Эти двое сразу находят общий язык. Оказывается, Артур недавно начал интересоваться выпечкой ресторанного уровня и решает попробовать свои силы в приготовлении торта. Милу это очень интересует, и она с нескрываемым любопытством начинает расспрашивать.

Артур польщён и позволяет помогать себе. Он даже где-то находит детский поварской колпак и фартук. Они возятся на кухне весь день вместе с другими работниками, а когда захожу их проверить, то вижу, что они стоят все в муке и смеются.

— Мамочка, мы муку просыпали! — восторженно говорит Мила.

Давно не видела свою девочку столь счастливой. Улыбаюсь, смотря на них. Артур смеётся, показывая на подгоревший корж. Подходит Андрей, главный шеф-повар ресторана, и цокает языком.

— Я же предлагал свою помощь, — говорит он, осматривая погром.

— У нас почти получилось, — улыбаясь, заявляет Артур.

— За всё это время вы успели только испортить продукты? — спрашиваю удивлённо, нюхая корж. — Пахнет, кстати, вкусно.

— Не критикуй мастеров. У нас ещё всё впереди, — с этими словами Артур даёт пять Миле.

Спелась парочка. Затем они хитро переглядываются и начинают наступать на меня, в муке пачкая. Я визжу, пытаясь удрать от них. Бесполезно. Досталось бы и Андрею, но он, поняв их замысел, ловко убегает.

Артур подвозит нас до дома. Мила по дороге засыпает. Сегодня моя девочка так смеялась много, что сердце радуется.

— Я помогу тебе её отнести, — шёпотом произносит Артур.

— Она пушинка, я справлюсь, — отвечаю, выходя из машины.

Артур выходит следом.

— Я настаиваю, — говорит и осторожно берёт спящую милу на руки.

Сдаюсь и мы в квартиру поднимаемся. Уложив Милу в постель, предлагаю Артуру выпить кофе. Он соглашается, смотря задумчиво.

— В чём дело? — спрашиваю, доставая чашки. Чувствую, что его что-то тревожит.

— Может покажусь бестактным, но меня очень интересует один вопрос. Мила твоя дочь?

— Почему сомневаешься?

Артур молчит, наблюдая за тем, как наливаю кофе. Ставлю чашки на стол и сажусь напротив. Он продолжает смотреть, изучающе.

— Это Машина дочь, верно? — наконец спрашивает серьёзно.

Мешаю ложкой сахар, выдыхая.

— Да, но и моя тоже. Удочерила её сразу после Машиной смерти. Мила всегда говорила, что у неё две мамы, — говорю, поднимая взгляд на Артура. — Как ты догадался?

— Сопоставил разные факты… К тому же в ней проскальзывает Машина мимика, улыбка… — Артур отпивает кофе, задумываясь. — Кто отец?

Пожимаю плечами.

— Маша не хотела говорить даже его имя… Знаю только, что она очень любила этого человека, так как иногда после бокала вина признавалась, что он был единственной любовью её жизни, хоть и редкостным подлецом. К тому же, когда она забеременела, то я была слишком маленькая, чтобы расспрашивать об этом мужчине. А когда подросла, то Маша попросила никогда больше не задавать ей вопросы на эту тему…

На мою дорогую сестру слишком много свалилось. Нужно было обо мне заботиться, плюс беременность, учёба, работа… Не представляю, как тяжело ей было. Всем сердцем ненавижу этого подонка, который бросил, узнав о беременности…

Артур внимательно слушает, кивая.

— А родители? Маша никогда не говорила мне о них.

Молчу несколько секунд, ощущая пощипывание в глазах.

— Отца я не знаю. Мама воспитывала нас одна. Она умерла от той же болезни, что и Маша. Рак… — отвечаю и голос срывается.

Артур кладёт свою руку поверх моей, сжимая.

— Прости за мои расспросы. Не хотел довести тебя до слёз.

Я киваю, вытирая их.

— Люба, знай то, что теперь тебе есть на кого опереться и рассчитывать. Я ни на что не претендую, но стать хочу хорошим другом вашей семьи. Ты много настрадалась и заслуживаешь быть счастливой.

Снится пташка. Снится, что в ту комнату в моём доме проникает, в которую есть вход только мне. Ходит там, высматривая до чего бы докопаться. С интересом рассматривает, осторожно ступая. Нежно гладит лакированную поверхность… Хочу, чтобы ушла и не лезла в самую душу. Чтобы видела меня тем, кем позволяю видеть. Не могу выгнать её. Чем ближе подхожу, тем дальше она становится. Могу быть лишь наблюдателем.

