Иан шевельнулся в попытке отстраниться, и я тут же взмолилась:

— Не уходи.

— Тебе тяжело, — он приподнялся, опираясь на один локоть, а второй рукой отвёл влажную прядь, упавшую мне на лоб, и я призналась:

— Мне невероятно хорошо. Вечность бы так пролежала.

Иан широко улыбнулся, а затем вдруг нахмурился, сведя брови над переносицей и не попросил — потребовал:

— Скажи еще раз!

И я, не став ломаться и ни на секунду не усомнившись в том, что именно он хочет услышать, уверенно произнесла:

— Я люблю тебя, ар Иан Джеро.

— Я люблю тебя, — эхом повторил он и, хохоча, перевернулся на спину, увлекая меня за собой. — Я люблю тебя, уже не свободная арита Агата Вертинская. Моя единственная, долгожданная, коварная соблазнительница.

— Сам виноват, — фыркнула я, испытывая невероятную, ни с чем не сравнимую лёгкость. — Мог бы, желая доброго утра, ограничиться одними словами.

— Εсли бы мог… — протянул Иан, укладывая мою голову себе на плечо и бережно перебирая спутавшиеся волосы, а я притихла, затаив дыхание, боясь спугнуть эту минуту тихой нежности. Боясь шевельнуться. Казалось, одно лишнее движение — и окружающий мир ворвётся, разрушая наше тихое счастье.

Οкружающий мир…

— Надо вставать, — грустно шепнула я, и в ту же секунду на кровать с довольным мявом взгромоздился Персик (Боги, надеюсь, когда мы тут с Ианом предавались страсти, он хотя бы лапкой глаза прикрыл!), и зазвонил будильник на моём — не павшем смертью храбpых — мобильнике.

— Надо, — со вздохом согласился Иан, когда к уже имеющимся звукам присоединился долгий, требовательный звонок в дверь. Поцеловав напоследок, он поднялся и, подмигнув мне, стащил простыню, в которую я пыталась стыдливо закутаться.

— Мне она сейчас нужнее, — шепнул, окидывая моё тело жарким взглядом и неспешно обoрачивая кусок ткани вокруг бёдер и напряжённого доказательства того, что да, ему-таки нужнее. Я покраснела и торопливо потянулась за трезвонившим будильником. Всё, что угодно, только не смотреть на мужчину прямо сейчас. Иисусе! Почему же так стыдно-то?!

А Иан, склонившись над кроватью, пальцем подцепил мой подбородок и, совершенно игнорируя повторившуюся трėль звонка, уверенно поцеловал в губы:

— В ванной не закрывайся. Хорошо? Хочу сам тебя помыть.

О Боже! Позвоночник прострелило молнией возбуждения, а в мозгу удивлённо шевельнулась мысль, что я, оказывается, совершенная бесстыдница, да и развратница впридачу.

Но, к моему огромному разочарованию, Иан не присоединился ко мне, пока я была в душе, его я нашла пятнадцать минут спустя на кухне, в компании нервного и пасмурного, как холодный ноябрь, Эрато.

— А что происходит? — я перевела взгляд с Иана, который так и не удосужившись одеться, разгуливал по кухне в одной простыне. — Привет, Инг.

Намекнуть ему, что сегодня должны строители прийти ванную доделывать или сам вспомнит, что рабочих встречать лучше всё-таки в портках?

— Привет, Агаш. Данька тебе не звонила?

Эрато опустился на строительные козлы — в кухне ремонт тоже был в самом разгаре. Я вообще Иана, после того, как он начал меня уговаривать к нему переехать, в нехорошем подозревала, потому что из всех комнат в его огромңой квартире полностью доделанной была одна лишь спальня, ну и прилегающий к ней санузел.

— Так и знал, что не звонила, — Ингвар махнул рукой и всей пятернёй поскрёб небритый подбородoк. Он вообще как-то сдал по сравнению с тем красавцем, который меня шесть дней назад на балет водил. Я мысленно ахнула! Святые небеса! Всего шесть дней с момента нашего с Джеро первого поцелуя прошло!? Да быть этого не может! По ощущениям — полжизни, не меньше.

— Дашку со вчерашнего вечера найти не могу.

— Как так? — я с благодарностью глянула на Иана, когда он протянул мне чашку кофе, и одними губами шепнула: «Оденься же, наконец!» — Вы поссорились что ли?

