- Ты серьезно, Маркус?! Принц воров?

- А что тебя так удивляет? – усмехнулся Маркус, бросая карту на стол и делая победно-показательный глоток вина.

- Многое, блядь, меня удивляет, - пробурчала Лара, считая по пальцам.

- «Нет никого ловчее, чем Принц Воров, укравший легендарный камень Озима. Выкради и ты одну карту у соперника».

- Я в курсе, - фыркнула девушка, продолжая шевелить губами и щурить глаза. – Пиздюк ты, Маркус! Злоебучий коротышка! Чипиздик!

- Лара, Лара.

- Хули «Лара», Маркус? Ты эту карту скинул семь ходов назад. Откуда она, блядь, взялась в твоей колоде снова?

- Что? Быть не может. Тебе, наверное, привиделось, - улыбнулся мужчина и, дождавшись момента, ловко выдернул одну карту из веера подруги. – Ха! «Прекрасная воительница». Посмотрим, как ты теперь нашлешь на меня безумие.

- Иди ты в жопу, чипиздик, - недобро усмехнулась Лара. – С тобой невозможно играть. Не наебешь, не проживешь, да?

- Понятия не имею, о чем ты.

- Ну, ну. Ладно. В любом случае ты победил. Даже если бы «Принц воров» остался лежать в сдаче, где ему, блядь, самое место. Видишь, у меня осталось два лучника и один огненный шар. А у тебя?

- Две катапульты и Ольфар Рыжеволосый.

- Блядь!

- Что снова не так?

- Ты Ольфара скидывал два хода назад. Неужели ты думаешь, что я такая тупая распиздяйка, Маркус?

- Нет, конечно.

- Иди в жопу!

- Лара…

- В жопу иди, чипиздик, пока я тебе не вломила. Шулер, блядь, малолетний. Вечно у тебя карты из самых забавных мест выскакивают.

- Не понимаю о чем ты.

- Все ты понимаешь, гном. Дождешься, что я тебя перегну раком через колено и отхуярю ремнем по сраке.

- Смилуйся, Лара. Это жестоко.

- Нечего из меня идиотину делать, - хмыкнула девушка, собирая карты в небольшую металлическую шкатулку. На секунду она подняла голову, услышав шаги, а затем вновь хмыкнула, увидев, кто направляется к ним. – Думается мне, что сейчас будет веселье получше, чем игра с тобой в «Лес Таалира». Единорог и упрямый азиат собственной, блядь, персоной.

Девушка гордо кивнула, когда из темноты вынырнули два других участника команды. Ди Эй, чья кожа отливала почти синим в сумерках и Мин, сжимающий в пальцах тонкую самокрутку. Маркус дружелюбно поднял в приветствии руку и даже потеснился, дабы гости смогли присесть. Правда сел только Ди Эй, в то время как Мин остался стоять. На губах азиата витала легкая улыбка расслабления. Он был под кайфом, что и озвучила Лара. - Чё как, снежки? – улыбнулся Ди Эй, плюхаясь на лежак возле бассейна.

- В порядке, уголек, - улыбнулся в ответ Маркус.

- И в куда лучшем порядке, чем вы, - закончила за него Лара, кивнув в сторону Мина, выпускающего в воздух остро пахнущий сизый дым. – Нарколыги, блядь.

- Не зверей, детка. Мужчинам надо расслабиться перед делом, - визгливо ответил чернокожий, заставив девушку поморщиться.

- Ну так вздрочни. Всяк получше, чем шмаль.

- А ты мне поможешь? – нагло ухмыльнулся он. Лара хищно улыбнулась и хрустнула кулаками.

- Конечно, черныш.

- Черныш?

- Черныш. Подою тебя так, что ты потом неделю будет кровавой спермой мочиться. Ну так что? Идем в кусты?

- Иди ты, беложопая.

- Белая задница смотрится лучше, чем черная, - елейно пропел Маркус, заставив Ди Эя скривиться, как от пощечины.

- Это почему же?

- Белый, значит, чистый. Черный – грязный. Разве не так?

- Чувак, это расизм.

- Ой, вот только не надо тут заливать про расизм, - фыркнул Маркус, закуривая сигарету. – Любой знает про обидчивость чернокожих. А я считаю, что большинство высказываний верные.

- Например? – набычился бандит. От него пахнуло странной смесью мускуса и злобы. Наверное так пахли все представители черного континента.

