Это были легкие укороченные брючки светло-коричневого цвета, прямого кроя, босоножки на низком каблуке в той же цветовой гамме, что и брюки, и легкая туника бежевого цвета, которая, впрочем, чуть-чуть прикрывала попу (и если до этого это вызывало у меня шок, то сейчас насмотревшись на то, в чем ходят девушки и женщины, я поняла, это вполне допустимо). Одна из девушек, которые помогали с примеркой, спросила разрешения чуть-чуть помочь мне с прической, и мои до этого простым способом закрученные волосы, были распущены, а после затянуты в чуть небрежный хвост, оставив пару прядей спадать на лицо.

Вторая девушка, умчавшись, вернулась с небольшой сумочкой, которую мне повесили на плечо, что мне туда только класть, но, оказывается, об этом девушка тоже побеспокоилась и там уже лежало зеркало, салфетки, расчёска и даже легкий блеск для губ, что стало для меня откровением. Просто дома, наша косметика была совершенно на другом уровне, на нуле, хотя бабушка рассказывала истории о другой жизни, о другом уровне нашего развития и о другом облике наших женщин.

Это была первая помада в моей жизни и пусть девушка (даже имени ее не знаю, а человек так старался и столько сил приложил, чтобы помочь мне) назвала ее блеском и объяснила, что мне с этим цветом будет хорошо. Я смотрела на нее, как на великое чудо.

— Спасибо вам большое, — я так растрогалась, что у меня даже голос дрожал, девчонки же рассмеялись, но по-доброму, и наоборот, поблагодарили меня: ведь они помогали Вивьену Ламос создавать образ, да их сменщицы готовы будут рвать на себе волосы, что повезло не им.

Когда я подошла к брату с сестрой, они что-то живо обсуждали, а взглянув на меня, не сразу и поняли, кто перед ними, а осознав, выпучили глаза. Забавно, ведь до этого я тоже надевала туники и брюки, и они были неплохие, но цвет, фасон, прическа и, наверное, мое внутренне осознание, что я сейчас симпатичная, делали свое дело, они узнали меня не сразу.

— Вот это я понимаю спец, не то что ты, Варька, — Вольф смотрел на меня горящими глазами, в них читался восторг и одобрение, и я смутилась, чего он, подумаешь, вещи.

— Если судить, что ты выбирал, ты вообще зародыш спеца, — фыркнула Варя и уже мне, — это отпад, все просто, но при этом очень точно тебе подходит. Спасибо вам, Вивьен.

— Оооо, не стоит благодарности я получил истинное удовольствие работать с такой моделью, — Вольф нахмурился, я, наоборот, разулыбалась, просто он мне там юбку коротенькую один раз попытался подсунуть, я на него так посмотрела, что он, убрав ее хитро шепнул, «стоило попробовать», на что я шепнула «что тоже могу попробовать его в это одеть», после чего он не пытался экспериментировать, а я не вредничала.

Варя сияла, как солнышко, и весело щебетала, какой это восторг, Вольф поглядывал на меня с интересом, после Вивьен попросил мои контакты, на что я развела руками объясняя, что у меня ничего такого нет, но Вольф вытащил новенький нексус и продиктовал мой контакт, после чего вручив мне его.

Я с трепетом взяла в руки такую сложную вещь и посмотрела на Вольфа, это серьезно мне?

— Ну что ты так смотришь, как будто я тебе руку и сердце предложил, просто нексус, чтобы ты была на связи, — он отмахнулся от меня, а я закатила глаза, да знаю я, что ты не можешь нормально вытерпеть благодарность в твою сторону и тебе проще отстраниться, съязвить в ответ или сбежать.

— Спасибо, Варя, вам большое, — за последнее время это самые популярные мои слова.

— Нашла за что благодарить, — она отмахнулась, не зря они родственники с Вольфом.

Вивьен распрощался с нами и ушел, напоследок шепнув что-то Вольфу, от чего у того быстро улучшилось настроение, кстати, повод почему оно у него вообще ухудшалось, мне не ясен.

— Все, время вышло, нам пора, — скомандовал напарник и опять, схватив меня за руку, потащил на выход, я же пискнула о том, что мы не оплатили вещи и там их много не только то, что на мне сейчас надето, и что я обязательно верну деньги, — естественно, это не все, иначе на кой ляд мы тебя так долго ждали. А про вернуть, не беси меня, иначе я засяду за расчеты сколько наел у вас дома, пересчитаю все по цене ваших товаров и конвертирую в нашу разницу ценовую, получится нехилое состояние, и я стану тебе его отдавать. Устроит? — я отрицательно замахала головой, собираясь отчитать его за такие глупые идеи, — Вот видишь, неприятно, когда ты без задней мысли, а тебе деньги суют за твои добрые порывы, так что иди уже и не думай о такой мелочи, как деньги. Есть вещи поважнее. И да, там все оплачено и будет доставлено к тебе в комнату, мама сказала, что переселять вас не будут, это станет общежитием университета с иномирянами студентами. Так что без паники, завтра голая не пойдешь.

