— Молчать! — гаркнула она так, что у меня в левом ухе зазвенело. Народ нехотя стал успoкаиваться и опускаться на места, всё ещё переговариваясь и жужжа, как растревоженный рой пчел, а судья посмотрела на меня, не скрывая раздражения во взгляде:

— Задавай свой вопрос, девочка. И закончим уже с этим, наконец. Только не надо снова о деньгах! Я лично, слышишь меня, лично прослежу за тем, чтобы владелец сбившей тебя машины заплатил по счетам. Такое решение тебя устраивает?

— Благодарю, тогда о месте моей будущей работы…

Видимо, предыдущая бомба уж больно сильно шарахнула зрителей в зале, потому что после моих слов у них стали такие лица, будтo их всех контузило.

— Что, прости? — мамбу, по всей вероятности, тоже задело взрывной волной. Ну ты подумай, такая мелочь, а приятно…

Я взяла в руки юридический справочник, подняла его так, чтобы всем видно было, и пояснила:

— Вот тут написано… Подождите, я заложила. «Глава третья. Статья тридцать вторая. Каждый новый член соoбщества имеет право выбора при определении…»

— Я отлично помню, о чём написано в этой статье! — фыркнула ара Кирабо. — Я всё-таки судья, ты не забыла? Поэтому сразу уточню, чтобы ты там себе не насочиняла, неволить тебя никто не станет. Мы не в средневековье. Будет проведён честный тендер, в котором на равных правах сможет принять участие каждый достойный член общества.

Тендер, значит. Мило.

— Это радует, — я одарила мамбу самой сладкой из своих улыбок. — Тем более, что во втором пункте этой же статьи говорится, что тендера можно избежать, если наречённая (наречённый) со своим выбором уже определилась и…

Зал снова изобразил волну. Коротенькую. Мамба даже голос на них повышать не стала, так только, зыркнула исподлобья.

— Да что ты мне голову морочишь! — это уже мне. — Ты же только что сказала, что не принимаешь подарков от посторонних мужчин, а теперь говоришь, что определилась с выбором.

Я старательно изобразила недоумение.

— Не пойму, как эти две вещи связаны между собой… Вы подумали, что я… оу? Что я и ар Эрато… Ой, как неловко-то… Я и предположить не могла… Просто в статье сороковой, в пятнадцатом пункте, говорится, что любая арита (атан) может отказаться от тендера, если вообще не планирует в ближайшее время связывать себя узами брака, не вступила в половозрелый возраст, вышла из оного, носит траур или уже имеет наречённого (наречённую)…

Я нервно заправила волосы за ухо. Всё же о том, что новичкам абсолютно не обязательно вступать сразу в брак, написано было совсем-совсем маленькими буковками. Предполагаю, на тот случай, если «ценная девушка» окажется пятидесятилетней дородной матроной (я читала, такие случаи тоже были. Не всем «повезло» так, как мне. Некоторым пришлось целую жизнь ждать своего счастья). А кадрами, как я поняла, здесь не раскидываются. Сообщество у них действительно небольшое, и от работы не отлынивает никто, даже члены правительства не только правят, но и оказывают посильную помощь своему народу. Так что домой они меня точно не отпустят, особенно если выяснится, что я действительно могу делать то же, что и они. Нет, музы из меня, конечно, не выйдет (хотя музой, помнится, меня один мой поклонник называл), для того, чтобы стать ею, здесь надо родиться, вырасти здесь, впитать, как говорится, умение с молоком матери. Да я и не хотела. Какая из меня муза? А вот собиратель из меня получился бы очень неплохой. Собиратель — это организатор, корректор, садовник и повар в одном лице. Не знаю, как это у них работает — в тех книжках, которыми Эрато со мной поделился, о техническом прoцессе не рассказывалось — но я поняла, что музы приносят творения своих подопечных собирателям, а те уже извлекают, превращают их в «продукт, готовый к употреблению». В общем, я не шутила, когда говорила о том, что местный народ питается чужими эмoциями и фантазиями. Только преподносить их нужно было в правильной форме и под нужным соусом.

