Зрачки Стейси увеличились, а ее нервы, должно быть, были напряжены до предела. Ей явно было необходимо принять дозу. Зак подозревал, что у Стейси уже выработалась стойкая зависимость от кокаина, которая приводит к паранойе: «Все против меня. Кокаин – мой единственный друг».

– Я ваш друг, Стейси, – сказал он. – Жаль, что вы не поверили мне и не обратились к врачам за помощью.

– Я обращалась. Ловелл отправил меня в реабилитационный центр в Аризоне. Это стоило целое состояние. Какое-то время я держалась, а потом… сама не знаю, что произошло. Словом, я сорвалась.

– Я опять помогу вам, если хотите, – предложил Зак.

– Кое-кто уже помогает, – она неожиданно широко улыбнулась. – Я наконец-то встретила хорошего человека, он понимает мои проблемы и любит меня.

Зак покачал головой. Очевидно, Ловеллу Хопкинсу следует подыскать хорошего адвоката по разводам.

– О ком вы говорите?

– Его зовут Карлтон Коул. Он надежный и хладнокровный человек. Скоро он бросит эту старую кошелку Анжелу Уитмор и мы переедем в Сан-Франциско.

Зак подумал, что Стейси совершает огромную ошибку. Коул – абсолютно пустоголовый парень. Каким образом он может помочь ей? Скорее всего, она кончит на улицах Фриско, став проституткой и отдаваясь за дозу кокаина.

– Стейси, вы твердо решили покинуть мужа? Что вы знаете о Карлтоне Коуле?

– Я знаю все о его тюремном прошлом и о том, что он изменил свое имя. Кстати, его настоящее имя, Эдвин Шумски, совсем не подходит ему. У него такое роскошное тело, за него просто умереть можно! – Она снова посмотрела на согнутую сосенку. – Я люблю его, правда, люблю. Между прочим, Карлтон очень увлечен фитнесом, здоровой пищей… и все такое, понимаете? Он поможет мне.

Зак понял, что ему не удастся переубедить Стейси, а потом внезапно подумал, что, может, именно Коул ей и нужен. В жизни иногда случаются странные вещи…

– Карлтон знает, что вы были в «Приюте беглеца» с двумя мужчинами?

Стейси медленно повернулась к нему лицом. Ее карие миндалевидные глаза были полны слез.

– Пожалуйста, не говорите ему! Я сделала это для него, но он не поймет. Он вложил все свои деньги в репродукции Невады, но что-то, похоже, пошло не так. А когда Дункан Моррел умер… В общем, Карлтон полностью разорен. – Одна слезинка на мгновение задержалась на длинных ресницах и затем скатилась по щеке. – Макс Бессинджер предложил мне много денег, чтобы я заманила Сета к нему в комнату. И я сделала это, потому что люблю Карлтона.

– Повезло парню.

Зак с трудом произнес эти слова. Неужели эта женщина всерьез верит, что ради любви можно продавать себя? Она так нервничала, что Зак на мгновение испугался, не устроит ли она истерику, – он терпеть не мог женских слез.

– Я ничего не скажу Карлтону, если вы будете откровенны со мной.

Стейси кивнула, всхлипывая и вытирая слезы со щеки тыльной стороной ладони.

– В котором часу вы пошли в бунгало с Бессинджером?

– Я встретилась с ним там после того, как Ловелл ушел домой. Должно быть, где-то около полуночи.

– Расскажите, что случилось дальше, только подробно.

– Это было странно, невероятно странно, – прошептала она, словно кто-то, кроме белок, мог их подслушать. – Макс предложил мне полдозы кокаина, и я приняла ее, чтобы справиться с предстоящим делом. Затем он выключил свет и открыл дверь – так чтобы можно было видеть, что происходит снаружи. Вскоре он увидел Сета, заставил меня встать на колени и… ну, дальше вы сами знаете.

– Продолжайте, – кивнул Зак.

– По плану Макса, я должна была затащить Сета в постель, – с отвращением продолжила она. – И мне это удалось. Затем к нам присоединился Макс… Ну, как бы секс втроем, понимаете? Макс хотел, чтобы я завела Сета, а затем тихо, незаметно покинула номер. – Она покачала головой. – Я расшевелила Сета. И надо же – этот подонок месяцами увивался вокруг меня, а тут даже не заметил, что я ушла! Вообще, все это было омерзительно. Просто дерьмо!

Так, значит, Бессинджер использовал Стейси как приманку, чтобы завлечь Сета в свои щупальца? Зак подумал, что дерьмо – это еще мягко сказано.

– Когда вы ушли из номера, Стейси?

– Около часу ночи, – ответила она с виноватой улыбкой. – Между прочим, Макс заплатил мне пять тысяч, чтобы я солгала и сказала вам, что была с ними до рассвета. – Стейси снова улыбнулась, на этот раз злорадно. – Я заработала достаточно, чтобы вместе с Карлтоном унести отсюда ноги.

«Наконец-то», – подумал Зак. Это была зацепка, которую он так долго искал. У Сета Рэмси был повод для убийства, но не было алиби.

– Что вы делали после того, как ушли? Видели кого-нибудь или разговаривали с кем-либо?

Стейси так энергично покачала головой, что волосы хлестнули ее по щекам.

– Я отправилась прямо домой.

– Ловелл подтвердит это?

– Боюсь, что нет… Он уже спал.

Зак мгновенно понял, что Стейси вновь принялась лгать: способность отличать ложь от правды у него была врожденной. Зак догадывался, что Бессинджер лжет, а теперь он был уверен, что Стейси тоже что-то утаивает.

– Стейси, если вы не расскажете мне всю правду, то я сделаю так, что Карлтон узнает обо всем.

– Я все рассказала! – запротестовала она.

Стейси не умела лгать. Бессинджер поднаторел в этом деле значительно лучше. Зак скрестил руки на груди и широко расставил ноги – он научился этой угрожающей позе, работая в уголовном отделе в Сан-Франциско. Вообще-то, обычная тактика допроса предполагает работу с напарником: хороший полицейский – плохой полицейский. Зак, кстати, всегда вызывался играть роль плохого, потому что его громадные плечи и внушительный рост заставляли людей дрожать от страха. Сейчас же ему пришлось играть обе роли сразу.

– Клянусь, – не слишком убедительно произнесла Стейси.

В течение целой минуты Зак молча смотрел на нее. Яркое дневное солнце обжигало даже сквозь рубашку, спина его взмокла, но он понимал, что нужно снова взять ее на пушку.

– Зачем вы лжете? Я же знаю, что вы не ушли из мотеля в час ночи. У меня есть свидетели. Итак, будем говорить?

– О! – простонала она. – Неужели вы нашли того парня с бородой? Я приняла его за бродягу, который едет в Санта-Фе…