Зорин резким движением рвет девственность и начинает быстро и уверенно работать бедрами, держа меня за задницу.

Резь от каждого проникновения кажется сначала невыносимой, потом боль стихает, а ритмичные толчки вызывают даже какие-то приятные эмоции, но все равно недостаточно по сравнению с тем, чт было совсем недавно.

Я прижата к кровати очень плотно, даже руку не просунуть к телу, изнывающему от недостатка ласки.

Зорин ускоряется. Ощущение, что он меня вдолбит меня в эту кровать, просто вобьет, как гвоздик.…

Перед глазами расплываются яркие пятна, горячая сталь члена во мне напрягается ещё больше. Я догадываюсь, что Зорин близок к финалу. Какая-то часть меня это знает, даже несмотря, что полноценный секс у меня случается впервые.

Я просто телом знаю, инстинктами догадываюсь, что сейчас он испытает яркое наслаждение.

Это действует на меня странным образом, жгучее наслаждение начинает приливать между ног, смывая боль и неприятные ощущения.

Сейчас случится. Сейчас….

— Назар…. — стону, выгибаясь сильнее.

В ответ слышится рык и…. возникает резкая пустота, а потом спину и задницу щедро окатывает тягучими каплями его спермы.

И я.… на пороге оргазма…. Но не кончила!

Зорин шлепает меня по заднице, разносит ладонью сперму, втирает в спину, трогает меня за волосы, сжав их у корней, и шепчет ядовито:

— Запомни, здесь я решаю, когда ты от меня понесешь. Можешь отдохнуть и умыться. На сегодня довольно. Но с завтрашнего дня я буду трахать тебя часто.

Таша

Сил держаться нет совсем, я распласталась по кровати. Между ног пульсирует требовательно неполученным удовольствием, плюс остались неприятные ощущения. Я только что лишилась невинности с мужчиной, который решил играть по своим правилам.

Зорин дал понять, что будет только по его — и больше никак.

Зря я надеялась сбить с него спесь, зря.… Ничего не вышло!

Только добилась… Ничего не добилась!

Но дала ему понять, какую он власть над моим телом имеет, ублюдок.

Поднимаюсь с трудом, руки дрожат.

Ещё и поза такая унизительная, как для собачки!

В отражении вижу свое дико красное лицо, цвета переспелого помидора…

Зорин вытаскивает пачку сигарет из брюк, которые снова натянул на себя, но не застегнул до конца.

Чиркает зажигалка. Назар закуривает, наблюдая за мной. Я ищу взглядом, во что бы одеться, и запоздало вспоминаю, что нахожусь не в своей спальне!

Я не в своей спальне, а мое платье он порвал, когда пытался расстегнуть молнию.

— Можешь надеть мою рубашку, — предлагает Зорин.

Глаза сверкают, он вообще выглядит жутко довольным собой.

— Надеть твою рубашку?!

— Да, — снова затягивается, с удовольствием прикрывает глаза.

Выглядит красиво, даже слишком.

Вот ещё.… Не красивый он. Совсем недавно я не считала его красивым. Так что не буду обольщаться.

— Говорят, что мужская рубашка на голом женском теле — это как флаг на завоеванной крепости. Но ты меня не завоевал! Ты… даже вот на столько не приблизился к тому, чтобы меня завоевать! — показываю пальцами.

Лучше я пойду в рваном платье. Подбираю трусики, вытерев им красноватые разводы между бедер.

Кое-как натянув платье, я стараюсь идти так, будто мне ничего не мешает, но между ног начинает жутко печь. Вот они, последствия грубой дефлорации и те самые “волшебные” ощущения после первого секса, о которых я много читала.

Ничего приятного…

Я даже без оргазма осталась!

Не знаю, что меня возмущает больше. То, что он обхитрил меня, или то, что не дал кончить…

Такое чувство, будто второе меня бесит в миллион раз сильнее.

Так сильно бесит, что, развернувшись, я кидаю в Назара грязными трусиками со следами крови.

— Возможно, ты не заметил. Но это был мой первый раз!

— Думаешь, я не заметил?

— Думаю, да! — отвечаю, дерзко вскинув голову. — Ты так увлекся собой, что не заметил важного, и проморгал важную часть секса.

— Ха. Интересно, какую же?

