Годфри стоял, хватая ртом воздух, понимая, что он должен что-то предпринять. Он должен опередить этих людей, предупредить Гвендолин. Годфри не был бойцом, но и трусом его тоже нельзя было назвать.
Первой мыслью Годфри было отправить сокола, но он не увидел поблизости ни одного. Очевидно, МакКлауды хорошо все спланировали, устранив любые средства уведомления королевского двора. Кроме того, они проявили коварство, планируя атаку в День Паломничества. Должно быть, они давно это планировали. Годфри задавался вопросом, станут ли они атаковать также и Бронсона, и у него было дурное предчувствие, что они могут это сделать.
«Мы должны их остановить», - сказал себе Годфри.
Акорт насмешливо фыркнул.
«Ты сошел с ума? Мы трое? Остановить их?»
«Они нападут на королевский двор неожиданно. Там моя сестра. Они убьют ее».
Фальтон покачал головой.
«Ты сошел с ума», - сказал он. – «Мы не сможем добраться до королевского двора, если, конечно, не поскачем галопом прямо сейчас через ночь, молясь Богу о том, чтобы опередить этих людей до того, как они всех нас убьют».
Годфри стоял, уперев руки в бока, глядя вниз. Он принял решение.
«Значит, это именно то, что мы должны сделать».
Они оба повернулись к нему.
«Ты и правда сумасшедший», - сказал Акорт.
Годфри знал, что это сумасшествие. И он не понимал самого себя. Всего минуту назад он выступал против сражения, против рыцарства, а сейчас, столкнувшись с этими обстоятельствами, он реагирует таким образом. Впервые Годфри начал понимать, что имела в виду Иллепра. Он думал о других, а не о себе, и это заставляло его чувствовать себя лучше, словно жизнь, наконец, обрела цель.
«Подумай тщательно», - сказал Фальтон. – «Ты погибнешь во время этой миссии. Ты можешь спасти свою сестру и еще нескольких людей, но сам будешь мертв».
«Я не прошу вас присоединиться ко мне», - сказал Годфри, снова оседлав своего коня, схватив поводья, собираясь поскакать в путь.
«Годфри, ты — дурак», - сказал Фальтон.
Акорт и Фальтон посмотрели на Годфри с удивлением - и впервые в жизни — с уважением. Они пристыженно свесили головы, что означало одно — они за ним не последуют.
Годфри пнул своего коня, повернулся и поскакал галопом вниз с крутого горного склона один, впереди собирающейся армии МакКлаудов, направляясь в королевский двор, чтобы спасти своей сестре жизнь.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Срог сидел за древним дубовым письменным столом в бывшем форте Тируса, пытаясь сконцентрироваться, пока писал послание Гвендолин. Это был очередной мрачный день здесь, на Верхних Островах, в небе за его окнами висел густой туман — вездесущее уныние. Срог больше не мог выносить здесь ни одного дня.
Он схватился за голову руками, пытаясь сконцентрироваться. Хотя это у него не получалось, потому что уже долгое время его занятие прерывал шум, громкие крики, напоминающие одобрительные восклицания, доносящиеся из какого-то отдаленного места внизу. Срог несколько раз подходил к окну, пытаясь увидеть, что происходит, но из-за тумана ему ничего не удавалось рассмотреть.
Срог пытался заглушить эти звуки. Вероятно, это был всего лишь очередной спор клана или очередной торговый спор внизу во дворе. Возможно, звуки доносятся из одной из таверн, чьи завсегдатаи высыпали на улицу для очередной драки.
Но когда Срог пытался писать, передать словами глубину своих невзгод в этом месте, крики толпы продолжались, усиливаясь, пока, наконец, Срог не стал слишком сильно отвлекаться, чтобы продолжать.
Он разочарованно опустил свое перо, поднялся и снова прошел по комнате, подойдя к открытому окну и высунув голову, чтобы выяснить, что является источником этого всего. Очевидно, внизу что-то происходит. Может быть, это какой-то праздник? Или некий протест? На этом острове оппозиционеров никогда нельзя знать наверняка.
