Такет же угрюмо покосился на тёмную непрозрачную воду, сквозь которую не было видно сияние золота, и проворчал:

— Не понимаю, как ты можешь так беспечно принимать зелья Луина?

— Боишься, что мальчик меня отравит? — иронично уточнил король. Затем тон его заледенел: — Кто ты такой, чтобы оспаривать решения короля?

— Прошу прощения, — коротко поклонился Такет. — Этот вопрос был адресован не Его Величеству, а иха Сервиану Орьил, моему отцу. Луин — червяк, который точит дерево твоей власти!

— У тебя есть доказательства? — снова посуровел король.

— Нет, — процедил Такет и тише добавил: — Пока нет.

— Вот когда будут, тогда и поговорим, — обрубил тот и добавил мягко и с улыбкой: — И не лги самому себе. Всё ты понимаешь! Иначе зачем в своё время женился на дочери иха Малта Орьил?

— Я любил Серрэ, — с болью выдохнул иха.

— А её отца боялся и ненавидел, — негромко поддакнул король и тут же сменил тему: — Кстати о любви. Ты не ответил на мой вопрос о землянке.

— Не ответил, — сухо согласился Такет.

Сервиан сузил глаза, черты лица его заострились, и воздух вокруг будто сгустился. Иха упрямо сжал губы, не желая поддаваться магическому давлению, но и король не сдавался. Мужчины стояли друг против друга, прожигая противника тяжёлым изумрудным взглядом.

— А ты не такой слабак, как раньше! — не выдержав первым, рассмеялся король. Казалось, он был доволен сыном. — Ещё немного, и достигнешь моего уровня. Неудивительно, что тебе удалось обвести вокруг пальца даже старейшин. Значит, моё предположение верно — ложе с молодой женой ты так и не разделил, а метку выжег своей магией. Но…

Он шагнул к иха вплотную и, вглядываясь в его лицо, прошептал:

— Тебе всё равно пришлось коснуться её. Что ты ощутил?

Такету показалось, что вокруг потемнело. Будто весь мир исчез, оставив его и отца наедине. Догадавшись, что король окружил их непроницаемым коконом магии, иха признался:

— Она… необычная.

— Зацепила тебя, — одобрительно отозвался Сервиан и отступил, рассеивая стену, ограждающую их от чужих глаз и ушей. — Отлично.

— Зачем тебе это? — ощутив волну раздражения, поинтересовался Такет. — Что ты задумал?

— А в то, что отцу хочется порадовать единственного сына, ты не веришь? — Король с наигранным огорчением покачал головой.

— Нет, — отсёк иха.

— Тогда придумай причину сам, — отмахнулся тот и, внезапно утратив интерес, направился к креслу. — Свободен.

Перед Такетом тут же материализовался слуга и, открыв портал, низко поклонился. Полоснув спину Его Величества подозрительным взглядом, иха шагнул в воронку, из которой вышел в своём кабинете.

Задёрнутые шторы создавали непроглядную тьму, но Такет не стал создавать ингары. Шагая из угла в угол, он снова и снова мысленно прокручивал дневную и ночную встречи. Разбирал фразы отца на головоломки и ругал себя за несдержанность, понимая, что раз за разом попадался на уловки короля.

Осознавая, что снова проиграл отцу, иха остановился напротив окна и отдёрнул шторы.

Тёмная полоска горизонта посерела, зеленоватые волны света растекались по долине, выдёргивая из полудрёмы вековые деревья и укутывая молочным туманом серебристые змейки рек.

— Держи врага как можно ближе, — пробормотал он.

Не на это ли намекал король во время ночной беседы? Не потому ли призвал сына второй раз за день? В груди росло напряжение. Мгновения таяли, а неприятное беспокойство всё сильнее овладевало Такетом.

— Иллат! — позвал он, и дверь кабинета тут же распахнулась.

На пороге, склонившись в почтительном поклоне, застыл слуга.

— Передай хали Розе, что я намерен позавтракать с ней, — приказал иха.

Если слуга и удивился, то не показал вида. Склонившись ещё ниже, он попятился, закрыв за собой дверь.

Я сидела в кресле и, вытянув руку, с подозрением наблюдала за манипуляциями Луина. Мне до смерти не хотелось впускать целителя, но он явился по королевскому указу и всячески показывал, что сам не в восторге от этой идеи.

