста, Любимый — ты правильно подумал. Я не выдержу много такого марафона. Мои физические возможности меньше моего желания принадлежать тебе. Когда ты чего-то хочешь, я не могу этого не сделать — ты сам меня такой создал. Исключение — если тебе угрожает опасность — тогда я могу действовать самостоятельно. А вот когда ты хочешь кого-то, в том числе и меня, то я начинаю чувствовать все самые тонкие нюансы твоего желания и начинаю их тоже желать. Если бы ты сам не остановился, я бы ничего не смогла сделать. Не смогла и не захотела.

— Не волнуйся моя маленькая. Наверное, просто надо было понять степень нашей близости. Я буду осторожен.

— Аааа, почему ты остановился? Ты меня больше не хочешь?

— Я остановился только потому, что люблю тебя…

Меня окатила такая волна любви и нежности, что я аж крякнул. После чего снял Серый купол. Немедленно на нас навалился поток информации. Я вычленил Консуса

— Что у тебя?

— Вчера прибыло золото. Без малого 14 миллионов — всю ночь пересчитывали. Драгоценности сосчитали пока на вес. Если ценить их художественную ценность — будет все 20. Вполне хватит на открытие еще одного банка и финансирование исследований. Так что я готов.

— Отлично. Возможно, еще пришлю.

— Я тут подумал, что при таких раскладах маленькая армия не повредит. Я с Орарой и с нашими местными уже поговорил.