Вдруг огромная деревянная дверь в покои Срога распахнулась. Это поразило его, поскольку она впервые открылась без объявления визитера. Древняя дверь ударилась о камень. Потрясенный Срог развернулся и увидел бегущего к нему посланника, одного из своих людей, с широко открытыми от паники глазами.
«Милорд, Вы должны немедленно покинуть это место! Они ворвались в форт! Мы окружены!»
Озадаченный Срог уставился на посланника, пытаясь понять то, что он говорит. Окружены?
Посланник бросился к нему и схватил Срога за запястье.
«Говори яснее», - потребовал Срог. – «Я должен уйти? Почему? Кто нас окружил?»
Он услышал очередные одобрительные выкрики, теперь уже раздающиеся внутри форта, и вдруг осознал, что дела очень, очень плохи, и все это намного ближе, чем он думал.
«Это люди Тируса!» - ответил посланник. – «На острове поднялось восстание. Тирус на свободе! Они пришли, чтобы убить Вас!»
Срог был потрясен.
«Восстание?» - переспросил он. – «Что стало его причиной? И как насчет наших людей?»
Посланник покачал головой, пытаясь отдышаться.
«Они убили всех наших людей! Не осталось никого, чтобы защитить Вас. Разве Вы не слышали? Прибыла лодка с мертвым телом — сыном Тируса. Фалус погиб от руки Риса. Это разожгло восстание. Весь остров взял в руки оружие. Милорд, Вы должны понять. У Вас нет времени...»
Вдруг посланник схватил Срога за плечи обеими руками, посмотрел на него широко открытыми глазами и наклонился вперед, словно собирался обнять его.
Срог растерянно уставился на него, пока не увидел, как из его рта хлынула кровь. Он упал замертво в его руках, а когда опустился на пол, Срог увидел, что из спины посланника торчит нож.
Подняв глаза, Срог увидел, как в комнату прямо на него несутся пять солдат Тируса.
Срог, сердце которого бешено колотилось, понимал, что ему не убежать. Его загнали в угол, он угодил в засаду. Срог подумал о тайных покоях в комнате, запасном выходе, из которого он смог бы спастись бегством. Эта комната была построена в каменной стене как раз для таких случаев. Но это было не в духе Срога. Он был рыцарем, а потому не станет убегать. Если ему предстоит умереть, он встретит смерть во всеоружии, с мечом в руке, лицом к лицу с врагом. Он спасется или умрет.
И именно такие неравные силы ему и нравились.
Срог издал громкий боевой клич, не дожидаясь, пока они приблизятся к нему, и сам атаковал солдат. Он вынул меч и высоко поднял его и, когда первый солдат снял с пояса второй метательный кинжал, Срог бросился вперед и опустил свой меч, отрубив запястье мужчины до того, как тот успел воспользоваться своим оружием. Закричав, солдат упал на пол.
Срог не медлил, он снова и снова замахивался своим мечом, быстрее любого из них, обезглавив одного и вонзив меч в сердце другому. Годы сражений лишили его страха перед засадой, научили его никогда не колебаться, и Срог сбил с ног трех мужчин в мгновение ока.
Двое других солдат подошли к нему сбоку и сзади, и Срог, развернувшись, отразил их удары своим мечом. Повсюду полетели искры, когда он отбивался от солдат, сражаясь с двумя одновременно. Срог мастерски отражал удары сразу двух соперников, хотя они оттесняли его назад. Звон металла эхом отражался от каменных стен, мужчины стонали, сражаясь не на жизнь, а на смерть.
Наконец, Срог нашел отверстие, поднял ногу и ударил одного из нападавших в грудь. Тот отшатнулся назад и упал, а Срог, развернувшись и ударив локтем второго в челюсть, толкнул его на колени.
Срог был доволен, видя, что все пять соперников растянулись на полу, но не успел он завершить осмотр разрушения, как вдруг ощутил острую боль в спине.
Незащищенный из-за борьбы с пятью солдатами Срог не увидел, что в комнату позади него прокрался шестой солдат, который нанес ему удар в спину. Застонав от боли, Срог, тем не менее, нашел в себе запас внутренней силы. Он повернулся, схватил солдата, притянул его поближе и ударил головой, сломав ему нос, отчего тот упал на пол.
