Из раздумий ее вывели голоса:

– О, сибирячка! Какие модные у тебя кроссовки! А в клубы ты тоже в этом свитере ходишь? – это были подружки Лены-Элен.

– Глупые вороны… – зло процедила сквозь зубы Наташа и быстро прошла мимо них, слыша, как продолжаются обсуждения ее небогатого гардероба.

«Чтоб они в болото провалились со своими шутками! И чего прицепились-то? – Наташа все ускоряла шаг. – Думают, мне обидно будет? Я это в Сибе [3] уже проходила. Не дождутся! – мысленно твердила она, пока не понимая, что лукавит. – Сами понаряжались и раскрасились, как индейцы, друг от друга не отличишь. И еще мне рассказывать будут, что надевать надо! Да ничего они не понимают!» – Наташа уже почти бегом направлялась на стадион. На беговой дорожке девушка исступленно наматывала круги, стараясь выкинуть из головы все ненужные мысли. Поздно вечером она нехотя брела к общежитию, стараясь избегать людей.

Глава тридцать первая

Москва была огромной, красивой, но все-таки чужой. Знакомилась Наташа со столицей долго и не без интереса.

Магазины! Тут можно было если не купить, то хотя бы увидеть все. От экзотических фруктов до самых невероятных машин. А зоопарк! Он был огромным, куда больше новосибирского, и производил впечатление маленького волшебного города.

А метро! После двух линий новосибирской подземки полтора десятка линий Московского метрополитена захватывали дух. Метро напоминало огромный музей. Каждая станция со своим сюжетом, стилем, почерком. Наташа не понимала, почему москвичи не видят всей этой потрясающей красоты. Она хотела объехать все станции и все рассмотреть. Но всегда был шанс заблудиться. Так, однажды девушку занесло в мрачный район Капотни, когда она ехала с Красной площади. Находясь под впечатлением от величественности собора Василия Блаженного и Алмазного фонда, Наташа перешла не на ту линию. Капотня производила впечатление фабрики по производству грязи. Грязь была жирная, смешанная с копотью с нефтеперегонного завода, замешанная на дожде и окурках. Она категорически не хотела отмываться с ботинок и штанин.

Разобрав вещи и выучив дорогу между общежитием и парой магазинов, Наташа пыталась полюбить столицу. Куча огромных домов, связанных запутанными дорогами, и ничего не найти. Но потом как-то сама собой возникла ассоциация с лесом. И Наташа, гуляя по городу, стала представлять, что она гуляет по огромному, как родная тайга, лесу.

Это чувство поглотило ее целиком. Она теперь не пугалась этих прогулок, а с нетерпением ждала их. Родная и одновременно незнакомая чаща звала ее. Манила незнакомыми тропками и новыми путями. Башни домов превратились в вековые сосны, кварталы домов обернулись рощами, а на месте ларьков и палаток вырос густой подлесок. Это не машины носились по дорогам, а обитатели городской тайги бежали по своим звериным тропам.

Чем больше было прогулок, тем дальше уходил страх перед новым городом. Наташа узнавала Москву, и Москва начинала ей нравиться все больше и больше. Это уже был не тот огромный и пугающий город, состоящий их непонятного нагромождения серых домов, а вполне себе родной город-лес. Город-тайга. Город-чаща. Наташа приняла и начала любить его.

И тренировки! Начиная заниматься, Наташа забывала и про склоки с соседками, и высокомерие московских спортсменок. Отступали и забывались вопросы с проживанием и деньгами. Кроме того, девушку приводило в восторг, как оборудованы тренировочные базы. Разнообразие инвентаря просто поражало, а современные техники тренинга были намного результативнее, чем у Валерьянова.

За одной тренировкой, когда Наташа была погружена в себя, ее застал Виталий Гвоздев. Молодой преподаватель, совсем недавно пришедший в тренеры из большого спорта. Это был человек, по-настоящему влюбленный в биатлон. Как тренер, он сразу и безошибочно видел потенциал и сильные стороны учеников. Однако такое чутье далось ему не даром.

