Что моя хвала пред Тобой! Я не слыхал пения Херувимов, это удел высоких душ, но я знаю, как хвалит Тебя природа. Я созерцал зимой, как в лунном безмолвье вся земля тихо молилась Тебе, облечённая в белую ризу, сияя алмазами снега. Я видел, как радовалось о Тебе восходящее солнце, и хоры птиц гремели славу. Я слышал, как таинственно о Тебе шумит лес, поют ветры, журчат воды, как проповедуют о Тебе хоры светил своим стройным движением в бесконечном пространстве. Что моя хвала! Природа послушна, а я – нет, пока живу, я вижу любовь Твою, хочу благодарить, молиться взывать:

Слава Тебе, показавшему нам свет;

Слава Тебе, возлюбившему нас любовью глубокой, неизмеримой, Божественной;

Слава Тебе, осеняющему нас светом, сонмами Ангелов и святых;

Слава Тебе, Всесвятый Отче, заповедавший нам Твоё Царство;

Слава Тебе, Искупителю Сыну, открывший нам путь к спасению;

Слава Тебе, Дух Святой, Животворящее Солнце будущего века;

Слава Тебе, за всё, о Троице Божественная, Всеблагая;

Слава Тебе, Боже, во веки.

О Всеблагая и Животворящая Троице, прими благодарение за все милости Твои и яви нас достойными Твоих благодеяний, дабы, умножив вверенные нам таланты, мы вошли в вечную радость Господа своего с победной хвалой: Аллилуйя!

(Трижды)

Затем читается 1‑й Икос и Кондак 1‑й

Господи Иисусе Христе Боже наш, Боже всякого милосердия и щедрот, милость Которого безмерна и человеколюбия – неизмеримая пучина! Мы, припадая к Твоему величию, со страхом и трепетом, как недостойные рабы, приносим благодарение Тебе о милостях, оказанных нам. Как Господа, Владыку и Благодетеля, мы Тебя славим, хвалим, поём и величаем и, припадая, снова благодарим! Твоё несказанное милосердие смиренно молим: как ныне Ты принял наши мольбы и исполнил их, так и в будущем дай нам преуспевать в любви к Тебе, к ближним и во всех добродетелях – и сподоби нас всегда благодарить и славить Тебя, вместе с Безначальным Твоим Отцом и Всесвятым, и Благим, и Единосущным Твоим Духом. Аминь.

Благодарственный акафист «Слава Богу за всё» написал в послереволюционные годы митрополит Трифон (в миру Борис Петрович Туркестанов).

Родился он 29 ноября 1861 года в Москве. Отец его князь Туркестанов (1830–1891), был прямым потомком древнего княжеского рода из Грузии. Прадед, князь Борис Панкратович Туркестаношвили, в память которого он получил имя, выехал в Россию при Петре I. Мать будущего святителя Варвара Александровна, урождённая княжна Нарышкина.

Во время тяжёлой болезни сына, ещё младенца, когда врачи потеряли надежду на его выздоровление, мать ходила в церковь святого мученика Трифона и молилась об исцелении сына, обещая после выздоровления посвятить его Богу и, если сын сподобится монашеского чина, дать ему имя Трифон. Когда младенец выздоровел, Варвара Александровна совершила с ним поездку в Оптину пустынь к прославленному на всю Россию старцу Амвросию. Встречая их, старец неожиданно сказал стоящему перед ним народу: «Дайте дорогу, архиерей идёт». Расступившиеся люди с удивлением увидели вместо архиерея женщину с ребёнком. В 1887 году Борис, получив благословение родителей, поступил послушником в Оптину пустынь к старцу Амвросию, который и благословил его на монашество.

В 1891 году Борис принял монашеский постриг с именем Трифон в честь святого мученика Трифона – так исполнился обет, данный матерью. Вскоре отец Трифон был рукоположен в иеродиаконы, а затем в иеромонахи. Старец Амвросий благословил его на учёбу в Московской Духовной академии. Во время учёбы иеромонах Трифон избрал служение в пересыльной тюрьме. В 1895 году отец Трифон окончил Академию со степенью кандидата богословия, защитив диссертацию на тему «Древнехристианские и Оптинские старцы». Он знал пять языков: греческий, латынь, французский, немецкий и английский.

С 1895 по 1901 год отец Трифон был смотрителем Московского Духовного училища, ректором Вифанской[112], а затем Московской Духовных семинарий. 18 июля 1901 года он стал епископом Дмитровским, викарием Московской епархии, и был на этом посту почти 15 лет. Епископ Трифон часто совершал богослужения, очень полюбившиеся москвичам, много проповедовал, вёл огромную церковную и общественную работу, не оставляя и своих научных трудов. За удивительный дар слова верующий народ прозвал его «Московским Златоустом». Владыка был духовно связан со многими подвижниками Русской Церкви – Оптинскими старцами Анатолием и Варсонофием (которого возвёл в сан архимандрита), старцем Гефсиманского скита Варнавой, старцем Захарией. После начала первой мировой войны епископ служил в действующей армии. На польском фронте он получил контузию и вынужден был возвратиться в Москву с расстроенным здоровьем. В 1916 году епископ Трифон ушёл на покой в Ново-Иерусалимский Воскресенский монастырь. После поездки на фронт он снова возвратился в 1917 году в Новый Иерусалим.

С 1918 года епископ Трифон жил в Москве, не принимая участия в административных делах Церкви. К нему постоянно шёл поток посетителей за советом и по духовным и по житейским вопросам. Верующий народ уже почитал его как великого архиерея, замечательного проповедника и духоносного старца-подвижника. Его советы и мнения нередко были решающими не только для судеб его многочисленных духовных детей, но и во многих событиях, связанных с судьбой Русской Православной Церкви после революции. Святой патриарх Тихон любил владыку, часто служил вместе с ним, а в 1923 году возвёл его в сан архиепископа. Они были двумя великими духовными столпами, которые поддерживали святую Русскую Церковь в жестокое и многоскорбное для России время.

После кончины патриарха Тихона в 1925 году роль архиепископа Трифона ещё более возросла. Находясь формально на покое, он был поистине одним из главных водителей Российского Православия. В 1931 году в годовщину 30‑летия своего епископского служения архиепископ Трифон был возведён в сан митрополита.

В 20–30‑е годы слово владыки Трифона было законом для тех, кто сохранил истинную веру и духовный разум в ужасах российской жизни; народ верил, что его устами говорил сам Господь. Художник Павел Корин, написавший с натуры портрет митрополита Трифона, вспоминал, что большинство портретов духовных лиц для «Руси уходящей» он смог написать только благодаря владыке. Те, кого художник приглашал в мастерскую, соглашались позировать лишь после того, как узнавали о благословении почитаемого всеми митрополита.

Незадолго до своей кончины митрополит Трифон написал этот удивительный акафист, который стал его духовным завещанием. «Слава Богу за всё» – в этих словах главный духовный опыт Русской Православной Церкви во время самых жестоких гонений, когда-либо в истории переносимых Церковью Христовой. Вспомним, что этими же словами закончил своё выступление на суде в 1924 году митрополит Петроградский Вениамин (Казанский), невинно осуждённый и приговорённый к расстрелу на процессе по делу об изъятии церковных ценностей.