Владыка не был дураком он прекрасно понимал, что секундная блажь может стоить слишком дорого, мало того, что Вольф психует, и ссора между ними только ширится, так еще и девчонка могла пострадать, а он не зверь и ему жалко ее. И да, он уже остыл от мысли, что его племянник был рабом у этой человечки, а его родная сестра падала в ноги, умоляя спасти сына. И тот факт, что он был беспомощен все эти годы и не мог найти точку выхода, а сам парень отказывался вернуться по ежегодному зову обратно, его не спасало от слез и невысказанных упреков семьи. А если взять во внимание, что они его единственная семья, и возможно именно Вольфу придется принять на себя груз ответственности (если ничего не изменится), на сколько он был не в духе все эти годы, сложно представить. Но и смотреть, как девчонку избивают и как его племянница орет, что сумасшедшая, а племянник сжимает кулаки и готов кинуться убивать, ему очень не нравилось. И чувство вины уже за эти годы достало и жестко бесит, а еще этот противный зуд в голове, как легкий стук раздражает ужасно и настроение такое, что хочется идти и крушить.

— И что ты предлагаешь? — хмуро буркнул он.

— Разреши бои в парах, пусть ее наш мальчик прикрывает и защищает, а то гляди и упорхнет девочка к своему соотечественнику и будешь ты психовать молниями швыряться и … оправдываться, — вот чего больше всего не любил владыка, так это именно оправдываться, поэтому нахмурился еще сильнее, уплотняя внешний щит, доставучий стук бесил.

— Подумаю, — бросил он другу, которому в личном общении давно разрешил говорить прямо и без всех этих расшаркиваний, а сам все хмурился и хмурился, прикидывая по-всякому, как всю эту ситуацию перевернуть на пользу народа и семьи.

В устои их общества расшаркивания вообще были не приемлемы, четкое повиновение и соблюдение иерархии, но без фанатизма. Так что подчиненные всегда держали дистанцию и только в критических ситуациях могли высказать какие-либо важные вещи и были услышаны. Это все из-за военного строя общества и всеобщей военной повинности. Так что отношения Генри выбивались из общей картины, если конечно не знать, что он входит в близкий доверенный круг владыки, практически, как член семьи, старый и проверенный друг.

Вечером все бойцы (даже те, кто был без сознания на момент окончания боев, с легкой руки лекарей были подняты на ноги) собрались возле нашей казармы с едой, напитками и разговорами. И если в начале я немного смущалась и не знала, о чем говорить, то потом вполне влилась в коллектив. Сидела я рядом со Скоттом (и нет, это не случайность, а планомерная атака с его стороны, он Стю так четко подвинул, что тут и думать ни о чем не надо). Мне было приятно внимание Скотта, его ухаживания, забота, да что говорить - это исполнение моей девичьей мечты, вот если еще поцелует, так точно это будет она. Придется новую мечту придумывать, я млела и летала где-то далеко мысленно, ощущала, как Скотт аккуратно поправляет накидку у меня на плечах и готова была петь. Поэтому начало разговора я торжественно пропустила, а вот середина меня быстро спустила на грешную землю и заставила внимательно слушать.

— Я вам серьезно говорю, речь шла о нашем мире и что владыка не зря так расстарался, чтобы вернуть всех своих подданных. Вроде как скоро попасть туда будет невозможно, — рассказывал один из парней Синего Дома, вроде его зовут Колин.

— Конечно, невозможно, кто будет делать ритуал вызова? Если все, кто может это сделать, сейчас тут, так что куковать нам тут, пока не надоедим и нас или прикончат, или… — Жак своим оптимизмом прямо заражал.

— Подожди, скоро попасть и то, что мы все здесь, не связано, — Стю придвинулся чуть вперед, чтобы его лучше было видно, — это больше похоже, что сейчас еще можно туда смотаться, а вот потом что-то случится и это будет сделать невозможно. И нет, Жак, я не думаю, что это из-за уничтожения нас, — Жак, он прям такой черный оптимист.

— Какие у кого есть мысли? — Харли обвел всех взглядом, — И главный вопрос, что мы можем с этим сделать?

