– А чего мы вообще сюда пришли? – спросила Лагги. – Мы же тут все особые, как двухголовый динго!
Она обвила руками Эмми-ирландку, свою новую подругу, нормалку из команды пловцов, и смачно чмокнула ее в щеку.
– Видали?
– Отвянь, пташка! – хихикнула Эмми-ирландка, утирая свою бледную щеку. Ее распрямленные рыжие волосы колыхались, как морские водоросли.
Лагги была права. Уроки толерантности им были теперь ни к чему. Тренинги по воспитанию уважения к иным людям мегаваттно научили нормалов и ЛОТСов мирному сосуществованию. За последние несколько месяцев не было ни единого инцидента. На самом деле в этом полугодии ЛОТСы («Люди, отвергающие традиционные свойства») были в моде. Быть ЛОТСом сделалось круто.
Швы Фрэнки породили последний писк временных татушек: нарисованные стежки на плечах и запястье. Поклонники Клео обматывали запястья полосками ткани. Фирменные шапочка и зеркальные очки Дьюса заразили всю баскетбольную команду быстрее, чем ножной грибок. Воротнички из искусственного меха, носимые в подражание Клодин, порхали по коридорам, как тополиный пух в начале лета. А весной все носили одежду под цвет перчаток Лагги. Всем окончательно сделалось ясно, что жуть – это круть. Может, хватит уже? Взяли бы да распустили их пораньше. Они бы пошли, искупались, а потом взяли напрокат лодку и покатались по реке Вилламетт… Подышали бы свежим, пахнущим травой воздухом… Перепробовали бы все виды мороженого…
– Встали! – голосом диспетчера в аэропорту крикнула курчавая тетенька лет сорока, пружинистой походкой выходя на середину баскетбольной площадки. И жестом приказала школьникам встать.
Миссис Фуз – школьного «эксперта по интеграции», как называл ее директор Уикс, наняли специально, чтобы учить учащихся Мерстонской школы толерантности. «Может, заодно она научит нас толерантно относиться к ее гардеробу!» – заметила Клео на первом занятии. Фрэнки терпеть не могла подобных заявлений, и все же она понимала, что имеет в виду Клео. Обычный костюм миссис Фуз: мешковатая футболка с надписью (сегодня на ней было написано «ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО-ГЕЯ!»), джинсы «Levi’s» с высокой талией и фиолетовые с серебром кроссовки «Reebok». «EasyTone» для поддержания тонуса мышц действительно требовал привычки.
– Это наше последнее занятие в году, так что пойте от души!
Миссис Фуз нажала кнопку своей олдскульной магнитолы и прижала левую руку к груди. Из динамиков зазвучала довольно жесткая версия нового школьного гимна. Фрэнки, которая всегда была готова по максимуму воспользоваться любой, даже самой скучной ситуацией, стояла в заднем ряду и пела во всю глотку:
Последнюю строчку Фрэнки спела особенно громко, все вокруг зааплодировали и запрыгали. Миссис Фуз показала им большие пальцы, радуясь, что ребята такие веселые и дружные. Фрэнки ответила тем же жестом. Клео закатила свои топазовые глаза – вероятно, ей хотелось оторвать Фрэнки большие пальцы и засунуть их ей в…
Дружный хор с задних рядов с энтузиазмом поддержал Фрэнки хлопаньем и топаньем. Миссис Фуз утирала слезы гордости.
– Ненависти нет! – провозгласила учительница, потрясая кулаком.
– Дружба наш ответ! – откликнулись ученики.
И все разразились аплодисментами. Миссис Фуз выключила магнитолу и поправила микрофон в своих наушниках.
– Садитесь!
Микрофон противно засвистел, перекрывая бормотание школьников. Клодин зажала уши.
– Извините, Вульфы! – сказала миссис Фуз, принимая позу «для серьезного разговора»: ноги вместе, руки сцеплены за спиной. – Итак, сегодня у нас последняя лекция из курса «Навстречу непохожести»!
Все захлопали.
Она махнула руками, призывая к тишине. Ее дряблые трицепсы хлопнули, как паруса в открытом море.
