Первый раз, как-никак. Все эти смущающие детали, стыдливые мыслишки, сомнения. Это все не про пантеру. И позволять девушке наматывать себя на ось таких мыслей он позволить не мог.

Главное сейчас — не спускать с нее глаз, не дать возможности отвыкнуть и напридумывать себе невесть что. Еще помня врожденные способности своей матери в самокопании, он не мог этого допустить, на секунду подумав, что Дара не такая.

О нет! Она именно такая! Стопроцентная женщина, способная создать проблему из ничего! Как и шляпку, и салат, и особенно скандал!

— Твоя женщина? Ты ничего не перепутал? — не скрывая иронии, переспросила она, заставляя Коула цыкнуть языком и повернуться набок, очутившись лицом к лицу с укутанной до самого подбородка ведьме.

— Не перепутал. Или ты уже забыла, как позволила доказать это на практике?

— Я… я… — фыркая от возмущения, ведьма морщила нос, но подобрать слова не могла. — Я настойки хлебнула для храбрости!

— Я смогу это пережить, — улыбка продолжала сверкать на довольной морде, не позволяя омрачить настроение Коула. — Всем для храбрости не помещает настойка.

— Ты не понял!

— Все я понял. Я тебе понравился, и ты решила действовать, куколка. Похвально.

— Да первым мог быть кто угодно! Ты просто попался мне на пути!

— А за это моя искренняя благодарность богине-кошке! — подкатившись ближе, пантера сдвинул непослушные локоны девушки, упавшие на лицо. — Дара.

Видимо, впервые услышав свое имя из его уст, ведьма хмуро сдвинула брови, но прислушалась.

— Мне плевать, как это вышло и что тебя убедило поиграть со мной голышом. Факт в том, что я теперь не отстану, как бы сильно ты ни выкручивалась, что бы ни лепетала своими сладкими губками и как бы ни пыталась меня задеть. Обещаю, я вылижу тебя так, что забудешь, как дышать, сразу же, как ты немного отдохнешь.

Демонстративно клацнув зубами в воздухе, оборотень расслабленно завалился на подушку, мысленно насвистывая что-то незатейливое.

Плохим мыслям не суждено было задержаться в его голове, ведь оборотень нашел свою пару, и перспектива задержать ее в постели как можно дольше была куда интереснее каких-то там неловкостей.

Ровно до момента, пока не открылась входная дверь.

Рассел

— Рассел! Сынок! — матушка отложила свои огромные кусачки для кустарников и, отряхнув руки, поднялась с земли. — Рада, что решил заскочить!

— Привет, ма.

Обняв женщину за изящные плечи, дракон позволил поцеловать себя в щеку и поморщился, словно мальчишка.

— Что тебя привело?

— Не знаю, что делать.

Тяжело вздохнув, мужчина опустился прямо на дорожку между посадками лаванды и хмуро посмотрел в небо.

Здесь, в Северной крепости эльфов, оно было хрустально серым, словно вот-вот готово было разбиться на части и разразиться дождем. Солнца совсем не видно, а пушистые лиловые веточки мягко покачивает ветерок, заполнив их ароматов все вокруг.

— Понятно, хорошо. — Скопировав его жест, женщина тоже села на землю, не страшась испачкать свои брючки, и поджала под себя ноги. — Выкладывай, милый. Что тебя тревожит?

Расселу всегда было просто разговаривать с мамой даже о вещах личных, но сейчас, после репетиции своей речи и составления списка вопросов, ему впервые было тяжело начать.

Как можно поделиться своими сомнениями и переживаниями о девушке? Как сознаться в том, что сглупил, поторопившись с выводами?

Да хранит Орана женскую проницательность!

Женщина ласково потрепала его за колено, улыбаясь свойственной ей нежной улыбкой и сдув упавшую на лицо прядку.

— Что такое, дорогой?

— Чародейка, — ответил он, один словом выдав все свои сомнения и страхи.

Конечно, она! Ничего более в его голове не могло задержаться дольше, чем на миг! Только Дара жила там, под черепом, вновь и вновь напоминая о том, что произошло между ними.

Это было… непередаваемо.

