Но решаю, раз уж так вышло, я проживу этот момент, расслабившись и получив максимально из того, что мне позволено взять.

Чувствую вкус мяты и рома. И приятный древесный запах его парфюма, смешанный с одуряющим мужским запахом его тела. Пытаюсь просунуть руки между нами. И на удивление он слегка отстраняется, не разрывая бешеного поцелуя. Позволяет… Нервно, в спешке расстегиваю еще несколько пуговиц на его рубашке и касаюсь голой кожи. Хочется стонать от одного ощущения его тела под моими руками. От жара, что исходит от него. Голова идет кругом, а в ногах ощущается слабость.

Он не трогает меня. Совсем не касается, оставляя без внимания мою грудь. А соски напряженные, болезненно трутся о жесткую ткань лифчика. Хочется содрать его с себя, остаться абсолютно голой и ощутить прикосновение кожи к коже.

Разрывает поцелуй. Быстрым умелым движением разрывает фольгу презерватива, шустро достав тот из кармана брюк. Также быстро расстегивает ремень, ширинку и приспускает штаны совсем немного. Не разрывая контакта глаз, машинально, умело, словно делал так множество раз, надевает кондом и уже в следующий миг задирает мое платье едва ли не до пупка. Подхватывает на руки, а я обхватываю его ногами, теперь чувствуя его горячие руки на моих ягодицах. А после, сдвинув в сторону мешающий ему кусок ткани, одним четким плавным движением входит в меня до упора. Глаза открыты и без тени стеснения, лишь с едва уловимым на дне возбуждением сверлят меня.

А я медленно уплываю из действительности. За первым толчком следует второй. Ритм рваный, его пальцы до боли впиваются в мое тело. И вероятно, чтобы я не пыталась высмотреть что-то в его лице, он впивается в мою шею, заставляя упереться затылком в стенку кабинки и закрыть глаза, давя в себе стоны. Острое желание освободить свою грудь от тисков платья и нижнего белья слегка мешает на полную отдаться ощущениям. Но спорить с тем, что это несравнимо — чувствовать его в себе, я не стану.

Тело прошивает удовольствием от макушки и до пяток. Я вся дрожу напряженной струной. И совершенно плевать на то, что нас могут услышать. Я так сильно хочу его, что готова убить любого, кто посмеет помешать.

Впиваюсь ногтями в его плечи, крепко обнимая обеими руками. Проводя кончиками пальцев по его шее, по коротким волосам и легкой щетине на лице. Прижимая к себе еще больше, хотя он и без того впечатал меня собой, и я чувствую его каждым миллиметром своего тела.

Стон все-таки срывается. Сиплый, беспомощный. Горло пересохло. Губы пульсируют после длительного жесткого поцелуя. Капелька пота стекает от ключицы в ложбинку между грудей. Жарко. Дышать совершенно нечем. Волосы липнут к телу. А его губы сводят с ума, рисуя узоры на моих плечах и шее. Так хочется попросить его поцеловать меня снова. Вытребовать хоть пару слов. Услышать его стон или рык. Утонуть в этой реальности. Застрять в этом моменте.

И сдерживаться сил просто нет. Его движения стали куда четче и быстрее. И я понимаю, что еще совсем немного, и оргазм оглушит меня. Словно чувствуя, что я близка, Лёша впивается в мои губы поцелуем, проглатывает мой протяжный стон и, не сбавляя темпа, кончает, лишь немного вздрогнув и прижав к себе крепче. Все еще ощущая уходящую волну удовольствия, не разрывая поцелуй, становлюсь на ноги, когда он отпускает меня. И не держи он меня сейчас, я бы сползла по стенке, неспособная устоять на ослабевших ногах. Только ощущение его рук пропадает. Слышу звук падающего в мусорную корзину презерватива, его застегивающейся ширинки, и магия исчезает.

Его лицо напротив все также без эмоций. Лишь испарина на лбу и напряженная венка на виске, пульсирующая так сильно и быстро. Я ведь чувствовала, как его сердце билось в такт с моим. Безумно. Слышала шумное дыхание, ощущала его кожей.

Он был во мне, целовал жадно и как-то по-животному. Прижимал до боли в костях. А сейчас, постояв напротив всего несколько минут, открывает дверь и уходит. Все также молча.

