Внезапно Клер охватила смутная тревога. Она нахмурилась, мучительно пытаясь вспомнить что-то очень важное для нее. Неожиданно из ее груди вырвался крик отчаяния, и она без сил рухнула на кровать, заливаясь слезами. Боль, пронзившая ее сердце, волной прокатилась по телу, которое еще совсем недавно трепетало от любовного экстаза.

Зак с обескураженным видом сел на кровати. Только что Клер стонала от наслаждения, а сейчас плачет навзрыд.

– Клер, дорогая, что случилось?

Ничего не ответив, она отвернулась и уткнулась лицом в подушку. На ее плач из соседней комнаты пришли собаки. Люси подошла к кровати и лизнула безвольно свисавшую руку своей хозяйки, желая ее утешить. А Зак растерянно смотрел на Клер, не зная, что сказать.

Он не представлял себе, чем можно помочь человеку, у которого болит душа. После смерти матери он взял за правило не вмешиваться в проблемы других людей, но женские слезы он просто не переносил, поскольку утешитель из него был никудышный. Однако сейчас перед ним была Клер, и ему очень хотелось ей помочь.

Зак робко погладил ее по плечу и, ругая себя за неуклюжесть, произнес:

– Дорогая, скажи мне, что с тобой?

Клер еще глубже зарылась в подушки. Слабая дрожь время от времени пробегала по ее плечам.

– Пожалуйста, оставь меня, уходи!

Пожав плечами, Зак поднялся с кровати, потоптался на месте и направился в ванную за своей одеждой. Очутившись там, он поморщился: дурацкие свечи продолжали чадить, распространяя приторный запах ванили. Зак нагнулся и принялся собирать свои вещи, разбросанные на полу. Один носок он так и не смог найти и махнул на него рукой, решив, что это проделки собак.

Когда натянул на себя одежду, Зак вышел из ванной, Клер по-прежнему лежала к нему спиной. Все это начинало его раздражать.

– Пойми, я не смогу тебе помочь, пока ты не расскажешь мне, в чем дело.

– Никто мне не поможет, никто! Оставь меня в покое, уходи.

Хотя голос у нее немного дрожал, Зак понял, что она настроена решительно. После такой настоятельной просьбы ему ничего не оставалось, как уйти. Он вышел из спальни, даже не попрощавшись.

С тяжелым сердцем Зак уселся за руль и по темной пустынной дороге помчался домой, ругая себя на чем свет стоит. Почему он позволяет Клер так по-скотски обращаться с ним? Неужели прежние ошибки его ничему не научили? А может, она просто сумасшедшая? То она сгорает от страсти, занимаясь с ним любовью, то закатывает истерику и гонит его прочь… Точно, сумасшедшая!

Внезапно ему на память пришла старая, полузабытая песня, под стать его настроению. Он не помнил всех ее слов, помнил лишь то, что там речь шла о парне, которого любовь к одной девушке привела на грань помешательства. «Точно, это обо мне – если я не забуду ее, то скоро свихнусь, – горько усмехнулся Зак. – Нельзя позволять себе постоянно думать об этой женщине!»

Не сбавляя скорости, он резко свернул на гравийную дорогу, ведущую к его дому, и помчался вперед, оставляя за собой клубы пыли. Зак чувствовал себя абсолютно разбитым из-за накопившейся усталости. Он надеялся, что ему удастся заснуть и хоть немного отдохнуть, чтобы утром со свежими силами заняться убийством Моррела и расследованием загадочных обстоятельств смерти Бессинджера. Завтра у него просто не будет времени думать о Клер!

Когда он въехал на подъездную дорожку, свет передних фар выхватил из темноты машину Игера, стоящую перед домом. Черт, неужели опять что-нибудь стряслось? Сейчас новые проблемы были бы весьма некстати.

– Что ты тут делаешь? – Зак вышел из машины.

Игер сошел с крыльца и направился ему навстречу, но, остановившись в двух шагах от Зака, начал принюхиваться, а затем помахал перед носом рукой.

– Фу-фу, где это ты побывал? Последний раз я так благоухал, когда…

Заку было не до шуток, и у него сразу зачесались кулаки. Его так и подмывало врезать Игеру по физиономии, на которой появилась многозначительная ухмылка.

– Заткнись! Если ты приехал сюда по делу, то хватит нести всякую чушь.

– Ладно, ладно, не кипятись. В деле Бессинджера появились первые серьезные зацепки.

– Вот это да! Поздравляю. – Настроение его сразу переменилось. – Извини, что набросился на тебя.

Игер понимающе хлопнул его по плечу и начал рассказывать:

– Одна из горничных, работавших на вилле, сказала, что Бессинджер часто открывал сейф в присутствии Сета Рэмси. Возможно, Рэмси знает, каким цифровым кодом пользовался Бессинджер.

Зак с довольным видом потер руки.

– Я никогда не доверял этому скользкому типу и подозревал, что он солгал нам. Теперь-то мы его прижмем к стенке! Скорее всего он вместе с этой силиконовой куклой вскрыл сейф и что-то оттуда забрал – деньги, драгоценности… Не удивлюсь, если выяснится, что они подбросили в сейф какие-нибудь поддельные бумаги.

– Теперь, по крайней мере, ясно, зачем им понадобились те два часа, которые они якобы потратили на поиски Мюррея.

Зак кивнул и устремил взгляд на тонкую алую полоску зари, занимавшуюся в небе над горами.

– Хотя Бессинджер мне никогда не нравился, надо отдать ему должное – он был хорошим бизнесменом и к делам всегда относился серьезно. В Далласе он держал большой офис и целую армию адвокатов. Готов биться об заклад, что его поверенный в делах знает и код сейфа, и перечень его содержимого. Мне бы хотелось встретиться с этим человеком.

– Тогда за дело! Мы должны действовать быстро, чтобы Рэмси и Ванесса не успели пронюхать о наших планах. Ты отправляйся в Даллас, а я сегодня вечерним рейсом полечу в Санта-Фе. Этим же самолетом туда отправят тело Бессинджера. Я хочу первым узнать о результатах вскрытия.

– Отлично. Я немедленно собираю чемодан – и в путь.

– О наших планах никому ни слова, – предупредил Игер.

– На счет этого не беспокойся. Я не собираюсь никому ничего докладывать.