Когда девушка выгнулась и громко застонала, подставляя себя под жадные мужские пальцы, Рассел едва не взорвался от удовольствия. Внутренний огонь колыхнулся и шумно вспыхнул, озаряя все своим светом. Столько силы он никогда не ощущал, едва ли справившись с собственной мощью, вызванной женским, ранимым оргазмом.

— Понимаю, — женщина качнула головой. — И все же, мне необходимо больше подробностей.

— Как отцы смогли смириться?

— А-а-а, — многозначительно протянула она. — Дормун дозрел. Это было непросто, милый. Сам знаешь, они такие разные. Когда я появилась в Арт Ти-ер, единственное, что их связывало — неприязнь друг к другу.

— И что изменилось?

— Любовь. Когда она пересилила неприязнь, они приняли решение любить меня, несмотря ни на что. Даже если придется делиться, даже если ревность душит и даже если это неизбежно.

— А ты? Ты полюбила их всех?

— Конечно! — она всплеснула руками. — Они разные, да, но спустя уже несколько дней мне сложно было представить свою жизнь хотя бы без одного из них. По той же причине они пошли на перемирие.

— Мм?

— Только представь свою жизнь, если Дара сейчас исчезнет.

Ребра стянуло болезненной тоской. Печаль серой дымкой поднялась перед глазами, застился все непроглядным туманом и заполняя голову оглушительным звоном.

Жизнь без Дары?

Больше не видеть эти кудряшки, не слышать звонкий смех, не ловить на себя смущенные, но такие искренние взгляды?

Больно. Так сильно, что даже могущественное существо вроде него готово преклонить колени.

— Понимаешь теперь?

— Но как дать ей понять это?

— Просто не мешай ей думать, — улыбка матери согрела сердце, и нехорошее ощущение отступило. — Дайте девушке столько времени, сколько возможно. Не перетягивайте одеяло и, прошу, закройте глаза на разногласия — постарайтесь побольше времени проводить все вместе. И она поймет, обещаю.

— А ты?

— Что я? — удивленно вскинула брови.

— Не хочешь с ней познакомиться, поговорить?

Звонко рассмеявшись, мама закрыла глаза и запрокинула голову, позволяя соломенной шляпке скатиться с ее волос и упасть на землю.

— Прости, дорогой, но, думаю, сейчас не время. Она явно призывает на мою голову все известные ей проклятия, так ведь? — неумение врать выдавало его многозначительным молчанием, но женщина не расстроилась. — Вам пока не нужно ничье вмешательство, родные мои.

Поймав лицом очередной мягкий поцелуй ветра, Рассел прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

Да, Дормун постарался вправить ему мозги, скрипя зубами от злости и распирающей ревности после увиденного. Но Рассел не воспринял его слова всерьез ровно до этого разговора с мамой.

Она права. И Дормун прав. Им нужно держаться вместе, чтобы создать семью. Большую, ревнивую, иногда с возможными драками, но семью. Это его единственный шанс стать счастливым. А за свое счастье нужно бороться, крепко сжимая кулаки.

— Я пойду.

— Удачи, сынок.

— Мам?

— Что? — отряхнув свою забавную шляпку, женщина вновь водрузила ее на макушку и озорно улыбнулась, прищурив один глаз.

— Почему вы выбрали Северную крепость?

— Мне нравится здесь, а твои отцы на многое готовы, лишь бы я улыбалась и не бросалась огненными сферами, — объяснила она, вновь подтверждая свои слова.

На душе стало легче.

В конце концов, это же его братья, родные люди. И они не всегда грызлись, лишь пару лет назад потеряв такую прочную от природы связь. Значит, пришло время все наладить, и Рассел поспособствует этому, чего бы ему это ни стоило.

Ведь приз так соблазнительно велик — Дара.

Кстати, о ведьме. Нужно навестить ее, возможно, она не находит себе места и волнуется, куда они пропали всей толпой.

Попрощавшись с родительницей, Рассел создал портал и смело шагнул в пульсирующую темноту, оказываясь вплотную к двери в ее спальню. Забыв о приличиях, он толкнул ее, слыша противный скрип, и вошел, бросая взгляд на постель, где вальяжно развалился блохастый и чародейка, плотно скрученная в кокон из одеяла.