- Не стоит приближать ко мне свое лицо, Ди Эй, - поморщился мужчина. – Я выпил дивного вина, а твой дешевый перегар с ароматами Мина не способствует качественной дегустации.

- Ясно, - заржал чернокожий. – Очередной, бля, заучка. Так просвети меня, снежок, что это за высказывания и почему они верные?

- Легко, - улыбнулся Маркус, поудобнее располагаясь на лежаке. – Наверняка ты слышал, как представители европеоидной расы называют вас?

- Кто?

- Белые. Так понятнее?

- Ага. Ну, слышал и чё?

- Доставишь мне удовольствие и расскажешь сам?

- Обезьянами?

- В точку, мой черножгучий друг. Эволюция – забавная штука. Она наградила множество рас исключительными особенностями. Негроидной расе достался уникальный крик, невероятно похожий на рев обезьян.

- Ха-ха! – визгливо рассмеялся Ди Эй, но умолк под ехидным взглядом Лары и Маркуса.

- Звучит, как музыка, - кивнул мужчина. – На дешевом китайском магнитофоне. Прости, Мин. Не хотел тебя обидеть.

- Похуй! – расплылся в улыбке азиат, предпочитая беседе самокрутку.

- Вот и славно. Видишь ли, Ди Эй, когда я посещал зоопарк в Нью-Йорке, то долгое время наблюдал за приматами. К клеткам порой подходили и афроамериканцы, как вы гордо любите себя называть. Представляешь, они умудрялись находить общий язык с теми, кто был по другую сторону барьера. Но смех. Смех был одинаков. Визгливый, пронзительный, как пенопласт по стеклу. До мурашек. Я не говорю, что каждый чернокожий унаследовал эти характерные черты. Есть и отдельные индивиды, но большинство, увы, не ушло далеко от предков.

- Ты чё, меня с обезьяной сравниваешь?

- Даже не думал, - картинно оскорбился Маркус. Лара, стоящая в сторонке, тихо хихикнула. – Просто констатирую очевидный факт.

- Слышь, беложопый! Мой народ достаточно настрадался во времена рабства…

- Не лги, - прошипел Маркус. – Ты и понятия не имеешь, кто командовал Северной или Южной армиями, Ди Эй. Ты понятия не имеешь, как жили твои, как ты выразился, предки. Где ты родился, друг мой?

- Чё?

- Я спрашиваю, где ты родился? В какой стране и в каком городе твоя мать изрыгнула тебя в этот бренный мир?

- Чикаго.

- А твоя мать или отец? Откуда они родом?

- Мать из Бронкса.

- Дальше? Помнишь еще кого-нибудь из своих именитых родственников?

- Не.

- Блеск, Ди Эй. Получается, что ты – типичный американец из гетто, который судит о бедственном положении черного народа по выкрикам чернокожих братьев, которые если и были в Африке, то только в мечтах и влажных снах. Да?

- К чему ты клонишь?

- Вам нравится корчить из себя обиженных, Ди Эй. Вам нравится думать, что все вам должны. А на деле. Что получается на деле?

- Что?

- Ты обычный паразит, который не приносит пользу обществу. Только вред. Зато гордо говоришь, как ты настрадался во времена рабства. Ты нихуя не знаешь, что такое рабство, Ди Эй.

- Маркус, мне не послышалось? – ехидно спросила Лара, прервав дискуссию.

- Нет, милая. Сейчас эмоции возобладали над разумом. Я боюсь, что наш чернокожий друг не поймет моих слов. Поэтому даже самым достойным порой приходится опускаться на дно. Временно, конечно. Потом статус-кво восстанавливается и все идет своим чередом. Ди Эй грабит старушек в подворотнях, а я смакую вино в компании прекрасных женщин.

- Я, бля, не грабил старушек, чувак, - гневно засопел бандит.

- Что и требовалось доказать. Из всей моей речи он запомнил только это.

- Нихуя, снежок. Ты оскорблял моих братьев, нигер. Ты этот, ебучий наци!

- О, славное слово. Нигер. Ты же тоже нигер, Ди Эй? – жестко усмехнулся Маркус, не замечая пышущего яростью чернокожего бандита.

- Слышь, нигер. Только нигер может называть нигера нигером. Понял?

- Ага. Ты меня назвал нигером, стало быть, и я тебя могу называть нигером, да?

- Нет.

- Почему?

- Потому, бля. Это оскорбляет нас.

- Тогда зачем вы себя называете этим оскорбительным словом?

- Это часть нашей культуры, снежок. Тебе не понять.