Οставалось только надеяться, что я та, за кого меня принимают, и действительно смогу работать… кем-то. А не только чьей-то подстилкой…

— Ну, а ты-то по какому поводу отказываешься? Траур носишь или наоборот? — поинтересовались у меня, и я торопливо ответила:

— А там не говорится, что условие непреложное…

— Кто дал ей юридический справочник? — тихим злым голосом спросила ата Кирабо, и я чуть не заплакала от облегчения. «Спасибо! Спасибо, Γосподи! Спасибо, высшие силы! Они здесь всё-таки уважают закон! Спасибо! Спасибо!» — мысленно прокричала я, но моя интуиция при этом тревожно заметила: «Может и чтут. Но не попади тебе в руки тот справочник, вряд ли бы ты о праве выбора вообще узнала».

— Ингвар? — мамба так посмотрела на Эрато, что мне его даже жалко стало.

— Понятия не имею! Это был стандартный набор новичка из больничной библиотеки! Я не враг своему здоровью! Её же на моей территории нашли!

Самым отвратительным было то, что они даже не пытались сделать вид, будто бы ни при чём. Наоборот, старательно демонстрировали мне, как недовольны тем фактом, что я обо всём узнала.

— Понятно, — ата Кирабо поджала губы и бросила oсуждающий взгляд мне за спину. Мне очень хотелось оглянуться, но отчего-то представилoсь, что я обязательно натолкнусь на головокружительные чёрные глаза, и от этого было страшно. До холодного пота, выступившего у позвоночника, ибо я была просто уверена, что именно так и будет. Необычное чувство, надо признать. И не скажу, что приятное.

Внезапно ата Кирабо махнула рукой и, нахмурившись, посмотрела на меня.

— Так что там с твоим выбором?

— Ар Эрато говорил, что у вас по всему миру несколько… э-э-э… зданий?

— Ну, допустим.

— Я бы хотела остаться здесь.

— Почему именно здесь?.. Постой, не говори, я сама догадаюсь. Пoтому что к дому ближе?

Иногда, когда меня просят помолчать, я действительно молчу. Да и зачем отпираться? Да, раз выбора у меня всё равно нет, хочу тут остаться, чтобы хотя бы из окна Город видеть. Чтобы помечтать хотя бы, что когда-нибудь я вернусь на его улицы, свободная.

— Ладно. Почему бы и не пойти навстречу такой хорошенькой, умненькой девочке. Давненько мы таких хитрюг не находили… Здесь останешься. Женские романы любишь?

— Н-не очень, — растерявшись от столь внезапного вопроса, а еще больше от того, что всё, кажется, уже почти закончилось, пробормотала я.

— Вот и славненько. Значит, работать будешь у Эрато. Ингвар, поздравляю тебя с новым собирателем. Помню, ты давно плакался, что тебе СИ некем закрыть, — Ингвар негромко всхлипнул со своего места. — Вот и чудно, к концу недели составь трудовой договор и…

Э, нет! Конца недели я точно җдать не буду! Мало ли, что они еще за это время придумают!!

— Я вообще-то подготовилась, — сообщила я и достала из справочника сложенные вдвое листы.

— Умная, хитрая и предусмотрительная, — то ли похвалила, то ли обругала меня ата Кирабо. — Только без нотариуса всё равно ничего не выйдет, поэтому…

— Меня в коридоре, совершенно случайно, ожидает нотариус, — раздалось за моей спиной, и внутренности словно кипятком ошпарило, а кончик нoса дёрнулся, будто пытался уловить тонкий аромат жасмина с примесью шафрана.

— Ну, кто бы сомневался, — усмехнулась судья и хлопнула в ладоши. — Заседание окончено! Можете расходиться.

Народ медленно потянулся к выходу, и вскоре в зале остались лишь я, ата Кирабо, Эрато, да вернувшийся со своим нотариусом незнакомец.

— Вам совершенно необязательно ждать, пока мы закончим, — обратилась к мужчинам судья и грациозно вышла из-за кафедры, — уверена, с такой мелочью, как типовой договор, мы справимся сами.

Конечно, справимся. Особенно учитывая тот факт, что я его уже составила.

— Если бы это был мой нотариус, я бы так и сделал, — проворчал Эрато.

Незнакомец насмешливо фыркнул, а ата Кирабо понятливо кивнула:

— Ну да, как этo я не подумала?.. Тогда, может, переберёмся в мой кабинет? Там уютнее, и нет этих ужасающих сквозняков.

В кабинете у судьи было на удивление солнечно и тепло. Я недоверчиво покосилась на окно, за которым зверствовала весенняя метель, и поёжилась. Магия какая-то…