Путь его спортивной карьеры был совсем не прост. На городских соревнованиях впервые Виталий выступил еще в двенадцать лет: его отец был судьей международного класса, и с самого раннего возраста мальчик был погружен в биатлон. Хотя, может быть, дело было еще и в чисто мальчишеской любви к оружию или к играм в снегу, когда все вокруг белое, красивое, искристое и пахнет праздником. Как бы там ни было, несмотря на искреннюю любовь и постоянные тренировки, ни в одном соревновании он не побеждал и даже не приходил в тройке лидеров.

С самого детства раз за разом его места были сразу за призовыми. «Постоянный четвертый» – за много лет он даже перестал реагировать на эту шутку, смеясь над ней вместе со всеми. Однако внутри он не смирился, ему нужна была победа. В год своего двадцатитрехлетия он тренировался как проклятый, готовясь к чемпионату России по летнему биатлону. Изнурительная диета, подъем в четыре утра, непрерывные тренировки, чередование мышечной нагрузки и стрельбы – он довел себя до небывалой физической формы и добился цели. На чемпионате он пришел третьим, обойдя соперников по сумме очков.

Правда, сам он узнал об этом в больнице. Пройдя финишную черту, Виталий упал и не сумел подняться. Преодолевший себя, впервые взошедший на призовой пьедестал, молодой человек попал в больницу с диагнозом «истощение». Синдром перетренированности, нередкий у профессиональных спортсменов, погасил молодую звезду на самом взлете.

Основной мерой лечения такой болезни является всего лишь снижение уровня физических нагрузок и увеличение времени отдыха. Совсем не обязательно полностью прерывать тренировки, достаточно снизить интенсивность и продолжительность. Но на носу был престижнейший Кубок мира по биатлону, и Виталий решил во что бы то ни стало победить и там. Он пошел наперекор врачам, тренерам, отцу и, не восстановившись толком, возобновил тренировки. Результат оказался плачевный: он занял четвертое место, но так сорвал себя на соревнованиях, что снова угодил в больницу в Германии, где ему провели несколько операций на сердце. Там же Гвоздев с ужасом услышал вердикт врачей: большой спорт закрыт для него навсегда.

Проведя несколько месяцев в клинике, Виталий смирился с этой мыслью. Он не должен быть первым, не должен завоевывать золото, не должен ставить рекорды. Можно заниматься любимым делом для себя, получать от этого удовольствие и не противиться своей природе. Да, победа важна, соревноваться еще важнее, но лишь для того, чтоб расти над собой. Никакой спортивной злости в нем уже не было, желания доказать что-то себе или другим тоже. Он и так знал, биатлон – часть его, у него в крови. Он столько лет боролся за призовые места только потому, что считал это частью биатлона. Месяцы реабилитации позволили ему принять новую жизнь и новое решение: стать тренером. Вскоре его талант чувствовать и мотивировать юниоров признали даже старшие опытные коллеги.

В Наташе Гвоздев увидел именно те качества, которых не хватало ему для побед. Сосредоточенность, здоровое, хоть и скрытое безразличием, честолюбие и постоянная проверка себя: «Смогу ли?» Чутье подсказывало Виталию, именно она станет его победой. Если он сможет направить ее, подсказать и вдохновить, то девчонку точно ждет успех.

Глава тридцать вторая

Каждый день, возвращаясь с занятий или тренировок, Наташа старалась как можно быстрее поужинать и лечь спать. Соседки по общежитию, с которыми приходилось делить комнату, невыносимо раздражали девушку. Стараясь казаться самим себе продвинутыми столичными штучками, они не упускали возможности поиздеваться над провинциалкой.

Наташа предпочитала сразу падать на свою кровать и накрываться с головой одеялом, чтобы никого не слышать и не видеть. При таком подходе смешки быстро затихали, а иногда соседки вообще ограничивались фразой «О, сибирячка пришла».

Но в этот раз Наташе не удалось спокойно забыться сном. Как только она открыла дверь комнаты, ее встретил нестройный хор приветствий. В комнате были не только ее соседки, но и какие-то парни.

вернуться

3

Новосибирск.