Онемевшими руками привожу себя в порядок. Чувствуя накатывающую истерику. И нет, подобное не впервой. Это я о сексе в клубе. Потому по этому поводу никаких сожалений. Но его молчание. Абсолютное. Выбивает из колеи. Все произошедшее убивает. Пусть я и не забралась в его постель. Но я чувствовала его. Пробовала. Я получила один из самых ярких оргазмов в своей жизни.

Алкоголь мешает. Меня начинает мутить и от ситуации, и от выпитого. Волосы растрепаны. Макияж, пусть и не сильно, но размазался. Наскоро пытаюсь придать себе божеский вид. Руки дрожат. Ноги все еще неохотно слушаются.

Выхожу. Проходя мимо толпы веселящихся людей, замечаю недалеко того самого парня, с которым планировала продолжить ночь. Только теперь мне это не нужно.

Зачем он это сделал? Зачем дал ощутить себя? Узнать его. Наслаждаться им. А после молча ушел, словно ничего и не произошло между нами. Какой в этом смысл? Подоплека?

Вываливаюсь на улицу, вдыхаю полной грудью ночной прохладный воздух, неумолимо покрываясь мурашками. Ищу взглядом сестру, твердо решив отправиться побыстрее домой. И найдя ее, сразу же вызываю такси.

— С тобой все в порядке? Ты выглядишь, хм… потрепанной и расстроенной, — осматривает внимательно, а в глазах читается волнение.

— Все в порядке. Я просто выпила лишнего и устала.

— А как же тот парень?

— Не сегодня, милая, — улыбаюсь через силу и откидываюсь на сидении, прикрыв глаза и проживая под опущенными веками все снова. Снова. Снова. Снова. Ковыряя собственную душу. Позволяя наполнить сердце каплю за каплей отчаянием и болью. Рву сама себя на части. Разрешая какое-то время кровоточить всему, что внутри. Не в силах отпустить так быстро пережитое. Не понимая, что будет дальше.

По приезде домой стягиваю с себя одежду, нервно курю одну сигарету за одной, остановившись лишь из-за накатывающей тошноты. Холодный душ. Срочно. Стою, подставляя лицо под ледяные струи. Даже не дрожа, просто не чувствуя медленно немеющее тело. В голове словно вакуум. Все мысли вразброс, но все без исключений именно о том, что было между мной и Лёшей. Это было обезоруживающе потрясно. Страстно. Горячо. И я не хочу верить в то, что ему все равно. Больно почти физически вспоминать его лицо без тени эмоций. Словно механический робот вдалбливал меня в стену, а не живой человек.

***

Утро встречает головной болью, ломотой костей и давящей тишиной внутри. Что-то явно произошло, только что — я не помню, хоть пытайте.

Скинув одеяло, замечаю на бедрах едва заметные, но синяки. Встав, отмечаю дрожь в ногах. А это, само собой, знак того, что был у меня секс. Причем бурный, особенно если учесть, что около ключицы маленький засос, а губы словно тонкой пленкой, грозящей лопнуть, покрыты. С тем, что меня трахнули я разобралась, вопрос в другом. С кем?

Паршивое ощущение, давящее на ребра изнутри, напрягает. Я не понимаю, почему мне так хреново во всех смыслах. Что же такого произошло, что отголоски непонятных переживаний до сих пор тугим обручем сдавливают?

Звоню сестре, наводящими вопросами выспрашивая, с кем она меня вчера видела. Она рассказывает в деталях о парне, с которым я посреди танцпола целовалась. По описанию понимаю, о ком она говорит, но интуиция сигналит, что не с ним я была ночью. Не с ним. Больше информации от нее нет, кроме того, что вышла из клуба я раздавленная, со стеклянными глазами и знатно потрепанная внешне.

Не помогает обжигающе горячий кофе прийти в норму. Даже тренировка не избавляет от ощущения дерьмовости внутри. И крепкий сон не убивает боль в голове.

Что-то вчера произошло, что-то, что мешает мне нормально функционировать. А узнать, что же, неоткуда. И сколько чертовых раз я зарекалась не пить? Однако успешно наступаю на эти чертовы грабли с завидной регулярностью.

— Плохо, что ты не пришла. Было очень весело, — воодушевленно рассказывает в красках Вера о прошедшем дне рождения той девки. Пили они, не просыхая, несколько дней и по ее словам мистер каменное лицо даже улыбался и был не в пример прошлым случаям их встреч пьян. Его даже раскрутили на пару танцев, он участвовал в различных игрищах и уехал едва ли не самым последним. Однако, судя по недовольному лицу рассказывающей, у них до сих пор ничего не склеивается.