Появляется ресторатор и подходит к ней сзади, закрывая ладонями глаза. Она смеётся, убирая его руки. Внезапно, резко хватает её и пытается утащить.

Просыпаюсь с криком и сцепленными кулаками. На часах пять утра. Провожу рукой по лицу, прогоняя видение. Полная чушь. Мне не снятся сны. Почти никогда. Последний раз видел их, когда влюбился первый и последний раз в жизни. Дурацкий подростковый возраст. Именно тогда стечение обстоятельств и привело к тому, что теперь на ринге равных нет.

Не люблю вспоминать то время. Не люблю вспоминать её и этих бедолаг. Не люблю думать, что был таким. Надеюсь, навсегда запомнили меня и до сих пор с дрожью вспоминают.

Отгоняя от себя ностальгию, встаю и сразу иду в зал. Хорошо, когда он прямо в доме. Тягаю железо и вытрясаю пыль из груши пару часов. Цель достигнута и никаких лишних мыслей теперь нет. Встаю под прохладные струи воды. Душ смывает остатки липкого сна и воспоминаний.

Домоправительница, зная, что не люблю лишних разговоров уже накрыла плотный завтрак и убралась из столовой. Прислуги у меня почти нет. Не люблю лишних людей. Рая — следит за домом и готовит. Соня — убирается. На этом всё. Обе старые грымзы, которым плевать, что о них думаю. За это и работают здесь очень давно. Говорят мало, работают много.

Слышу топот лап и в столовую забегает Кай. Растёт с каждым днём. Всегда рад меня видеть, чертяга. Глажу загривок, отмечая, что Кай стал ещё больше и мощнее.

— Зажирел ты немного, пёс. Пошли жир сгонять, — с этими словами выходим из дома.

Утро выдалось на редкость мерзкое. Мелкий дождь летит прямо в лицо, добавляя настроения. Каю плевать на погоду и скачет из стороны в сторону. Молодой, горячий. Вдруг, он резко меняет направление и с лаем мчится в подворотню. Продолжает лаять, оповещая о своём местонахождении. Спешу за ним. Добравшись до места, вижу, что Кай стоит около лежащего тела и нюхает лицо. Присаживаюсь около, проверяя пульс. Жив. На вид молодой парень с избитым в кровь лицом. Хлопаю его по щекам. Через несколько секунд парень глаза открывает со стоном. Молча смотрим на него с Каем.

Парень приподнимается на локте, осматриваясь. Он хватается за лицо, чувствуя раны и кровь. Протягиваю ему бутылку воды, которую с собой на прогулку взял. Парень принимает и залпом опустошает. Кай, радуясь, что парень не помер, пытается лизнуть ему лицо.

— Спасибо… — тихо говорит, отрываясь от бутылки. — Долго я здесь валяюсь?

— Кто разукрасил? — пропускаю вопрос мимо ушей.

Парень разминает шею, всё еще не придя в себя полностью.

— За девушку вступился вчера вечером. Шёл домой, а они её тут лапали вчетвером. Она звала на помощь и кричала. Не смог пройти мимо… — парень сглатывает, вспоминая, как по лицу начал получать. — Помню, что сказал им, чтобы отпустили девушку. Пытался закрыть её собой, но ничего не вышло. Они меня быстро скрутили и измудохали. Последнее, что помню перед отключкой, что девушка, в итоге, просто ушла с ними…

Киваю, усмехаясь. Время идёт, а ситуации всё те же.

— Сам до дома дойдёшь?

Парень кивает в ответ. Помогаю ему встать. Шатается. Точно не дойдёт. Достаю телефон.

— Воробей, машину возьми и сюда приезжай, — называю ему адрес.

Парень, тем временем, всё еще пытается идти, но ничего не выходит. Кай стоит рядом с ним, словно что-то понимает. Воробей приезжает через десять минут.

— Парня в больницу отвези, — киваю на бедолагу.

— Спасибо вам большое… — тихо говорит он.

— Если надоест быть таким слабаком, то спросишь Воробья, как меня найти.

Иду домой, снова возвращаясь мыслями в прошлое. Что за день?!

Запустив Кая в дом, сразу уезжаю в бар. Там спокойствие и тишина. Из головы не лезет тот парень. Воробей в скором времени возвращается, доложив, что парня отвёз, денег врачам дал.