– Когда мы встретились впервые, школа Мерстон была разобщенной. «ЛОТСы», – тут миссис Фуз изобразила в воздухе кавычки, – жили в страхе и вынуждены были скрываться. Всем заправляли «нормалы», – она снова изобразила кавычки.
– О-го-го! – вскричал кто-то из мальчишек.
Миссис Фуз резко хлопнула в ладоши, и ученики обратились в слух.
– Благодаря вашему упорному труду, – продолжала она, – за последнее полугодие нам удалось добиться невероятных успехов! Наша команда пловцов, возглавляемая Синей Лагуной, вышла в финал соревнований штата – впервые за двадцать лет!
– Молодец! – Эмми-ирландка ткнула Лагги в бок.
Фрэнки хлопнула Лагги по спине. Все завопили и зааплодировали. Лагги расплылась в улыбке и принялась наматывать на палец выбившийся из прически локон. Крашеная блондинка с жабрами, нарисованными на шее карандашом для век, потянулась к ней, чтобы дать пять.
Миссис Фуз продолжала:
– Смешанная легкоатлетическая сборная в апреле попала на общенациональные соревнования благодаря семье Вульф!
Клодин и ее братья торжествующе вскинули руки.
– А наши баскетболисты и футболисты вообще не знают поражений!
Дьюс с Клодом встали и раскланялись.
– В общем и целом, для спортсменов Мерстонской школы это был беспрецедентный сезон, а все благодаря нашим ЛОТСам и их экстраординарным способностям!
В бетонных стенах зала гулко загремели аплодисменты.
– Я смотрю на вас и вижу, что вы дорожите друг другом и принимаете друг друга как есть, – продолжала миссис Фуз. – В сегодняшнем дне я вижу день завтрашний. Я вижу радужные перспективы, друзья мои! Абсолютно радужные. И если вы поможете мне сделать мир разноцветным, скоро он весь будет озарен нашей радужной любовью! И вы всегда будете помнить, что это началось отсюда. С вас. Со школы Мерстон!
Фрэнки подпрыгнула на лавке, восторженно завопила и затопала ногами. И снова все подхватили вслед за ней. Все, кроме Клео. Клео не прыгала и не вопила – она восседала на трясущейся лавке, упорно пытаясь накрасить губы своей помадой с золотыми блестками.
По правде говоря, Клео вообще была не из тех, кто склонен к бурным проявлениям чувств. Обычно она вела себя как кошка, выражая свое одобрение скупыми жестами: то сдержанной улыбкой, то взмахом ресниц. Но в последнее время, с тех пор, как обнаружилось, что у Фрэнки больше друзей на «Фейсбуке» и в «Твиттере», чем у самой Клео (на 22 мая, 19:04 у Клео их было 598, а у Фрэнки – 607!), она держалась все более надменно и отчужденно. Пожалуй, даже враждебно. Фрэнки уже подумывала сократить количество своих твитов и постов. Может, она из-за этого и потеряет несколько онлайновых друзей, может, даже человек десять или двадцать… Но она готова была пойти на все, лишь бы не слышать пренебрежительных замечаний Клео и не видеть, как та закатывает глаза – мама ей говорила, что это все побочные эффекты зависти. Но Бретт с Билли, объединившись, отговорили Фрэнки. «Почему это твои виртуальные друзья должны страдать от того, что у Клео статус понизился? Да, ты куда приятнее. Неудивительно, что тебя любят больше. И что теперь? Человек не имеет права быть популярным? Это ей следует целовать тебе контакты, а не наоборот!» Теперь Фрэнки пыталась умаслить царственное эго Клео с помощью лести, но, как правило, промахивалась.
– Эй, Клео, – сказала Фрэнки, – если случится землетрясение, ты сделаешь мне макияж?
– Ага, как же! Первым делом! – огрызнулась Клео.
Место для сердца у Фрэнки сжалось. Все без толку! Что она ни скажет, от всего у Клео погребальные пелены путаются!
– Да не обращай внимания! – шепнула ей Спектра, невидимая подружка Билли. – На самом деле Нефра, ее сестра-близнец, уезжает на лето в Александрию. Клео ужасно переживает. Они же буквально спят в одном саркофаге, и все такое. А на тебе она просто зло срывает.
