— Так вот моя мысль, — Стю прокашлялся, как будто ему в горле что-то мешало, — что скоро нельзя будет попасть в наш мир, потому что он или захлопнется из-за нехватки энергии или, что самый плохой вариант развития, погибнет, а с ним и все наши родные…

— Отсюда вопрос, что мы будем делать? — Харли задал нужный вопрос.

— Нам нужна информация и способ вернуться домой, — спокойно, как, впрочем всегда, ответил Скотт, и все согласно кивнули, ладно, почти все.

— А если я не хочу возвращаться в мир холода, голода, вечной зимы и скорой смерти? — вот и провокационный вопрос и, кто бы сомневался, задал его один из прихвостней наследника Дома Фиолетовых.

— Это твое право и твое решение, мы уйдем, как сможем, а ты оставайся здесь, владыке будет на ком отыграться, — Харли смотрел жестко.

— А если наша помощь нужна там, тебя это не волнует? Может сейчас наши семьи гибнут, — Морис поежился и уткнулся взглядом в землю под своими ногами. Он ведь тоже принадлежал Дому Фиолетовых и должен был поддерживать своего наследника, но, видимо, парень умнее, чем кажется, или, что более вероятно, бесхитростней и честнее.

— Вариант погибнуть с ними тебя так впечатляет? — парень, не дожидаясь ответа, развернулся и ушел, туда ему и дорога, без них как-то даже легче дышится.

Интересно то, что чем сильнее Дом, тем больше в нем одаренных, и сейчас я это узрела как никогда раньше, ведь из моего Дома только я одаренная, если не брать в расчёт бабушку. И если взять во внимание, что меня могли отобрать, то маме бы дали еще раз родить ребенка, надеясь на рождение одаренного наследника? А вот Дом Фиолетовых сильный, он поглотил Дом Белых и у них четыре одаренных, вот и распределение силы в Домах.

— А что известно про детей старейшин? — этот вопрос возник в моей голове из неоткуда, и я не успела даже подумать над ним, сразу задала.

Ответом мне было молчание и пожимание плеч.

— Когда в наш мир прибыл владыка, там что-то было про дочь главы совета Домов Саида, но подробностей нет, — Стю все-таки кладезь информации, вот и пережитки нашего общества. Он мог бы стать великим ученным, а он боец средней руки.

— Догадки хорошо, но нужны факты, поэтому сначала информация, потом переговоры с владыкой и варианты развития наших дальнейших действий, — Скотт подвел черту под нашими размышлениями, и все надолго замолчали, чтобы вернуться к разговору о боях. Мужчины…

А я, посидев еще минут пятнадцать и слушая в пол-уха, поднялась, чтобы уйти. Скотт сразу встал и пошел вместе со мной.

— Устала? — предположил он самое очевидное.

— Немного, — не стала отрицать очевидное, все-таки энергетические растраты отражаются на организме в виде усталости и голода.

— Я тоже переживаю о семье и Доме.

— Кроме всех невзгод, я боюсь, как бы наш Дом не наказали старейшины, — призналась я в том, что меня так тревожит.

— Из-за сокрытия тебя? — я кивнула, — Думаю, им сейчас не до этого, исчезли все наследники, и одаренные. Ведь там остались только старики и главы Домов, больше одаренных нет, зато остались перерожденные. Они не будут наказывать, только не сейчас, когда у Старейшин разлад и все Дома, считай, обезглавлены.

— У нашего народа нет будущего, так ведь? — до этого мы медленно брели по тропинке, а сейчас я резко остановилась и повернулась, чтобы смотреть ему в лицо.

— Мы вымираем, и это дело времени, и его осталось очень мало, если оно вообще есть, — я уткнулась в грудь парня, просто чуть качнувшись вперед, порыв был неосознанный, и когда я почувствовала, как его руки меня крепко прижали и стали гладить по спине, поняла, что мой порыв можно трактовать по-разному. Бред, только по одному, я тянусь к этому парню, и я влюблена в него, вот и вся тайна.

— Мы что-нибудь придумаем, я тебе обещаю, — он продолжил меня гладить, а я тихо млела, набираясь храбрости поднять лицо.

