— В следующий раз я просто без слов уложу тебя в постель, где плащ тебе явно не понадобится, — с рыком отвечает, когда я прикусываю кожу возле ключицы, чуть оттянув зубами. И волоски на затылке шевелятся от его голоса.

Накал безумный. Ощущения невероятные. И я ставлю себе пять баллов за то, что надела белье, застегивающееся спереди, а не со спины. С щелчком освобождаю грудь, прижимаясь теперь кожа к коже. Пульс частит как бешенный. Опьяненная им, с наркоманскими зрачками и сорванными тормозами. Что же он, черт возьми, делает со мной…

Одежда мешает. А знание, что нас могут увидеть, будоражит еще сильнее. Приподнимается, выпрямляя спину, и заставляет прогнуться, упершись спиной в руль. Сжимает руками покрывшуюся мурашками грудь, накрывает ртом твердые, торчащие призывно соски. Подолгу вылизывая и покусывая каждый. Прогибаюсь в его руках. Каждых вдох дается с трудом. Голова идет кругом, я на грани сознания, того и гляди вырублюсь от силы ощущений.

Скопившееся, тянущее напряжение внизу живота, словно пожар, полыхает. Терпеть нет никаких сил. Возбуждение на пределе, я готова кончить только от его ласк. Рук, притягивающих к себе ближе, горячего тела и твердого члена, скованного брюками об который я потираюсь, плавно раскачиваясь на его бедрах.

Снимать штаны очень непросто, мягко говоря, когда место ограничено, и терпения попросту нет. Но спустя пару минут я все же остаюсь без них… и без трусиков, которые сразу же Лёша стягивает вместе с брюками. Мне нравится вот так, практически полностью обнаженной, сидеть на нем. Заводит то, что он еще одет, а его глаза пожирают меня. Руки жадно сжимают, а губы терзают.

Хочу. Как же сильно я его сейчас хочу. Сама тянусь и расстегиваю ремень. Нетерпеливо дергаю ширинку на его штанах и приспускаю их примерно до колена. Оглаживаю рукой твердый, напряженный ствол. Размазываю пальцем по головке выступившую смазку. Провожу по губам таким же влажным со стоном. Готовая ввести его в себя прямо сейчас. Но он тянет, надевая защиту, не прекращая целовать. А после одним резким движением наполняет, с силой дернув мои бедра навстречу себе.

Горю. Плавлюсь от каждого толчка. Двигаюсь синхронно с Лёшей, задыхаясь от накатывающего удовольствия. От силы ощущений. От его запаха дурманящего. Кожа к коже. Соски трутся об его грудь. Все тело, словно оголенный нерв. Глаза закатываются от наслаждения, а тело мелко подрагивает.

Обсасывает мои губы, буквально вылизывая каждый миллиметр. С шипением выдыхает в мой рот, когда я сжимаю его мышцами внутри и, не выдержав, кончаю с громким стоном. Не прекращаю двигаться, чувствуя пульсацию, как сокращаются мышцы, так желавшие ощутить его внутри.

Мне мало. Мало его сейчас. Я бы хотела проникнуть под кожу. Ввести его себе внутривенно. Под язык. Срастись кожей. Впитать его запах. Стать его кислородом.

Проглатываю глухой стон с его губ, исцеловываю его лицо и шею. Впиваюсь зубами в плечо, когда он, прижав меня к себе так сильно, что перехватило дыхание, кончает. Биение его сердца отдается эхом в моей груди. Дрожь, пробежавшая по телу, и то, как он вздрагивает… непередаваемо.

Не отдышаться. Так жарко, словно в раскаленной печи, а стекла запотели. Насыщенный запах секса удушающий. Вдоль позвоночника стекают мелкие капельки пота. Слышу саундтрек, играющий из колонок, и голос диктора, оглашающий титры.

— Хороший был фильм, — шепчу с улыбкой. Прижимаюсь губами в легком поцелуе к его подрагивающим векам. Прилив несвойственной мне нежности удивляет. Но я хочу запечатлеть этот момент. Каждую секунду. Чтобы после вспоминать и раз за разом прокручивать. То как от страсти преображалось его лицо. Как он шумно дышал, едва уловимое рычание и дрожь. И остатки моей алой помады вокруг его губ, таких же припухших, как мои.

Стена рухнула, и я вижу его настоящего. Расслабленного и податливого в моих руках.