— Мы, кстати, хотели за тобой зайти, чтобы отвести на учебу, но мама опять все решила сама, у вас будет сопровождающий, который расскажет всю необходимую информацию, а мы уже после пар, если что, дополним нужной информацией, — она подмигнула, намекая явно на какую-то специфическую информацию.

— А сейчас пора отметить твое прибытие в мой мир и начало учебного года, — Вольф улыбнулся, оглянувшись на меня, просто я чуть отставала от него, где-то на шаг и шла сзади на буксире его руки.

В таверне за столом уже сидело человек десять, парни и девушки, они обсуждали что-то между собой, периодически слышался громогласный одновременный смех и мне стало страшно, чего я туда пойду, не зная никого, зачем это надо, пусть ребята отдыхают, а я пойду к себе. Осознав это как свое желание, я замедлила еще шаг и остановилась почти на пороге, Вольф, встретив сопротивление, дернул меня за руку, но я устояла, он, не понимая, обернулся и я не успела ничего сказать, только рот закрыла. Он же, быстро шагнув, зажал мне рот ладонью.

— Знаю, знаю, тебе страшно, ты никого не знаешь, нет, уйти не лучше, я тебя со всеми познакомлю, и мы с Варькой будем рядом, они хорошие все ребята, и ты им понравишься, поскольку ты, мелочь, не понравиться не можешь, — я выразительно закатила глаза, бред, честно, — поэтому не надо мне сейчас говорить всю ту ерунду, которую ты придумала, я очень хочу познакомить тебя не только со своей семьей, но и с друзьями, тем более все об этом давно мечтают. Ты ведь мой напарник, так что давай топай и развлекайся, пожалуйста, — последнее он сказал, добавляя в голос просьбы и я сдалась, что с ним поделаешь, если он всегда такой, когда ему что-то нужно.

Так что, когда он убрал руку от моего лица, я тяжело вздохнула и пошла с ним.

— Я тебе когда-нибудь тоже чем-нибудь рот закрою. Чтобы ты говорить не смог и буду монологи вещать, — бурчала я ему в спину, а он там улыбался. Откуда я знаю? Да у него даже спина явно веселье излучала.

Что я могу сказать, вечеринка прошла на ура, меня, и правда, хорошо приняли все ребята, пожалуй, кроме одной девушки, Инги. Хотя она явную агрессию ко мне не проявляла, но косые взгляды, рассматривание меня, когда, вроде как я не вижу, все это было. А еще были взгляды на Вольфа, и эти взгляды хоть и были вроде как незаметны, но в них слишком много эмоций было, чтобы их проигнорировать.

Вольф - отличный рассказчик, и он так ярко рассказывал наши с ним приключения, что даже я, будучи участницей их, слушала с открытым ртом. Просто в его пересказе все было веселее, несуразней и намного ярче. Там даже голод наш был преподнесён с юмором:

— И смотрю я на эту порцию, котенку мало будет, а я здоровый мужик, ну, тогда собирался им стать, короче, понимаю, мало, а тут мелочь на меня посмотрела, тяжело вздохнула и переложила мне пару ложек. Я прикинул размеры котенка, Райли, и понял этой тоже будет мало, но упрямства у нее явно много. Короче мы поругались, пытаясь отдать друг другу еды и не знаю до чего бы это дошло, но пришла бабуля и, как она выразилась, «за души благородные порывы в условиях голода и выживания», короче забрала нашу еду, мотивируя, что она нужна более умным, а нас послала водички попить. Часа через четыре нам еды выдали, но к этому времени мы были похожи на аквариумы, я вот съесть ничего не мог, там все было занято водой, — он постучал по своему животу, — а мелочь только вздыхала, пришлось нам отказаться от еды, на что бабуля, прищурившись, выдала «бастуете, ну, идите бастовать возле бака с водой», короче нас опять отправили водички попить. Честно скажу, ночь была не очень, мы всю ночь бегали, эту водичку возвращали, и на утро были голодные, не выспавшиеся и злые, а бабуля, улыбнувшись, мол, заметила: «водичка, чудо творящая», — все смеялись с замечаний моей бабушки, он ведь не рассказывал, что в тот голод погибло двое детей и несколько стариков, которые добровольно отказались от еды, в пользу молодых.