Проверяя мой пульс, хмурился и бросал такие взгляды, будто прикасался к прокажённой нищенке, валяющейся в грязной подворотне. Вот только мне не верилось, казалось, что это тщательно отрепетированный спектакль, поэтому я держалась настороженно и не позволяла мужчине приблизиться больше, чем на расстояние вытянутой руки.

— Я пропишу тонизирующее зелье, — наконец выдохнул Луин и, отдёрнув руку, спрятал её за спину, будто обжёгся. — Пришлю со слугой. Принимать с сегодняшнего дня…

— Спасибо, но я отказываюсь, — прервала его.

«Ничего не бери у Луина», — вспомнились слова мальчика.

Строгая дама, которая присутствовала при нашей встрече, поднесла ладонь к губам и многозначительно кашлянула.

— Я благодарю Его Величество за заботу, — тут же исправилась я и постаралась выдавить вежливую улыбку тому, кого хотелось огреть ближайшей табуреткой, — но, поверьте, причин для беспокойства нет. Я прекрасно себя чувствую!

— Как знаешь, — буркнул целитель и, поклонившись, направился к выходу.

Я выдохнула с облегчением, когда на пороге вдруг возникла заминка, — Теренита мешала мужчине выйти из покоев иха Такета. Кристофа, до глубины души потрясённая невежеством молоденькой служанки, всплеснула руками и, квохча наседкой, бросилась на помощь. Но строгая дама не успела — поднос в руках девушки дрогнул и опасно накренился.

Миг, и Луин будет облит утренним чаем, но целитель проявил чудеса ловкости и вовремя поддержал чашки с горячим отваром. Соскользнула лишь тарелка с печением. Разбившись об пол, она разлетелась на осколки.

— Осторожнее, — рыкнул мужчина и со звоном вернул чашки на поднос.

Обогнув растерянную и испуганную Терениту, неприятный визитёр наконец покинул моё общество. Я выдохнула с облегчением и улыбнулась служанке, сжавшейся под обвиняющим взглядом Кристофы.

— Как вовремя. Мне очень хочется пить.

Дама поджала губы, сурово кивнула девушке, и та поспешила ко мне. Кристофа вышла, чтобы позвать помощь, и оставила дверь открытой.

— Почему две чашки? — вдруг удивилась я и с подозрением прищурилась. — Неужели целителю? Насколько я понимаю, этот человек не имеет права попивать чаёк в покоях иха с его женой.

— Правильно понимаете, — хихикнула Теренита и очаровательно покраснела. Приставив ладошку ко рту, она доверительно поделилась: — Это для вашего супруга. Он решил порадовать вас своим обществом.

«Лучше бы не радовал, — подумалось мне. — Одного «счастья» с утра пораньше довольно».

Честно признаться, я страшно перепугалась, когда Кристофа сообщила о раннем визите целителя. Видеть этого человека мне хотелось меньше всего. А отвечать на его странные вопросы — и того меньше. Целителя ужасно интересовало, как я себя чувствую после прикосновения к Айканару. А он после моих. И как бы вскользь намекал на немыслимо жаркие ночи, которые были в последние дни.

Ничего определённого, но мне так и хотелось прикрыть золотистые завитки на своей шее. А лучше завернуть плащ Луина вокруг его головы и с пинком выгнать из своей комнаты.

Поведение целителя настораживало. Я пыталась отыскать в его словах скрытый подвох. Этот человек пытался использовать меня, как резиновую куклу, а потом убить. И что-то подсказывало, что намерения Луина не изменились, он лишь стал осторожнее.

Может, попытается обвинить меня в жестоком обращении с ребёнком? Или старается выяснить, что между мной и Такетом ничего не было, чтобы оспорить брак, а затем предать казни? Разумеется, навестив узницу перед эшафотом, чтобы утешить бедняжку…

Пусть губу закатает!

За время, пока я в раздумьях поджидала Такета на утренний чай, Кристофа успела привести в покои целый отряд работоспособных девушек, и к приходу иха пол сверкал чистотой, а на сервировочном столике красовалось не только новое блюдо с печеньями, но и ваза с красиво нарезанными фруктами.

— Доброе утро! — обрадовалась я, когда Такет, игнорируя склонившихся перед ним служанок, вошёл в покои.