— Получение удовольствие обоими партнерами!

— Ты хотела стать беременной, а не классно потрахаться.

— Ой, извини. Ты и с зачатием не справился! — выпаливаю и выскальзываю за дверь.

Стучу ей как можно громче, потом ещё пинаю пяткой.

— И я жду свои гребаные планшеты! Через пять минут! Слышишь, ты….

Отхожу и добавляю тихо:

— Говнюк.

***

Пробравшись к себе, сразу иду в ванную комнату, чтобы набрать воды в ванну. Лью туда пены побольше, кидаю всякие шипучки, блестки, соль. Словом, все, что нахожу на полочке. И каждый так бутылек меня раздражает: я будто в ванной дома оказалась, все, что люблю. Все, что мне нравится… Это невыносимо! Невыносимо находиться в лапах тирана, который, кажется, знает обо мне все и постоянно на несколько десятков шагов впереди меня.

Потом бреду в спальню и падаю на кровать, позволяя себе разреветься навзрыд. Горько-горько реву в подушку, грызу ее зубами, рву, стучу по кровати кулаками, рыча.

Эмоций много, обиды — через край.

Чувствую себя использованной, униженной…

Но именно Зорин и хотел, да? Использовать меня. Вот и пользует! Ещё и издевается. Потому что я взбрыкиваю. Я взбрыкнула, он наказал, теперь хочет смаковать свое наказание.

Как же мне плохо…. Плохо!

Где он, хочется кричать. Где мой папа?!

Почему не спешит, не торопится.…

Неужели он, правда, сбежал?!

***

Зорин

Таша убегает, и только после этого я позволяю себе развалиться на кровати с сигаретой в руках, смакуя каждую минуту этого вечера. Упорно проматываю почти до самого финала и сворачиваю назад, закольцовываю события так, что в моем воображении скользит лента: противостояние, флирт, противостояние, яркое возбуждение, вкусный секс, противостояние, флирт….

До финала не проматываю. Не хочу.…

Мой оргазм даже для самого себя чувствуется наказанием, оборванный, скомканный финал. Я был бы гораздо более рад, если бы Таша кончала подо мной снова и снова, даже в первый раз. Зачем лишил себя вкусной победы? Довольствовался суррогатом…

В голове снова звенят слова Еремина.

Балабол, весельчак, но не дурак. Отнюдь не дурак. Он сразу понял, что Тая Бонд поплатилась за выходку в клубе. Догадался и не преминул мне сказать об этом несколько раз. Второй раз напомнил во время ужина, позвонил.

— Назар, ты просто обязан поставить мне горячую цыпочку вместо Таи Бонд. Эту дырку, ставшую помойной, даже через резинку натянуть побрезгую. А член без дела простаивает…. И я все-таки рискну замолвить словечко за дочурку Данилова. Конфетка с норовом. Кстати, узнавал, она в цифре отлично рисует. Ты знал? Хочу заказать ей портрет. Разумеется, в стиле ню. Не прочь показать несколько выгодных поз…

Взбесил он меня!

Будто я не знаю, что Таша рисует. Да я все про нее знаю! Знаю даже, когда последний раз была у стоматолога!

Конфетку ему подавай! Сам сожру.… И не подавлюсь!

Я был готов, что Таша будет сопротивляться, но думал, что принцесса будет капризничать день-другой и быстро стушуется, примет правила игры. Она же вздумала установить свои собственные…

Наверное, в этом есть львиная доля моей вины. Дал понять, что хочу ее. Конфетка со всеми задатками стервочки мигом решила, что её пися — самое важное, что можно этой писей меня на колени поставить.

Вот только не выйдет. Не выйдет, Данилова. На коленях будешь очень скоро стоять ты сама и глотать всё, что я дам тебе в рот.

В запале я даже забыл о первоначальной цели — мести Данилову через его дочь. Теперь сама Таша вышла на первый план. Чертовски быстро вышла, и все словно померкло.

Но так нельзя.… Теперь проучить негодяйку стало моей целью. И месть никуда не денется. Я поклялся, на могиле поклялся, что отомщу….

Прикрываю глаза, пуская сизые клубы дыма в потолок. Курить в постели — плохая привычка, и я давно избавлен от многих слабостей. Однако сейчас позволяю себе одну за другой. Непростительно. Гашу окурок.