— Это может быть все что угодно, вплоть да энергетического перекоса, раз так много носителей вытащили из мира, — Стю не зря говорил, что любит больше читать, чем драться, он, кстати, сегодня проиграл, но сильно не расстраивается по поводу этого.

— Последние годы энергия в мире стала уменьшаться, зимы стали жестче, а перерожденных все больше, — Морис говорил с задумчивым видом, но его перебил Стю.

— Ты нам давай еще общеобразовательную программу расскажи, что зимой холодно, и перерожденные - это плохо. Может, что скажешь, чего мы не знаем, а не информацию, которую даже малыши могут рассказать с умным видом.

— Умный такой? — психанул в ответ Морис, — сам и расскажи, что мы не знаем!

Стю фыркнул, задумался, а потом с видом человека, которого только что осенило. посмотрел на нас:

— А что вы знаете о начале войны?

— Какой войны? — Морис еще обиженный, что его не выслушали, хмурился и все воспринимал в штыки.

— Той, из-за которой был придуман ритуал призыва, — Стю смотрел на него с видом мамочки, у которой чадо не разумное.

— А, этой, — протянул Морис, я смотрю, мы можем все в диалоге не участвовать, — а что с ней там было, а ну-ка напомни, — Стю это «напомни» комментировать не стал, а просто рассказал историю, практически старую легенду, которую я помню, спасибо бабушке.

— Говорят, никто не помнит, откуда пришли враги, но если взять во внимание, что они пришли и то, что миров много, то легко предположить, что они пришли из другого мира. Их цель была захватить всех одаренных, а вот для чего, тут мнения разделились, одни утверждают, чтобы править ими, другие - чтобы питаться, ведь одаренные. как источники, а есть те, которые считают, что они были нужны для накопления энергии для совершения перехода в другой мир. Будто сами пришельцы не могли открыть проход и пронзить мир, а к нам попали из-за бегства, и вот тут уже известно, бегства от кого, от наших демонов. Энергии они не накопили, и как ушли, встает вопрос? — Стю посмотрел на нас и набрав воздуха побольше выдал видимо свою теорию, — а что, если они смогли перехватить энергетические потоки мира и, исказив их, сделать прорыв, чтоб уйти. Вот только прорыв был не закрыт, и энергия продолжает просачиваться, а наш мир умирать. Зима, перерожденные, закон о количестве одаренных… — Стю перечислял, а меня как дернуло.

— Закон?

— О том, что одаренных должно рождаться четкое количество, — Стю смотрел на меня не понимая, что именно меня зацепило в его словах.

— Я думала, закон предполагает только то, что не должно быть одаренных женщин?

— Это поправка, и она появилась относительно недавно, и с этим все не чисто, но что-то мне подсказывает, это связано с активным вызовом демонов и фиксированием одаренных. Ведь одаренные дети рождаются только у одаренных женщин. Поэтому их и отбирают, чтобы потом контролировать весь процесс. Там еще и с наследниками Домов не все так просто, но тут надо бы еще покопать, но информации крайне мало, нам бы «языка» захватить, но где его взять, — он развел руками и поискал взглядом вокруг, надеясь, что под камнем спрятался старейшина и сейчас мы его тепленького поймаем.

А вообще Стю говорил страшные вещи, мы что, домашние животные, чтобы нас отбирать и решать, кто именно будет осеменять, во мне бушевало пламя. Мои любимые не отдали меня, надеясь, что такая участь меня минует и я вечно буду им благодарна.

— Райли, у нас у всех матери были одаренные…

— А они? — я не смогла выговорить, что с ними случилось.

— Моя жила с нами, пока случайно не погибла, будучи беременной моим вторым братом, — голос был сухой и безжизненный, мне стало жалко.

— И моя погибла…

— И моя…

— Моя жива, но я единственный ребенок в семье…

Старые и новые боги, за что вы нас так, неужели мы это сами придумали, уничтожили себя, уподобили животным, загнали в ловушку, из которой выход один — смерть. Смерть устоям, смерть традициям, главное, чтобы не смерть народу.