— Фильм? Не знаю как ты, а я последние полчаса сексом занимался, — запоздало реагирует на мои слова. Посмеивается, глядя из-под полуопущенных век. Гладит вдоль позвоночника кончиками пальцев.

— Феерическим сексом, ты хотел сказать.

— Бывало и получше… — растягивает слова, наблюдая за мной. Дразнит. Намеренно провоцирует, и я осознаю предельно четко, что ему нравится, когда я раздражена или на взводе. Наклоняюсь и кусаю его за шею, с силой сжимая зубы. Слышу легкое шипение, но не дергается и не отталкивает. Позволяет поставить на себе метку. А меня вставляет. И хочется впиться еще сильнее, прокусить кожу до крови. Но останавливаю себя. Отрываюсь от него, облизываю губы и застегиваю лифчик.

— Домой? — разговаривать, все еще сидя полуголой на нем, — не лучший вариант. Это возбуждает, несмотря на то, что я кончила совсем недавно. А завтра на работу. Вставать так рано, но уходить от него совершенно не хочется. Время замри, умоляю.

Когда мы, наконец, одеваемся и усаживаемся на свои сидения, замечаю отпечаток своей руки на стекле аккурат возле его головы. Видимо, он замечает траекторию моего взгляда, так как поворачивается и смотрит на запотевшее окошко, и с едва заметной ухмылкой поворачивает ключ в зажигании.

До дома едем молча. И это не напрягает. Истома разлилась по телу, и даже пошевелить пальцем кажется неимоверно сложным. Губы зацелованные, слегка пульсируют. Мышцы на ногах слабо подрагивают, а внутри такая безмятежность…

Легкий поцелуй и пожелание приятных снов, прикосновение теплой руки к моей, куда более холодной, словно маленькое обещание о продолжении и звук шин в ночной тишине.

Сдвиги. Определенно точно сдвиги.

Просыпаюсь воистину в прекрасном настроении. Подъем внутри невероятный. Невольная улыбка то и дело касается губ. Воспоминания все еще алыми вспышками мелькают в голове. Навязчиво. Ярко. И пусть я поспала всего пару часов, долго не в силах уснуть, после столь красочных событий усталости совершенно точно нет.

Окрыленная, будто порхаю по заведению. Ловко управляясь с заказами, успевая одаривать улыбками и легкими шутками посетителей. Посматривая в окно, где на удивление солнечно и, наконец, не пожирая себя изнутри. И пусть непонятно, что будет дальше. Нет четкой определенности того, что происходит между нами. Мне стало спокойнее. Я чувствую себя увереннее. Намного увереннее.

Я отлично помню его взгляд. Шепот. С какой нуждой сжимали меня его руки. С каким удовольствием он целовал. Я вспоминаю каждый миг, каждое касание. Ощущение цельности, когда он был во мне. Дрожь от испытанного удовольствия.

У меня до сих пор стоит в носу его запах. А кожу вокруг губ едва уловимо пощипывает. И я украдкой касаюсь их кончиками пальцев, с глупой улыбкой. Воровато посматривая по сторонам. Это только мои маленькие моменты. Мои воспоминания, и делиться ими я не хочу.

Ближе к обеду вполне ожидаемо ко мне в кафе заходит Кирилл. Направляется прямым ходом ко мне за кассу, словно уже не один год там просиживает. Как же быстро люди привыкают к чему-либо, начиная считать это в порядке вещей…

— Рассказывай, — величественно усевшись в кресло на кухне, закинув ногу на ногу, спрашивает. Будто я обязана дать ему полный отчет. Это немного раздражает. Совсем каплю.

— Что конкретно ты хочешь узнать? — пытаюсь, стоически пытаюсь давить в себе довольную улыбку, но не получается. Что не укрывается от его глаз.

— Если честно, в первую очередь меня интересует, не обижаешься ли ты на меня? Но я вижу, насколько обдолбанной ты выглядишь. И подозреваю, что все твои обидульки Лехыч вытрахал из тебя вчера. Я прав?

— В каждом чертовом слове, — посмеиваюсь.

Кирилл не выглядит довольным. Та самая легкая грусть, которую я улавливала в его взгляде, становится куда глубже. Она растет, заполняя его ярчайшие глаза, словно дымка, убивает в них искристость и сияние. И я понимаю, из-за чего это происходит. Я осознаю, что брат Лёши, чем дальше, тем больше привязывается ко мне, и его симпатия мутирует, как когда-то было со мной. Но я знаю, что вряд ли помогу ему. Банально нечем.