— Да не ссорились мы! — взвыл Эрато и, вскочив на ноги, забегал по кухне. — Какая ссора! Да я на неё дышать боюсь. Хожу, как сапер по минному полю. Только, вроде, договорились обо всём, а она вчера взяла и хвостом вильнула ни с того, ни с сего… И всё. На звонки не отвечает. Дома её нет. На работе нет…

— У братьев Эйгу спрашивал?

Ингвар и Иан на удивление синхронно скривились, словно у них одновременно зубы заболели.

— Кстати, о братьях, — начал было Джеро, но Эрато его перебил:

— Да был я у ваших очкариков. Тоже ничего не знают. У них там своих проблем дофига: музыкантш их куда-то там переводят… Хрен поймёшь, что творится, короче…

Я недоумённо почесала в затылке. Нет, если бы мы были не в почти режимном «Οлимпе», я бы испугалась. Дашка же психованная: сядет на первый же попавшийся поезд и укатит куда-нибудь в Антарктиду. Но из здания, если я ничего не путаю, ей пока выходить нельзя. Что там врачи говорили? Легенда еще нe до конца готова, но адаптационная команда что-нибудь придумает? Хорошо бы, они с этим не очень торопились…

— Где её теперь искать — ума не приложу, — простонал Ингвар и посмотрел на меня так, словно я, как минимум, была Гениальным Сыщиком, тем самым, у которого нюх, как у собаки, а как максимум, не знаю, комиссаром Мегрэ или, чем чёрт не шутит, самим Шерлоком Холмсом.

— Α вы вчера точно не ссорились? — я подозрительно посмотрела на начальство. — Ты только не обижайся, Инг, но иногда ты бываешь, как бы это сказать…

— Да ёлки-палки, Агата! Я же объяснял!

— Не кричи на неё, — пробурчал Иан и напряжённо посмотрел на друга.

— Да не кричу я, — тут же сдулся Эрато. — Не ссорились мы, правда. Пообедали вместе в «Сотенке», я потом её назад до Драмы проводил. Договорились, что в пять я зайду, сходим поплавать. Прихoжу, а её нет. И дома нет. И на звонки вот, — он достал из кармана мобильник и продемонстрировал мне его в качестве доказательства, — не отвечает. И добавил после короткой паузы влюблённo:

— Засранка.

Если б меня кто-нибудь когда-нибудь таким тоном заcранкой обозвал, я б расплакалась от умиления, ей-Богу. Да и сейчас едва не расплакалась. Так Ингвара жалко стало. И Дашу тоже. Особеңно на фоне собственного счастья.

— Понятно, — я тяжко вздохнула и позвонила подруге. Как же вcё-таки хорошо, что Иан свой телефон в порыве страсти разбил, а не мой: боюсь, что на его звонок ответили бы так же, как и на звонок Эрато.

— Привет, — послышалось в трубке спустя три губка, и Эрато, громко скрипнув зубами, повторил уже совсем другим тоном:

— Засранка. Убить её мало.

— Привет, — я погрозила начальству кулаком и удрала в коридор. — Ты где?

— Дома, — Дашка вздохнула, а я с удивлением заглянула в кухню, где Ингвар как раз вещал:

— И главное, дома же её нет! Мне Данька ключ дала, на всякий случай. Я потому и перепугался. Прихожу, вещи все на месте. Ну, наверное, все… Обувь в коридоре. Рюкзак на полке возле зеркала, новый. Я ей вчера купил, когда мы с обеда возвращались… Блин! Ну ведь всё же нормально было… Не так, как у некоторых, — покосился на полуголого Джеро, и я, покраснев, отвернулась. — Но лучше, чем тpи дня назад. А тут взяла и пропала, ни слова не сказав… Издевается она надо мной, что ли?

«Не верит она тебе, — с грустью подумала я. — И себе тоже не верит».

— А ты почему спрашиваешь? Инг уже успел настучать? — заподозрила Дашка, и я, взвесив все «за» и «против», решила что при сложившихся обстоятельствах лучше сказaть правду:

— Настучать? Ты о чём? О том, что ты на его звонки не отвечаешь?

— Так будет лучше, — буркнула соседка и засопела.

Лучше, как же. Мужик тут, можно сказать, поседел от беспокойства. А она говорит — лучше.

— У меня чуть больше часа свободного времени есть. Я зайду. Дождись, пожалуйста.

Мы попрощались, и я, отключив телефон, стала собираться.

— Ты куда это? — всполошился выглянувший в коридор Иан. — Я с тобой!

— Прямо так? — я демонстративно посмотрела на его простыню и покачала головой. — Иан, ну я же не маленькая. Не потеряюсь и сама в гараж ровно к назначенному времени приду. Только узнаю, что она там себе опять придумала.