И я все-таки набралась смелости, чуть отстранившись, подняла лицо ему навстречу и, судя по взгляду парня, он этого и ждал. Начал склоняться ко мне, собираясь поцеловать, неужели это будет мой первый поцелуй? Его губы чуть накрыли мои, обжигая дыханием, мое же наоборот исчезло, перехваченное эмоциями, секунда на то, чтобы я смогла отстраниться, и он прижимает меня к себе, усиливая поцелуй.

— Ой, простите, мы не хотели вам мешать, — я отскочила от Скотта, засмущавшись, что нас застали в такой щекотливой ситуации, хорошо, что отскочила я, как-то только они вышли на тропинку из-за поворота, а не когда увидели нас (хотя, возможно, это я себя так успокаиваю и они все видели).

— Нет, нет, вы нам не помешали, — залепетала я, готовая провалиться сквозь землю, мужчины ушли, а я стояла, прижимая ладони к щекам.

— Райли, — позвал меня Скотт, но я, видимо, не совсем адекватная, только укнула в ответ, — Райли, все хорошо, иди сюда, — я даже не двинулась, — в этом нет ничего плохого, когда парень обнимает и целует девушку, которая ему дорога, — сердце, и так стучавшее как умалишённое, (что в принципе и есть правда,) замерло в ужасе и опять ускорилось (так ведь и болезнь заработать можно, с такими нагрузками на бедное сердце), — разве только, если девушке это неприятно, как и весь парень в целом. Райли, тебе неприятно мое внимание? — вот кто так в лоб спрашивает, я же сейчас упаду, от перегрузки на сердце.

— Нет… — не стоит и говорить, что голос у меня тихо пищал.

— Нет, не приятно? Или нет, приятно? — вот докопался!

— Приятно мне, — сердито ответила, вскинув лицо.

— Такая ты мне нравишься больше, а то стоишь, паникуешь, это не ты. Ты боец, мой боец, пойдем проведу, а то опять кто-то выскочит, и ты от меня сама сбежишь.

Мы медленно пошли в дом, а я незаметно (надеюсь, что так и было) коснулась губ, которые горели огнем, может у меня аллергия? Райли, ты псих, это просто долгожданный поцелуй Скотта из Дома Зеленых, а не аллергия все на того же Скотта. Сердце устало стучать, как сумасшедшее и решило начать петь, какой талантливый орган, прямо загляденье. На пороге моей комнаты я, немного смутившись, сбежала, не дав себя поцеловать (если он, конечно, вообще собирался это делать во второй раз). В тишине своей комнаты, чуть успокоившись, попинала сама себя, наконец получить поцелуй от Скотта и потом сбежать, гениально! Накрутивши себя так, что решила идти обратно и получить еще один поцелуй, заодно и поговорить выбежала из комнаты, спустилась и остановилась, ну бред, что я ему скажу: «Скотт, целуй меня, я готова». Все, Райли, как говорит бабушка, утро вечера мудренее, бегом спать!

Вернувшись в комнату, я уже по традиции забралась под душ, где смывала все свои переживания и волнения, хотя чего таить, волнения от поцелуя я совершено не хотела смывать, их я готова смаковать все время. Засыпала я с мысль о Скотте, похоже, это болезнь…

Думаете я смогла посмаковать вчерашнее приключение, поцелуй, вспомнить все детали, вздохи, взгляды? Как бы не так, а все потому, что утро началось с крика «Подъем» и прыжка на мою кровать. Если вас так никогда не будили, поблагодарите старых богов и возрадуйтесь за доброту новых богов, потому что это кошмар! Я в панике подскочила на кровати, заорав, резко села и врезалась лбом в «будильник». «Будильник» в свою очередь, перепугано подпрыгнул и заорал в ответ, правда, он, в отличии от меня, орал словами, а не мелодичным «аааааааа».

— Ты чего дерешься, больная, что ли?!!

— Ах, больная, ах, дерусь?! Да я тебя сейчас вообще убью, и мир мне спасибо скажет! — я уже перестала орать нечленораздельное, теперь я орала вполне понятными словами и сердито сопела, глядя на мой милый «будильник».

— Ну мы просто не договаривались, во сколько пойдем к наставнику, вот я и решил тебя разбудить, — на меня смотрел несчастный Вольф, который своим видом пытался показать, что это он жертва, это его ударили, наорали и обидели, не поняв. Вот только я его слишком хорошо знаю, он специально меня напугал, так что никакой пощады и сочувствия он не дождется!