В то же время нельзя не признать, что по мере расцерковления общества проблема самоубийств становилась всё более трагически значимой для Церкви.
Ещё в начале XX века владыка Никон (Рождественский) писал в своём дневнике: «Вследствие упадка веры вообще и озлобления, как нравов, так и характеров, умножилось число самоубийств. Убивают себя юноши, убивают себя 90‑летние старики. Опустошается душа, расхищаются из сердца последние остатки веры, идеализма, стираются последние следы образа Божия, замирает дух, не остаётся никакой опоры для борьбы с искушением, и – человек решает: нет смысла больше жить и страдать, и в озлоблении на всё, как мятежник, самовольно уходит из жизни. Такова психология большинства случаев самоубийств. В её основе лежит неверие в Промысел Божий, хула на благость Божию, отчаяние – смертные грехи, смертные потому, что не дают места покаянию, убивают дух, удаляют, гонят от человека спасающую Божию благодать».
Особенно вопрос об отношении к самоубийцам обострился и усложнился в наши дни, когда большая часть покончивших с собой – люди крещёные, но не получившие ни церковного воспитания, ни церковного окормления. Они прерывают свою жизнь не вследствие сознательного противостояния Богу и Церкви, а будучи «вне ума», хотя это не зафиксировано медицинскими свидетельствами. Священнику, который не знал умершего в его жизни, невозможно решить, как относиться к такой смерти, а родственники и близкие самоубийцы, встречая отказ священника совершить отпевание, ещё далее отходят от Церкви, не получая утешения.
В связи с этим Святейший Патриарх Кирилл благословил Синодальную богослужебную комиссию составить молитвенный чин, который священник мог бы совершать для утешения тех, родственники или близкие которых самовольно ушли из жизни.
Руководствуясь резолюцией Святейшего Патриарха, комиссия составила чинопоследование, в основу которого положена евангельская мысль о том, что умножение беззаконий является следствием общего оскудения любви (ср. Мф. 24:12). А стало быть, в отчаянии, приводящем человека к добровольному уходу из жизни, повинны не только внешние обстоятельства жизни или его собственное маловерие, но и все мы, не оказавшие ему как страждущему члену Церкви должной христианской любви.
Поскольку приведённое выше правило святителя Тимофея Александрийского запрещает молиться о самоубийцах в храме, обычная ектения в чинопоследовании заменена антифоном, состоящим из псаломских стихов, припевом к которым служит принадлежащий преподобному Роману Сладкопевцу кондак Великого четверга, выражающий упование на непостижимое человеческому разуму милосердие Божие.
Завершает чинопоследование молитва, в которой сводятся воедино обозначенные выше темы, и испрашивается для сродников самоубийцы «в скорби их утешение».
Текст чинопоследования[148]
Благословен Бог наш
Слава, И ныне.
Господи, помилуй. (Трижды)
Слава, И ныне.
Ибо Твоё есть Царство и сила и слава Отца и Сына и Святого Духа, ныне и всегда и во веки веков.
Аминь
глас 6; Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.
Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.
Стих 1: Господи! не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоём наказывай меня[149].
Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.
Стих 2: Помилуй меня, Господи, ибо я немощен[150].
Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.
Тропари (покаянный)[151] глас 6:
Помилуй нас, Господи, помилуй нас, ибо, не находя себе никакого оправдания, молитву эту мы, грешные, Тебе приносим, как Владыке: «Помилуй нас!»
Слава:
Господи, помилуй нас, ибо на Тебя мы уповаем, не прогневайся на нас сильно и не вспомни беззаконий наших, но воззри и ныне, как Милосердный и избавь нас от врагов наших. Ибо Ты – Бог наш, и мы – Твой народ; все мы – дело рук Твоих и имя Твоё призываем.
И ныне:
Милосердия двери отверзи нам, благословенная Богородица, дабы мы, надеясь на Тебя, не постыдились, но избавились молитвами Твоими от бед, ибо Ты – спасение рода христианского.
Антифон, глас 3:
Стих: Помилуй нас, Господи, помилуй нас, ибо довольно мы насыщены презрением[152].
Отче Небесный, Любвеобильный, Человеколюбивый, Милостив, милостив, милостив будь нам, о, всё Объемлющий и всех Приемлющий[153]!.
Стих: Сказал безумец в сердце своём: «нет Бога»[154]
Отче Небесный, Любвеобильный, Человеколюбивый, Милостив, милостив, милостив будь нам, о, всё Объемлющий и всех Приемлющий!
Слава:
Когда Ты, Милосердный, воссядешь, как Судия и откроешь грозное величие Своё, Спаситель, о, какой ужас тогда: печь будет гореть, и все трепетать пред неумолимым судом Твоим[155].
И ныне:
Не имеем иной помощи, не имеем иной надежды, кроме Тебя, Владычица. Ты нам помоги: на Тебя надеемся и Тобою хвалимся, ибо мы – Твои рабы; да не постыдимся[156]!
